Таким образом, «Хайборийская эра» приготовилась стать чем-то большим, нежели просто мир Конана, и вошла в рассказы о Джеймсе Эллисоне. Несколько позже Говард также начал, но не закончил рассказ, действие которого происходит в наше время и в котором упоминается «Хайборийская эра» (фрагмент опубликован в «Собрании сочинений Говарда», 1979), и продал «Повелителя кольца», еще один рассказ о перевоплощении, где упоминаются Тот-Амон, его кольцо и Стигия.
В январе 1932 г. Говард начал работать над «Алой цитаделью» («Уэйрд тэйлз», январь 1933 г.). Это второй рассказ, где идет речь о Конане как короле Аквилонии, но в нем намного больше средневековых деталей, чем в «Фениксе на мече». «Алая цитадель» — первый рассказ о Конане, демонстрирующий интерес Говарда к истории и эпосу. Вполне вероятно, описанный у Булфинча эпизод дал идею для начала рассказа, где предполагаемые союзники ведут Конана и его армию в засаду. Описывая битву при Ронсевале, Булфинч пишет:
Марсилий начал жаловаться, не как послу, но как другу, на ущерб, который нанес ему Карл, вторгшись в его владения и желая, отобрать у него королевство и отдать Орландо, пока наконец явно не высказал, предположение, что если бы этого тщеславного паладина не было в живых, хорошие люди получили бы причитающееся по праву. Ган [...] воскликнул: «Каждое твое слово — прайда; он должен умереть, и должен умереть также Оливер, который нанес мне столь подлый удар при дворе. [...] Я все спланировал. Я уже обо всем договорился с их господином, которому успех вскружил голову. Орландо придет к твоим границам, в Ронсеваль, чтобы получить дань. Карл будет ждать его у подножия гор. Орландо приведет с собой лишь небольшое войско, у тебя же, когда ты с ним встретишься, за спиной окажется вся твоя армия. Ты окружишь его, и кто тогда получит дань?»
Из этого короткого отрывка Говард создал эпопею, которая ничем не была обязана Булфинчу. Зачем что-либо заимствовать, если сама цель создания Хайборийского мира заключалась в том, чтобы быть свободным от исторических ограничений? Прочитанное Говардом стало лишь плацдармом, с которого начиналось создание рассказов, являвшихся полностью его собственными: например, кто бы мог заметить, что «Белый отряд» и «Сэр Найджел» сэра Артура Конана Дойла с большой долей вероятности дали Говарду некоторые базовые данные для опубликованной версии «Алой цитадели»? В письме, полученном Лавкрафтом 9 августа 1932 г., Говард между делом отметил: «Как и Сэмкину Эйлуорду, мне начинают нравиться люди, в которых есть капля горечи». Сэмкин Эйлуорд — персонаж романов Дойла, действие коих происходит в средневековой Англии и Франции во время Столетней войны. В опубликованной версии «Алой цитадели» есть загадочное упоминание о «земле, раздираемой войной баронов». В первых вариантах рассказа эта фраза выглядит куда более детально: «У аристократов долгая память, они наверняка помнят богатых торговцев, обильно жертвовавших средства на дело Конана, они помнят крепких йоменов, с которыми Конан разрушил власть феодалов в Войне Баронов». Причина смягчения фразы проста: в Англии действительно была историческая «Война Баронов» в тринадцатом веке, на которую ссылается Дойл в «Сэре Найджеле». Похожий пример можно найти в упоминании о том, что «шесть богатых торговцев, посланных с делегацией протеста, были схвачены и бесцеремонно обезглавлены» («Алая цитадель»).
Вероятно, источником служит знаменитый исторический эпизод о шести горожанах из Кале, хотя те на самом деле избежали смерти. Факт сей упоминается у Дойла: «Только представьте — он поклялся повесить шесть жителей этого самого города [Note8 - то есть Кале], но тем не менее их простил». Многое из средневековой терминологии в рассказе Говарда, в особенности касающейся доспехов и оружия, также вполне может иметь своим источником романы Дойла.
«Алая цитадель» была первым рассказом, где упоминается относящийся к Хайборийской эре эквивалент африканского побережья, в сцене, где тюремщик узнает Конана как «Амру»: «имя, под которым киммериец известен кушитам в дни своего пиратства — Амра, Лев». Таким образом, точно так же, как «Башня Слона» следует за упоминанием Заморы в «Фениксе на мече», действие следующего рассказа о Конане должно было происходить в экзотическом регионе Хайборийского мира.
Завершенная примерно в августе 1932 г. «Королева Черного побережья» — один из самых знаменитых рассказов о Конане, что вполне понятно. Его ценная составляющая, конечно, пиратка Бёлит (в первом варианте носившая имя Тамерис), первый значительный женский персонаж, появившийся в рассказах о Конане. Чтобы закончить рассказ, Говарду потребовалось четыре последовательных варианта, и, судя по ним, он не слишком представлял, каким образом рассказ завершится. Вероятно, он понимал, что реальная сила рассказа заключается не в его сюжете, но в странных отношениях, связывающих Конана и Бёлит.
В первом варианте Бёлит (Тамерис) заявляет, что хранит свою девственность: «Я Тамерис, королева Черного побережья, и я не знала объятий ни одного мужчины! Ни один мужчина, белый или черный, не может сказать, что получил в дар мои уста и мою любовь! Я всегда хранила себя неоскверненной для мужчины, которого, как я знала, однажды встречу».
Отношения между Конаном и Бёлит, несмотря на их любовную подоплеку, далеки от обычных бульварных амурных историй. В течение всего рассказа, и в особенности в ранних вариантах, их отношения сопровождаются скрытыми проявлениями садизма. В опубликованном варианте слова «Возьми меня и сокруши своей яростной любовью» соответствуют словам в более ранних вариантах: «Возьми меня, сокруши и истерзай своей яростной любовью!» Это далеко не единственный пример. В третьем варианте сразу за строкой диалога: «Что ж,— рассеянно сказала она, почти не глядя на него,— я доставлю на борт добычу» следуют такие строки:
«Конан, прищурившись, посмотрел на нее, чувствуя нарастающую мрачную ревность, не отводя взгляда от темных жемчужин на ее белой как слоновая кость груди. Он ощутил первобытное желание сорвать их с ее шеи и бросить в реку. Впервые у него возникло желание стиснуть железные пальцы на черных локонах подруги и наброситься на нее».
Мы не знаем, смягчил ли сам Говард свой рассказ в окончательном варианте, или это стало результатом редакторского вмешательства Фэрнсуорта Райта. Сравнение нескольких более поздних рассказов о Конане, для которых существуют окончательные машинописи с их опубликованными вариантами, показывает, что Райт систематически подвергал цензуре строки диалогов, которые полагал чересчур «чувственными».
