Лейна тяжело вздохнула и глянула на Марка:
— Что скажешь, Маркос? Мы не можем двигаться дальше в таком составе.
Марк и сам понимал, какая судьба может постигнуть отряд, где каждый преследует исключительно собственные цели. Но это казалось ему не столь важным. Важно то, что надо спешить, пока не случилось нечто непоправимое.
— Почему ты молчишь? Не можешь решиться? — упорно настаивала Лейна. Слепота Никты, превратившая её подругу и наставницу в беспомощную калеку, сильно изменила плеонейку. Сейчас ученица Школы рыцарей казалась как никогда решительной и бескомпромиссной.
— Я не знаю, — устало произнёс Марк. — Я уже ни в чём не уверен. Каждый шаг — сплошная зыбкость.
Видя его состояние, воительница смягчилась, но в то же время в её небесно-голубых глазах загорелось чувство ответственности за беспомощную подругу и неуверенного в себе миротворца.
— В Школе рыцарей юга учат: если ты сомневаешься в своих поступках, значит, ты ставишь под сомнение свой путь и веру, — твёрдо проговорила Лейна.
— Не потому ли в Каллирое так много вражды и так мало понимания? — неожиданно для самого себя ответил Марк.
Лейна подняла изящные брови в удивлении:
— Ты хочешь сказать, что учителя Школы рыцарей заблуждаются?
— Я не об этом. Просто когда я вижу оболваненных воинственными идеями фанатиков, неважно, маги это или аделиане, сомнения в собственной вере кажутся мне большим достоинством, чем сама вера.
Губы плеонейки чуть выпятились в возмущении. Она собралась выпалить что-то в ответ, но тут Никта мягко положила ей руки на плечи.
— Он прав. Неистовая вера принесла этому миру больше страданий, чем все сомнения. Так что пусть сомневается.
Марк в это время глядел на себя в маленькое зеркальце Никты: разбитый лоб, ссадины на щеке, на носу и челюсти, оцарапанное ухо. Поворошив волосы, он нащупал на затылке засохшую кровь.
«Мелфая надо догнать. А дальше — довериться воле Всевышнего».
— Нужно держаться вместе. Это единственное, в чём я сейчас уверен, — сказал он негромко. — Идёмте.
Необычный отряд, состоящий из воинов-аделиан и серых магов, двинулся вниз.
* * *
Шли молча, спускаясь по крутому каменистому склону в прекрасную Анфею. Эльмика бодро перескакивала с камня на камень, держась впереди всех и избегая острых вопросов ступающего за ней Яннеса. Лейна теперь служила поводырём Никты, ведя её под руку. Марк и Сурок поддерживали под руки Иоласа: тот хоть и заявлял, что может двигаться сам, но постоянно терял равновесие от слабости.
— Вот скажи, Маркос, как должен поступить аделианин, когда сердце его разделено между друзьями и долгом? — говорил Сурок.
— Мог бы раскрыть мне свою тайну по дороге в Мелис, — ответил Марк, не желая сейчас ни оправдывать сарпедонца, ни обвинять.
— Эге, а знаешь, что со мной сделали бы в Сарпедоне за такую искренность? Восьмой миротворец — моё самое важное задание за все годы службы. Если провалю, меня ждут нечищеные конюшни где-нибудь в Унылой долине. Убирать конский навоз до конца своих дней, это знаешь ли… Ты вот часто твердишь о призвании, Маркос, так скажи: такую ли судьбу отвёл мне Всевышний?
— Не знаю, Сурок. Знаю только, что Путь Истины без тяжёлого перепутья невозможен.
Вскоре спуск стал более пологим, и Марк увидел зелень, покрывавшую скальные массивы. Трава, карликовые кедры, тисовые кусты — все они прекрасно чувствовали себя здесь, насыщаясь выбегающими из узких расщелин ручейками. Казалось, крепкие деревца растут прямо на камнях, разбросанных россыпью до Лунного леса, величаво покачивающегося внизу. Перед самим лесом пролегала дорога, огибающая весь этот огромный лесной массив, и, наверное, она должна была вывести на Старый торговый тракт, откуда рукой подать до желанной Зелёной Идиллии.
Вода! Марк с наслаждением черпал прохладную воду из ручья и пил из пригоршни, обливал лицо и голову. Весь кошмар казался позади. Травля закончились. Появившиеся деревца и живая тень от них, а не только от голых скальных зубов, создавали чувство безмятежного покоя. Лунный лес казался совсем близко, и запах хвои чувствовался повсюду: сочный, будоражащий. Здесь было по-весеннему тепло, а не жарко.
Умывшись, Марк огляделся. Лейна и Никта сидели рядом, предаваясь отдыху. Иолас, охая, смачивал свои раны мокрой тряпицей. Эльмика внимательно глядела вниз, будто что-то высматривая. Яннес, всё пытавшийся с нею заговорить, прекратил эти попытки и просто стоял, омытый прохладной водой, и бесцветные капли сбегали по его бородке. Сурок жадно пил, как конь после долгой скачки.
«До чего капризны дороги судьбы! — подумал Марк. — Друзья становятся врагами, враги друзьями, но в конце концов все тянутся к примирению. Может быть, путь миротворца не так уж труден, как это кажется в те минуты, когда видишь непробиваемую толщу людской вражды?»
К вечеру отряд обогнул Лунный лес и вышел на старую травянистую дорогу, ведущую в Зелёную Идиллию. Здесь было небольшое поселение анфейцев, промышляющих разведением коров и охотой. На всё селение была одна телега с двумя лошадьми. Её хозяин оказался покладистым и за пять динаров, предложенных Марком — небывало щедрую плату в этих краях, — охотно согласился отвезти завтра весь отряд в Зелёную Идиллию.
— Значит, выступим на рассвете? А сегодня нельзя? — спросил Марк. Несмотря на усталость, он готов был продолжать путь.
— Что ты, что ты, парень, куда на ночь глядя-то?! — замахал руками хозяин. — По ночам сельвархи лютуют. Утянут в лес — костей не оставят!
Угостив гостей парным молоком и хлебом, хозяин расположил всех на сеновале. Свалившись без сил на пахучее сено, Марк был рад, что внял хозяину. События последних дней довели его до полного истощения. В голове всё смешалось, перед глазами мелькали отдельно выхваченные из памяти картины: ходячие мертвецы, поднятые некромантом, Лейна, падающая на землю с разбитой головой, мёртвое тело старика Фабридия, жестокое лицо Радагара, смертельно раненая Амарта, погоня, скалы, дхорсы, золотые огоньки в глазах Никты, Эльмика, Яннес, Сурок… и наконец Саркс, скрывающийся в глубинах его сознания. А ещё — невидимый Кукловод, наблюдающий за каждым шагом Седьмого миротворца.
Марк чувствовал, что ему всё труднее понимать, где он поступил правильно, а где совершил ошибку. Если ему противостоит столь могущественный враг, возможно, некромант, повелевающий тайным магическим сообществом, то понять его планы и намерения будет очень сложно.
«А что, если Саркс прав, и любое моё действие служит его плану?» — тёмная, пугающая мысль упорно восставала в голове всякий раз, когда Марк задумывался о могуществе своего врага.
