Мендарк тряхнул Лиана с такой силой, что тот чуть не прикусил язык.
— Дзаинянин и есть дзаинянин, — прошипел он. — Ты опять нас предал.
Таллия оттолкнула его.
— Прекрати говорить ерунду, — произнесла она тоном, не терпящим возражений. — Должно быть, они заметили свет моего шара. Поднимайся. Ты можешь идти? — обратилась она к Лиану.
Юноша пробормотал что-то невнятное. Сейчас он мог думать только о сне.
Она взяла его за руку и помогла подняться. Вместе они вышли из амфитеатра.
— Ты должен будешь все объяснить, — прошептала она ему на ухо. Слова прозвучали резко, но юноша понял, что она будет судить беспристрастно.
— Я бы никогда не причинил ей никакого вреда, — сказал Лиан. — Ты знаешь это сама.
— Я уже не знаю, чему верить.
Лиан принялся рассказывать, но дошел лишь до того места, как они вышли из Готрима, когда к ним приблизился Мендарк:
— Быстрее, они идут.
Таллия обошла вокруг утеса, чтобы посмотреть, насколько близко от них преследователи. Мендарк держал Лиана за руку, но у юноши не было ни малейшего намерения куда-либо бежать. Вскоре она вернулась.
— Их пять или шесть, они идут сюда.
Лиан не мог понять, зачем Рульк вначале вышвырнул его из Каркарона, а потом снова послал за ним гаршардов.
— Задержи их, Мендарк, — сказала Таллия. — Я отведу Лиана вниз, встретимся у Черного озера.
Они поспешили вниз по обледенелым ступеням. Мендарк остался наверху.
— Подождите! — внезапно крикнул он.
— Что случилось? — спросила Таллия, стараясь разглядеть выражение его лица в тусклом предутреннем свете.
— Мне пришла в голову ужасная мысль. Шанд однажды сказал, что Рульк не мог сам играть на флейте.
— Я помню.
— Вероятно, для того чтобы управлять машиной, ему тоже нужна чувствительница. А этот изверг привел Карану прямо к нему в лапы. — Он выругался. — Зачем ты помешала мне той ночью? Я почти сломал его.
Таллия не ответила, она была потрясена.
— Как вы смеете так обращаться со мной? — в ярости выкрикнул Лиан.
— С тобой? Да ты когда-нибудь думаешь о ком-то еще? — напустилась она на юношу.
И тут у Лиана снова начался приступ жуткой головной боли, которая так мучила его в Готриме. Схватившись за голову, он повалился на снег.
— Посвети мне! — приказал Мендарк.
Уже близилось утро, но небо снова затянули черные тучи, и стало темно как ночью. Мендарк накрыл юношу полами своего плаща. А Таллия зажгла осветительный шар и снова быстро потушила его. Поднялся ветер, гнавший с северо-востока тяжелые облака, предвещавшие снежную бурю.
— Где они сейчас?
— У самого амфитеатра. Слишком близко!
— Только бы пошел снег, — сказала Таллия. Мендарк взглянул на небо:
— Они настигнут нас гораздо раньше.
— Помоги нам спуститься к подножию утеса, а потом задержи их.
Лиан сел.
— Мне уже лучше, — сказал он дрожавшим голосом.
— Что с тобой было? — спросил Мендарк, грубо хватая его за руку. — Проблемы с новым хозяином?
Это было уже слишком. Лиан размахнулся и ударил Мендарка в челюсть, так что старик потерял равновесие и чуть не сорвался со скалы.
— Так тебе и надо, — бросила Таллия. — Хватит с нас проблем, лучше сделай что-нибудь, чтобы задержать их.
— Рульк очень близко. Рискованно…
— Так рискни же. Ты же так печешься о своей посмертной славе.
— Хорошо, — ответил Мендарк, но тут ущелье осветила яркая вспышка. Прямо над собой они увидели темную фигуру. Лиан понял, что это гаршард. Одним ударом тот сбил с ног Таллию, без всяких видимых усилий перебросил через плечо Лиана и побежал к крепости. Юноша пробовал сопротивляться, но это было бесполезно.
— Так ты отказываешься мне помочь? — спросил Рульк.
— Я не могу! — воскликнула Карана.
— Даже ради Лиана?
Она знала, что этим все кончится. У нее на лбу выступила испарина.
Рульк снова обнажил зубы, то ли это была улыбка, то ли угроза.
— Я не поверил ни единому слову твоего дружка. Думаешь, зачем я бросил вас в один подвал?
Сердце словно выпрыгнуло из груди девушки и покатилось по ледяному полу прямо под сапог Рулька.
— Ты сделаешь все, что я тебе скажу, иначе я выбью ему мозги у тебя на глазах!
— Тогда ты ничего от меня не добьешься.
— Не тяни время! — пригрозил он. — Я могу мучить Лиана неделю, месяц, год!
— Его здесь нет! — гневно сказала она. — Ты сам отослал его из Каркарона.
Рульк достал из кармана небольшое приспособление — две короткие металлические трубочки со стеклами на концах и протянул ей.
— Поднеси это к глазам и все увидишь сама!
Карана взглянула в трубки и сквозь снежную пелену разглядела Лиана. Около него маячили два темных силуэта, кто это, она не поняла.
— Где он? Это же… амфитеатр!
— Верно. Машина дала сбой. Ее нужно настроить. Когда его притащат сюда, я повторю эксперимент. — Он взял Карану за плечи и приблизил к ней свое лицо настолько, что девушка ощутила тепло его дыхания. — Ты не перенесешь разлуки, ведь так?
Она взглянула ему прямо в глаза:
— Это терпимо, если я буду знать, что он недосягаем для тебя.
— Вспомни Готрим, вспомни Туллин!
— То, что я увидела через твои трубочки, может быть просто иллюзией.
Рульк начал терять терпение.
— Смотри! — рявкнул он.
Карон сжал кулак, и Лиан, издав беззвучный крик, повалился на снег. Она уже видела такое прежде. Смотреть на это было невыносимо. Карана опустила трубки, но искаженное страданием лицо юноши стояло у нее перед глазами.
— Это тебя убедило?
— И ты еще изображал из себя благодетеля рода человеческого, гнусный садист.
— Нет же! — воскликнул он, ударив себя в грудь. — Все это я делаю для моего народа! Кто, кроме меня, позаботится о будущем нашей расы?
— Я уже слышала это неоднократно!
— Правда? — Он смотрел ей прямо в глаза, но Карана не отвела взгляд. — А что бы сделала ты ради своего ребенка?
— У меня нет детей, — сказала она, пытаясь отстраниться.
— Но ведь больше всего на свете ты хочешь иметь наследника, не так ли?
— Так… — прошептала она.
— Ты остановилась бы перед чем-нибудь, чтобы спасти ему жизнь?
— Наверное, нет, — сдалась она.
— И я нет! Хочешь, чтобы я устроил тебе еще одно представление?
Она помотала головой:
— Я уже достаточно насмотрелась.
— Так каково же твое решение?
— Я не стану помогать тебе.
— У меня нет времени на споры с тобой, — вздохнул он и снова сжал кулак.
