Я, успокоившись, опустил пистолет, но, отчего-то, совершенно не захотел его прибирать. Все трое мы вошли в комнату, Салли сразу пошла зажигать фонарь, чтобы разогнать чернильную темень.
– Комната на одного, – умозаключила девушка, возясь со спичками, – Это что-то вроде общежития.
– А комнат всего двадцать, – Истериан уже взялся за дело и начал заглядывать под матрас в надежде что-нибудь интересное там найти, – Двадцать комнат – слишком мало для крупной секты.
– Значит, в городе ещё полно таких же тайников, – я нашёл у входа вешалку с курткой и обшарил её пустые карманы.
Наконец фонарь загорелся и стало значительно светлее. Масляный светильник наполнил отгороженный досочными стенами уголок подвала тёплым оранжевым светом. А то идея ковыряться здесь впотьмах совершенно не вызывает моего восторга.
– Посмотрим, что в столе, – объявила девушка и занялась выдвижными ящиками. Мы с Истером подошли поближе, чтобы ничего не упустить.
В самом верхнем ящике оказались книги, какие-то слюнявые романы, во втором – тоже книги, в последующих двух – тоже одни книги. Да этот сектант оказался жутким читателем. Сколько же они тут сидели без дела, если он успел прочесть книг двадцать или даже больше?
Истериан для пробы взял одну из книг и бегло пролистал страницы, после чего встряхнул фолиант за корешок, но ни одна тайная записка из книги не выскочила. С сожалением полукровка швырнул роман на стол. Я мимолётом уронил взгляд на обложку и криво усмехнулся: книга называется «Большая радость», а автором оказался Артур Вейс Кох. Помню этого слащавого юношу.
– Здесь ничего, – заключила Салли, водя фонарём по тёмным углам, – Осмотрим другие помещения. Возможно, найдём что-то поинтереснее, чем пара десятков романов.
– Не думаю, если честно, что здесь прятался Рокфеллер или Вэтэрли с Сеттэром, – я первым вывалился обратно в коридор и направился к противоположной двери, – Скорее это было убежищем для рядовых бойцов.
– Тот аронакес сказал, что под Мостом Отфули и Гроул, – напомнил мне Истериан уже готовый прикрыть со спины при открытии следующей комнаты, – Это тоже неплохо!
– Согласен, – я распахнул следующую дверь, но и здесь свинцу некого разить.
Стоило мне опустить пистолет дулом в пол, как наш миниатюрный детектив проскользнула мимо внутрь и осветила убранство ещё одного сектанта. Тот жил примерно в тех же условиях, что и сосед напротив: похожая самодельная кровать, стол под вентиляционным отверстием, на котором стоит потушенный канделябр со свечками и крупная пепельница с окурками, торчащими во все стороны, как иглы ежа. Ящики в столе жестоко вырваны и в комнате остался только один из них, что служит мусорным ведром в углу. Над огрызками яблок в нём радостно петляют мухи.
В центре комнатки стоит ещё один столик, табурет и ящик, служащий вторым табуретом. На столике лежит шахматная доска с незаконченной партией. Некоторых фигур не хватает, так что находчивые игроки заменили их гильзой, двумя целыми револьверными патронами, огарком свечи и даже отбитым бутылочным горлышком. Правда, от этой субституции стороннему игроку, вроде меня, стало совершенно непонятно, какая из самодельных фигур белая, а какая чёрная, и чем же она является: слоном, конём или пешкой. Поэтому сделать вывод о чьём-то лидерстве в партии не представляется возможным.
– Ага! Нашёл! – радостно воскликнул Истериан, ковырявшийся под матрасом.
Довольным собой, он резко выдернул находку, чтобы представить её нам, но, разглядев, чем является обнаруженный им кусок бумаги, раздосадовано отбросил его в сторону, брякнув при этом:
– Простая газета…
– Не такая уж она и простая, Истер, – подошёл я поближе и поднял с кровати чуть сыроватую прессу, – Она сегодняшняя.
– Они ушли совсем недавно! – воскликнула Салли, – Вероятно, на очередное дело! Нужно скорее предупредить сантибов!
– И что мы скажем? Бдите, сейчас где-то в городе лихо жахнет?! Лучше остаться и попробовать найти какие-нибудь зацепки, куда они могли отсюда уйти.
– Лично я здесь ничего такого не вижу, – огляделась девушка.
– Значит, идём дальше.
И мы продолжили осматривать комнату за комнатой. Я всякий раз осторожно открываю дверь за дверью и вскидываю оружие, но ни в одном помещении так и не оказалось никого. Зато нам попадались всё более и более интересные комнаты.
В одной из них мы натолкнулись на исцарапанные от скуки стены кинжалом и битое стекло в углу, в другой вдруг обнаруживались игральные карты, рассыпанные по всему полу, ещё в одной мы обнаружили распятие, но презирающий Бога сектант использовал его не для поклонений и чтений молитв, а в качестве мишени для метания ножей. В одной комнате обнаружили размалёванные белой краской стены, с узорами и непонятными надписями, в очередной комнатушке вовсе не оказалось кровати, но нашлось немало мелочей, вроде печатной машинки и губной гармошки.
Одно только плохо – абсолютно нигде не попадается ни единого дневника, записки, заметки, которая могла бы дать намёк относительно планов сектантов.
И вот очередная дверь. Я уже порядком устал выпрыгивать из-за угла в открытый дверной проём и решил просто открывать все двери (благо их осталось всего пять) человеческим способом. Круглая ручка в руке, плавно повернуть её и дёрнуть на себя – дверь не поддалась. Повторив попытку, попробовав толкнуть дверь, я также ничего не добился. Дверь-то оказалась запертой.
– Это уже интересно! – улыбнулся краем рта Истериан и приготовил своё оружие.
– Можешь посмотреть? – указал я на замочную скважину.
– Вряд ли, – сконфузился полукровка, – Там темно.
– Тогда я просто взламываю.
Взяв покрепче дверную ручку, я отступил от двери на вытянутую руку, дождался, пока товарищ возьмёт дверной проём на мушку и резко дёрнул на себя. Хлипкая древесина разлетелась в клочья, кусок косяка отскочил полукровке под ноги, и дверь распахнулась. Тут же грохнула семизарядная пушка Истериана, во все стороны полетел едкое пороховое облако, и тут же длинноволосый бросился следом за выпущенной пулей внутрь.
Я хоть и был ближе к двери, но поспел только вторым за стремительным, как ветер полукровкой и влетел в комнату. Следом за мной бесстрашно, но безрассудно забежала Салли и осветила фонарём происходящее. Посередине комнаты стоит Истер, держа на прицеле поваленную выстрелом вешалку со шляпой и плащом – в темноте да с неожиданности несложно спутать с человеком.
Хорошо, что опасность оказалась мнимой.
– Чёрт, и кто же ставит вешалки посреди комнаты! – выругался полукровка, убирая оружие от «раненного».
