Когда Томас Белфор и его рябой товарищ по очереди удовлетворили желания плоти, они наперебой начали расхваливать свою добычу другим, предлагая и им с удовольствием провести время.
Несчастную Джуди подняли и притащили к столу. Белфор неосторожно разорвал ей на плече рубашку, а потом, немного подумав, обеими руками рванул её на себя. Желая показать, что она приличная женщина, а не какая-то там шлюха из пивной, служанка двинула ему локтем в живот и прикрыла грудь руками. Разъярённый Белфор хотел дать ей кулаком в челюсть, но был остановлен человеком с козлиной бородкой:
— Хватит на сегодня. Отпусти её!
Заметив недовольство сотрапезников, он объяснил:
— Зачем вам эта девчонка? Белфор, наверняка, выжил её до дна. Тут ещё много цыпочек, на всех хватит! А эта теперь что тряпка… Умерьте свой пыл, а то она нажуется хозяйке, а она — баннерету. Ну, нужно вам, чтобы Леменор выпустил из Вас пару галлонов крови?
Томас Белфор толкнул Джуди на пол, велев кланяться и благодарить сэра Гейшби. Не веря своему счастью, она что-то путано пролепетала, отвесила несколько низких поклонов и убежала, сопровождаемая взрывом пьяного хохота.
Приведя себя в порядок, Джуди отнесла отвар госпоже, ни словом не обмолвившись о случившимся. Переодевшись, она окольным путём выбралась во двор.
Редкие порывы ветра сдували с крыш крупные хлопья снега.
Мимо прошёл конюх с ведром воды; служанка окликнула его, спросила, не знает ли он, где Метью.
— Почем я знаю! Может, на кухне, может, на сеновале, может, забрел куда.
Она отыскала его в конюшне, где монотонно хрустели кормом лошади. Лестница, ведущая на сеновал, была в дальнем углу; подойдя ближе, Джуди услышала доносившийся сверху смех. Среди голосов она узнала голос Метью.
Девушка крикнула его. Всклокоченная голова конюшего свесилась вниз. Джуди попросила его спуститься.
— Давно ж я тебя не видела, Метью!
— Соскучилась? — улыбнулся он.
— Не больно-то.
— А чего пришла?
— Да так… Посмотреть, жив ли.
— Жив, как видишь.
— Я думала, что ты мне обрадуешься, приголубишь…
— А я, что, не рад?
— Рад, как же! Ты с дружками своими выпиваешь, а обо мне даже не спросил.
— Перестань, Джуди!
— Тогда почему не зашёл? Я ведь ждала…
— Дела у меня были.
— Ах, дела у него? Попойка, так и скажи! Пьете, жрёте здесь… Да ну тебя к чёрту, Метью!
— Ты чего? — не понял он.
— Чего-чего? Ухожу я. И больше не вернусь, ты меня знаешь…
ГлаваXXX
— Вы его любите?
Жанна молчала. Она сидела с шитьём в руках и прислушивалась к голосам служанок, выбивавших ковры.
— Я его жена, — подумав, ответила графиня.
— А Вы знаете, что он обещал жениться на другой?
Жанна покачала головой. От баннерета не укрылось, что произнесенная наугад фраза произвела должное впечатление и, воодушевившись успехом, продолжил:
— Ходило столько слухов о её смерти.
— Так она умерла? — с облегчением спросила графиня.
— К сожалению. Она без памяти влюбилась в Вашего мужа, когда он заехал к ее отцу, чтобы уладить какой-то земельный спор. Ну, а зная Вашего супруга… Словом, он соблазнил её, пообещав жениться, но к тому времени граф уже был помолвлен с Вами. Смею Вас заверить, это была порядочная девушка из хорошей семьи. Но за ней не давали приданного. Когда она узнала, что граф и не думал на ней жениться, она пригрозила рассказать обо всём Вашему отцу. На следующий день она не вернулась с мессы.
— Вы утверждаете, будто к этому причастен мой муж?
— Возможно, — уклончиво ответил Леменор — всё-таки это серьёзное обвинение. — Зато мне доподлинно известно, что он спасал от виселицы валлийцев. Он укрывает у себя своих мятежных родственников. На Вашем месте я бы расторгнуть этот брак: Вы рискуете лишиться владений и своего доброго имени. Может статься, Вас бросят в темницу.
— Бог убережёт! — перекрестилась графиня.
— А если Вы вслед за ним взойдете на эшафот? Его казнят, как изменника. И Вас, как его супругу.
— Я делила с ним радости, разделю и смерть.
— Я не понимаю Вас… Неужели ради него Вы готовы принять мученическую смерть, вытерпеть весь этот позор?
Она промолчала.
— Вы думаете, он Вас любит? Это брак по расчету, обыкновенная сделка. Часть договора, заключенного Вашим мужем с Вашим отцом. И знаете, ради чего он был заключён? За счет Вас Ваш отец хотел поправить своё положение. Вы не были нужны ни тому, ни другому. У графа были деньги, у барона — связи…
— Да, отцу были нужны деньги — и что? — с вызовом спросила Жанна.
— А то, что он не погнушался продать Вас изменнику.
— Перестаньте! Он не изменник!
— Бросьте, графиня! О предательстве графа известно всем. Я могу защитить Вас от наветов, помогу законно расторгнуть брак.
— Я не хочу. Я его жена перед Богом и людьми.
— А как же моя любовь к Вам? — пылко возразил Артур, картинно упав перед ней на одно колено. — Все эти годы я думал только о Вас, жил только Вами, грезил тем днём, когда смогу назвать Вас своей женой…
— Но почему же Вы не женились на мне, если так пылко любили? — покачала головой Жанна. Она снова принялась за шитьё — те же чепчики и распашонки для ребёнка, что и прежде. — Я ничего не слышала о Вас с весны.
— Как, Вы ни один из моих гонцов не доехал до Вас? — разыграл удивление баннерет.
— Нет. Ни один.
— Но я посылал их! Может, это граф?
— Что граф?
— Перехватил их. Если б Вы только знали, сколько раз он покушался на мою жизнь! Только Божественная защита уберегла меня от смерти. Но я боюсь за Вас, не за себя. Что сделает это чудовище, когда узнает, что я был у Вас? Он убьёт Вас!
— Зачем ему убивать меня? Если он спросит, я все расскажу ему.
— Жанна, Вы не понимаете! Это бешеная собака! Когда он поймет, что Вы всё знаете… Чтобы защитить Вас, я оставлю Вам солдат.
— Я не боюсь его, он мой муж.
— Но могу я хотя бы надеяться? — Взяв её за руку, он не сводил глаз со своей собеседницы.
— Чем был бы этот мир без надежды? — грустно улыбнулась Жанна.
Артур пробыл в Уорше пять дней, и все эти пять дней настойчиво повторял ей, что ее брак был ошибкой, корил за измену, но обещал все простить, если она "отринет с себя печать врага". А она лишь виновато улыбалась в ответ и думала о том, как же труден человеческий выбор.
— Но Вы ведь сожалеете, что вышли за него?
Молчание.
— Как я могу жалеть? Он подарил мне ребенка.
— Но это должен был быть наш ребенок!
— Что же Вам мешало жениться на мне?
— Вам ли не знать!
Опять молчание.
