— А мы и не просим, — хмыкнул светлый, переглянувшись с лукаво ухмыляющимся демоном.
— Ну, ну, — хихикнул я, а все — таки нравиться мне нарываться.
— Замрите! — крикнул я, уловив какое-то движение.
— Что-то движется под песком, — заозерался Версен, приготавливая к бою свои мечи.
— Их много, — сменил ипостась Зеран, возвышаясь могучим темным пятном над светлым песком пустыни.
— Опять?! — обреченно я сменил ипостась на боевую.
Попытка, не показываясь, утащить нас в песок, не удалась. Эти кто-то двигались под песком с довольно приличной скоростью.
— Версен, сзади, — короткий окрик.
— Спасибо, — отскочил он в сторону, рубанув по предыдущему месту мечом.
— Даэ в сторону.
Отпрыгиваю в сторону, нет, ну так дальше не пойдет. Силы тратить не хочется, но и скакать долго невозможно.
Приметив движение одной из тварей, отправляю туда небольшой вихрь, и под визг распавшейся на пепел твари, вылезли и стальные.
Теперь я понимаю, почему рабы даже не пытались бежать, от подобного не сбежишь. Это надо же было так постараться, что бы создать такое. Да, Данар, ты мир — уникум. Перед нами на змеиных хвостах раскачивались, морды отдаленно напоминающие змеиные, но больше похоже на драконьи. Вообщем большего отталкивающего уродства я еще никогда не видел, и увидеть не горю желанием. Они шипели, оскаливая свои зеленые зубы, в три ряда, и шевеля постоянно мелькающим раздвоенным языком, пристально не моргая смотрели на нас бездушными желтыми глазищами. Брр, даже поежиться захотелось.
Этих ошибок природы, в количестве пяти штук нам предстояло убить. Потому, что отпускать они нас явно не намерены.
Вихрь, коротким всплеском, экономя силы, выпустил вперед, и уже неспешно мы добивали раненных извивающихся от боли тварей.
— Мне это надоело. Такими темпами у меня все силы разойдутся.
— Тогда, полетели? — предложил, подмигнув Версен.
— А фиг с ним, полетели, — согласился я.
— С вами не соскучишься, — рассмеялся Зеран, выпуская свои крылья.
Подлетели мы быстро, но и заметили нас так же быстро. Маги повыскакивали на стены, терпеливо ожидая наших действий.
— Даэ, двое готовят огненные шары.
— Вижу. Еще третий молниевый.
— Ага, не хочу особо пугать, но скоро нас нашпигуют стрелами, а вон уже и лучники строятся, — взволнованно затараторил Версен.
— Мой выход, — я резко взмыв вверх, зависнув, с помощью магии, так, чтобы было видно весь город как на ладони, раскинул широко свои мерцающие черные крылья, начал читать заклинание сна.
Мимо пролетел огненный шар. Вот же уроды. Внизу обмениваясь магическими ударами, отстреливались от магов, Версен с Зераном.
Волна, постепенно, словно пеленой накрывала целый город. Я с улыбкой смотрел на опускающихся, кто где стоял, жителей, и с удовольствием видел, как заклинание проникает глубже, под землю самого города. Можно быть спокойным, что даже в подземельях все будут спать. Сил еще осталось достаточно, и я мысленно позвал своего идола, от амазонок, что бы здесь он стал вершить суд. И мне кажется, что обезьян в этом городе будет больше чем жителей. Медленно опустившись, я подлетел к единственным воротам этого города. Собрав почти всю оставшуюся силу, пустил в ограждение города и львиную долю на сами ворота, устанавливая, арку для суда. Вообщем решил сделать такую же вещь, как судейский идол. Теперь кто пройдет под аркой будет, судим. Мне кажется, в этот город не пожелает приехать не один вор, и уж тем более убийца. Вот бы на мир. Поставить такую же арку, или не стоит? Может, только хуже сделаю? Скорее всего…
— Даэ, что теперь? — оторвал меня от моих ненормальных мыслей Зеран.
— Сколько твое заклинание продержится? — складывая крылья на площади города, поинтересовался Версен.
— Сутки. И, кстати, скоро появиться идол. Тогда начнем суд.
— Идол?! Ты смог вызвать сюда идола от амазонок?! — ошарашено воскликнул Зеран.
— Ага, — хихикнул я. Меня смешило выражение полного шока лица Зерана. Поэтому я решил добить. — Теперь здесь и вход в город будет судить, как и идол.
Все, я не могу удержаться. Хватаюсь за живот и просто покатываюсь со смеха. Такое офигевшее лицо Зерана, надо просто видеть.
— Не понял, — промямлил Версен, смотря на весь этот концерт, в моем исполнении. — Это тот самый, что в обезьян превращает?
— О, летит, — показал я в небо, утирая выступившие слезы.
Зеран, все еще в шоке, поднял голову вверх. На площадь аккуратно приземлился черный деревянный идол, с красными глазами и застыл.
— Все, это слишком, — прикрыл глаза Версен.
— Мне, конечно, льстит, что вы так бурно реагируете, на мои фокусы, но может, мы приступим.
Освобождение стало рутинным. Мы, разбудив и избавив несколько рабов от ошейников, припахали к этому делу их самих, а сами, наблюдали за очередным судейством идола, над бывшими хозяевами. Причем рабы, присутствовавшие на суде, чем сильнее выражали радость, тем омерзительней был хозяин.
Пятеро рабов с печальным видом пришли следом за молодым человеком, своим хозяином. И удрученно смотрели как он сам, без посторонней силовой помощи подходит к идолу. Мне он даже понравился, и рабы его явно, любят. Все пятеро были мужчинами, приблизительно одного возраста. Глаза идола засветились, и как всегда туман, но я то, уже знал, что этот мужчина достоин, продолжать жить в человеческом виде, а вот рабы нет, и двое из них ревели навзрыд. Идол, конечно, не омолодил мужчину, как того, что был у амазонок, но и совершенно не тронул.
— Не пойму, чего так убиваетесь? — подошел я к пятерке. — Вон. Жив, здоров ваш хозяин. Стоит, глазами хлопает. Можете забирать.
— Господин, — обратился старший из них и оставшийся на месте, в отличие от ринувшихся к хозяину бывших рабов, с радостными воплями. — Как нам продолжать жить?
— Как вам хочется.
— Но, раз в этом городе не осталось хозяев, как будет здесь наш господин? Да, и мы не хотим покидать его, — грустно спросил раб.
— Ваши личные отношения, это ваше дело, — подмигнул я рабу, он немного воспрял. — К тому же он был, судим, и прошел. Это о многом говорит. Этот город стал свободным, и отныне жить в нем будут именно так как захотят. Любой.
— Почему господин? — засияли глаза мужчины.
— Потому что я тоже знаю, что такое рабство, — пристально посмотрел я в глаза бывшего раба. И пусть, он видел намного больше моего, будучи рабом, но мне вполне хватило, то через что пришлось пройти.
— Я понял господин, — склонился он в почтительном поклоне, словно прочитав то, чего я не говорил, но думал.
