Ознакомительная версия.
"Думаю, что это не так, — сказал сэр Эттард. — Пока мы рыщем в лесу, заглядывая в дупла и вороша мечами кусты, Одри приобретает свободу!"
"Каким образом?" — проблеял Кассандр.
"Над равниной за лесом — крепость Поэлитетц! Нужны еще какие-нибудь объяснения?"
Кассандр зашипел от досады: "Боль в плече мешает мне думать. Я забыл про Поэлитетц! Тогда поехали на равнину, скорее!"
Снова оказавшись на просторах Равнины Теней, Кассандр и сэр Эттард разглядели остатки даотской армии, уже покрывшие половину расстояния до эскарпа. Сэр Эттард, его рыцари и прочая кавалерия пустились в погоню. Кассандр не мог скакать галопом и остался с пехотинцами.
Нижний вход в крепость Поэлитетц выглядел, как темное пятно в основании Дальнего Данна; остальные сооружения цитадели, встроенные в скалы, казались неотъемлемой частью эскарпа.
Сэр Эттард и его кавалерия нагнали даотов почти перед самым входом в Поэлитетц. В короткой бурной схватке погибли король Одри и дюжина его самых отважных рыцарей; другие рыцари пали под ударами мечей, защищая побежденных даотских бойцов, бегущих в крепость.
Наконец подъемные ворота упали. Лионесские всадники развернули коней и отступили под градом стрел, несущихся с парапетов. На равнине под эскарпом лежали, разбросанные в мрачном беспорядке, тела умерших и умирающих.
Решетчатые ворота крепости снова поднялись. Из-под них выехал герольд с белым флагом; за ним следовала дюжина солдат. Они разбрелись по полю битвы, нанося последние "удары сострадания" смертельно раненым — как союзникам, так и врагам — и перетаскивая в крепость тех, кого еще можно было спасти имеющимися примитивными средствами — как союзников, так и врагов.
Тем временем отставшие подразделения лионесской армии подтянулись и разбили лагерь на Равнине Теней неподалеку от крепости, на расстоянии чуть больше полета стрелы. Кассандр приказал установить шатер командования на холмике непосредственно напротив входа в цитадель. По настоянию сэра Эттарда, он созвал военачальников на совещание.
Во время продолжавшегося больше часа обсуждения, прерывавшегося стонами и проклятиями Кассандра, военный совет оценил создавшееся положение. Все согласились с тем, что они с честью выполнили задание и теперь могли вернуться на восток, если будет принято такое решение. Мертвый король Одри лежал на Равнине Теней, раскинув руки и глядя в небо невидящими глазами; от его армии осталась горстка беглецов и раненых. Но все еще открывалась возможность достигнуть большего успеха и заслужить большую славу. Рядом, соблазнительно уязвимая, находилась Северная Ульфляндия. Конечно, Дальний Данн преграждал путь, а единственный практически целесообразный проход охраняла крепость Поэлитетц.
Тем не менее, как отметил один из участников совещания, следовало принимать во внимание дополнительный факт. Годелийские кельты находились теперь в состоянии войны с королем Эйласом и фактически вторглись в Северную Ульфляндию. Поэтому можно было послать гонца к королю Дартвегу, настойчиво предлагая ему выступить на юг и атаковать Поэлитетц с уязвимого тыла. Если Поэлитетц падет, Северная и Южная Ульфляндии окажутся открытыми для вторжения лионесских армий.
Возможность казалась слишком выгодной для того, чтобы ее можно было игнорировать, и могла привести к победам, превосходившим все ожидания короля Казмира. В конце концов военачальники решили использовать такой шанс, но только после получения более надежных сведений.
Солдаты развели костры и варили в котелках вечерние рационы. Выставили часовых; армия приготовилась ко сну.
С восточной стороны Равнины Теней всходила полная луна. В шатре командования сэр Эттард и его боевые товарищи уже сняли доспехи, расстелили попоны и устроились настолько удобно, насколько это было возможно. Кассандр удалился в свой личный шатер, где он поглощал в больших количествах вино и ел растертую в порошок ивовую кору, чтобы притупить жгучую боль в искалеченном плече.
Утром сэр Геольм и три вооруженных всадника отправились на север, чтобы найти короля Дартвега и побудить его напасть на Поэлитетц. Во время их отсутствия лазутчики должны были исследовать эскарп Дальнего Данна в надежде обнаружить еще какой-нибудь подходящий проход на верхние луга.
В крепости Поэлитетц гарнизон оказывал, по мере возможности, помощь изнуренным и раненым даотским бойцам, в то же время бдительно наблюдая за действиями лионесских отрядов.
Прошло два дня. В полдень третьего дня прибыл король Эйлас с внушительным ульфским подразделением. Его приезд ознаменовался счастливым совпадением. Новости о вторжении короля Дартвега достигли его ушей в Дун-Даррике, и он собрал войско, чтобы отбросить кельтов. Сообщения о последних событиях он получил по пути, только вчера. Дартвег попытался взять приступом Ксунж, но знаменитые оборонные укрепления столицы Северной Ульфляндии оказались ему не по зубам, в связи с чем кельты повернули на запад, оставляя после себя разграбленные села и убивая скот. Наконец кельты спустились к Прибрежью, где они столкнулись с отрядами ска, также не преминувших воспользоваться изменением расстановки сил. Забыв о предусмотрительности и вопреки любым разумным соображениям, кельты бросились в атаку. Три батальона ска окружили бесформенную толпу кельтов и молниеносно устроили кошмарную мясорубку. Король Дартвег был убит; оставшиеся в живых кельты, гонимые всадниками ска, в ужасе бежали все выше по горным лугам Северной Ульфляндии, надеясь добраться до Скайра. Удовлетворенные успехом, ска вернулись в Прибрежье. Таким образом, когда Эйлас прибыл в Поэлитетц, угроза со стороны кельтов уже исчезла, и он мог сосредоточить внимание на лионесской армии, расположившейся лагерем прямо перед крепостью.
Эйлас прохаживался по парапетам, внимательно рассматривая стоянку лионесского войска, открывшуюся перед ним, как на ладони. Он оценивал количество тяжеловооруженных рыцарей, прочей кавалерии, копейщиков и лучников. Силы противника значительно превосходили его собственные не только численностью, но и вооружением, даже принимая во внимание находившиеся в крепости остатки даотской армии, и он никоим образом не мог позволить себе фронтальную атаку.
Эйлас задумался, крепко и надолго. Здесь, в Поэлитетце, он некогда провел много мрачных дней, будучи рабом ска; Эйлас вспомнил о туннеле, тянувшемся из подземелья крепости на равнину — как раз туда, где лионесские военачальники установили свой шатер.
С трудом вспоминая путь, Эйлас спустился в помещение под внутренним двором цитадели. Пользуясь факелом, он убедился в том, что туннель еще существовал и находился, судя по всему, в состоянии, не требовавшем ремонта.
Ознакомительная версия.
