Ах, какой конфуз! То, что наши платья безнадежно устарели, я понимаю сразу. Все присутствующие здесь дамы одеты совсем по-другому. Никаких пышных юбок. Никаких кружев. И никаких ярких цветов.
– Сразу отсюда мы отправляемся к портнихе, – шипит герцогиня мне на ухо.
А на нас уже кидают презрительно-снисходительные взгляды. И миниатюрная брюнетка, стоящая в двух шагах от нас, не считает предосудительным вслух сказать то, о чём думают остальные:
– О, из какого музея эти наряды?
Мои щеки пылают от гнева и стыда. Если бы мы были в нашем мире, я нашла бы, что ответить этой нахалке. Но ввязаться в перепалку сейчас – значит, привлечь к себе еще больше ненужного внимания.
– Арлет, дорогая, не так громко! – одергивает ее стоящий рядом мужчина – уже немолодой, седовласый – должно быть, отец или дядя.
Но она продолжает язвительно улыбаться – хоть и не долго. Уже через несколько секунд она вскрикивает, хлопает себя веером по шее – кажется, отгоняет комара, - а я с удовлетворением замечаю, как на ее светлой коже появляется красноватое пятно от укуса насекомого. Не удивлюсь, если это бабушкины проделки.
А мужчина, между тем, приветствует нас почтительным поклоном:
– Ваша светлость, счастлив видеть вас в столице. А это, если не ошибаюсь, ваша очаровательная внучка?
Герцогиня выдавливает из себя улыбку:
– Именно так, ваша светлость. Эжени, познакомься, это – герцог Пикард. Он бывал у нас в поместье, когда ты еще не умела разговаривать. А эта очаровательная девушка, должно быть, его дочь.
– Именно так, – снова расшаркивается он. – И мы с Арлет хотели бы пригласить вас на бал, который мы даем через три дня. Как вы, наверно, уже знаете, дворцовый сезон еще не начался, и мы вынуждены довольствоваться собственными скромными развлечениями.
– Весьма любезно с вашей стороны, – кивает бабушка.
Мы отходим в сторону, и я слышу, как шипит за нашими спинами эта змеюка Арлет: «Папа, зачем ты пригласил к нам этих провинциалок?»
Он отвечает гораздо тише, но я всё-таки разбираю каждое слово: «Замолчи, Арлетт! Это – та самая Эжени де Ламарк, которой разрешили открыть магическую школу».
Я оборачиваюсь и вижу, как презрительная улыбка сбегает с алых губ брюнетки. Да-да, вот так, девочка! Побольше уважения!
И я снова обвожу взглядом собравшихся – теперь уже безо всякого смущения. Не удивлюсь, если все присутствующие здесь молодые особы захотят учиться в моей школе.
Весь следующий день мы с бабушкой проводим в модном салоне, хозяйка которого ради нас даже весит на дверь табличку «Закрыто». Сначала она, правда, заявляет, что за столь короткий срок решительно невозможно сшить ничего приличного, но после дополнительного вознаграждения быстро меняет мнение на противоположное.
– У вас будут лучшие в Ансельве платья! Хотя лично я полагаю, что в прежних платьях было особое очарование. Ну, скажите на милость, чем модницам не угодили банты и кружево?
К вечеру, после нескольких примерок и почти беспрерывных разговоров с мадам Эгилен, я едва держусь на ногах. Но результат того стоит. Конечно, платье еще не совсем готово, но то, что я вижу в зеркале, мне нравится. Наряд простой, но элегантный – из светло-голубого шелка, который мягкой волной струится по моей фигуре.
– Довольно неплохо! – одобряет бабушка.
Ее платье тоже отлично смотрится – она выбрала нежно-салатовый цвет. Думаю, сейчас Арлет Пикард не нашла бы к чему придраться. Хотя, ловлю я себя на мысли, она-то как раз нашла бы. Не к платью, так к шляпке. Не к шляпке, так к прическе.
– Кстати, о прическах! – ловит мою мысль бабушка. – Ты заметила, дорогая, что молодые девушки сейчас укладывают волосы совсем по-простому? Ох, если так и дальше пойдет, скоро мы ничем не будем отличаться от крестьянок.
Я еще не оставила надежды отклонить приглашение Пикарда. Ну, какой мне сейчас бал? Я не умею ни танцевать, ни вести светские беседы. А если я допущу какую-нибудь вопиющую бестактность? Ошибусь с именем королевы. Или не пойму, какое известное событие все будут обсуждать.
– Глупости! – возражает герцогиня. – Танцевать не обязательно. Да-да, а что ты удивляешься? Не хочешь – не танцуй. Ты же в столицу не за женихом приехала. Вот если бы за женихом – тогда дело другое. А если при тебе будут говорить о чём-то, что тебе не понятно, просто молчи. Иногда это даже полезно. Произведешь на мужчин неизгладимое впечатление.
За день до бала бабушка знакомит меня с его сиятельством графом де Гардини, который несколько лет был ректором мужской королевской академии магии. Он вспоминает былые времена с заметным удовольствием.
– Раньше магия была совсем другой, – говорит он не без некоторого бахвальства, – и маги были куда сильнее. Учить магии подрастающее поколение – чрезвычайно важная задача. Но вас не должна пугать ответственность. У вас будет не академия, а всего лишь школа. Девушкам академии ни к чему. Да они бы, по моему разумению, и без школ могли прекрасно обойтись. Но раз ее величество полагает, что хотя бы некоторые из них должны учиться, то ладно, пускай.
Подобный шовинизм меня ничуть не удивляет. До эмансипации им еще далеко.
– Прежде всего, вы должны подобрать преподавателей, – поучает граф. – Это, надо сказать, непростая задача. Но раз у вас уже была школа, то дело упрощается.
– Но у меня была обычная школа, не магическая, – возражаю я.
Если бы речь шла о простой школе, то ничьи советы мне бы вовсе не были нужны. Что такое школа, я прекрасно знаю. И своим ученикам я много чего могла бы рассказать.
Так, стоп! А вот это как раз проблема! Я же совсем не знаю здешнего мироустройства. Знают ли они, что Земля круглая? Не уверена. А законы Ньютона здесь кто-нибудь открыл? А свой Пифагор у них был? Нужно будет полистать учебники – хотя бы для начальной школы.
– Да, не магическая, – соглашается граф. – Но зато у вас была школа для юношей. А девушкам нужно знать куда меньше. А с уроками магии и вовсе справится один человек. Вашим подопечным нужно будет лишь познать основы управления магической энергией и заучить простейшие заклинания – те, которые пригодятся в хозяйстве. Всё остальное им в дальнейшем объяснят их мужья. А таковые, поверьте, найдутся для них быстро.
Он хихикает, довольный собственной шуткой.
– Прелестно, дорогой Алан! – хвалит его бабушка. – А теперь назови нам имя человека, которого Эжени смогла бы пригласить к себе в школу в качестве учителя магии!
Он задумывается – и надолго.
– Это слишком сложный вопрос, ваша светлость, – наконец, выдыхает он. – Вы же знаете – чтобы иметь право работать учителем, нужно иметь соответствующий диплом. А чтобы быть учителем магии, требуется еще и уровень владения ею не ниже третьего. Таких дипломированных магов во всей Виларии – не больше трех десятков человек. И большинство из них работают в королевской академии или дают частные уроки детям высшего дворянства. Их вы не сможете заманить в провинцию никакими деньгами. Те же, что поскромнее, подвизаются в школах. Но поверьте – от них самих никакого толка, – он снова издает смешок. – Впрочем, я подумаю, кого я мог бы вам порекомендовать. Вы будете на балу у Пикардов? Вот там мы и вернемся к этому разговору.
Похоже, у меня прежде было искаженное представление о балах. Я полагала, что на них танцуют, флиртуют или, на худой конец, слушают музыку.
Ничуть! Почти всё время, проведенное у герцога в особняке, я разговариваю.
Вернее, сначала мы с бабушкой просто стоим рядом с хозяевами дома и наслаждаемся произведенным на гостей впечатлением. А впечатление, к нашему удовольствию, мы действительно производим. На сей раз наши наряды вполне согласуются с нынешней модой, прически и украшения просты и элегантны. А новые лица на балу всегда вызывают больший интерес, нежели старые. Не удивительно, что мне оказывают куда больше внимания, чем остальным молодым женщинам.
Хотя, справедливости ради, следует признать, что немалую роль в этом играет мой новый статус, и большая часть бесед касается именно магической школы.
