Я охнула. Стив пожал плечами. — Такое бывает чаще, чем можно представить. В некоторых местах меня уже знают и выдают девиц без скандала, иначе снова придется ремонтировать заведение после пожара. — Поэтому ты знал, как разговаривать с Риви, чтобы она захотела жить дальше?
Стив кивнул: — Да, не в первый раз. — И попытался вернуться на более веселые темы: — Или, к примеру, жена сбежала с приказчиком и фамильными драгоценностями. — Приведешь за ухо жену? — Нет, только драгоценности. Или управляющий исчез с деньгами. — Но уж на это есть стража. — Мои осведомители лучше. — Он сделал неопределенный жест рукой. — Недавно ко мне обратилась одна семья… даже не семья, а целый клан. У них украли клановый артефакт в виде ожерелья. Он не просто дорог, он бесценен, в него поколениями вливали магию. Стражники развели руками, и теперь я понимаю, почему — действовала цепочка специалистов-похитителей ценных вещей, у которых покровители на нескольких уровнях. Мои осведомители с городского дна назвали несколько имен, кто мог бы украсть сокровище. Трое ничего не знали, четвертого после кражи зарезали в пьяной драке.
Я решила проявить догадливость: — Убрали свидетеля. — Разумеется. Но у того был закадычный друг, который попался накануне похищения. Я был уверен, что если б его не взяли за прошлые грехи, эти два друга действовали бы вместе. Он мог что-то знать. Но я опоздал, его уже отправили по этапу. Мне удалось нагнать корабль в порту за четверть часа до отправки. Разумеется, никто не стал бы задерживать целое судно ради меня. И мне пришла в голову, как мне казалось, прекрасная идея. Я показал стражникам руну, мне выдали лохмотья и посадили на судно как одного из каторжников. Капитану передали записку, кто я таков, и что меня нужно вернуть. Увы, купленные стражи переправляли эту партию на остров Зеленого камня, откуда не возвращаются. Капитан рассудил, что я слишком много знаю, чтоб везти меня назад.
Я слушала его, едва ли не открыв рот от удивления. У Стива такая богатая фантазия? Или… Нет, не может быть, это не может быть правдой. — Самое обидное, что мне удалось разговорить того, за кем я охотился. И он рассказал все, что я хотел знать. — И что же? — Убитый вор назвал ему кличку посредника. У меня достаточно сведений про этого господина, и я знаю, с кем он работает. Их четверо. Первый не стал бы связываться с такой крупной вещью, его уровень мельче. Второй страдает магофобией, у него в доме даже лампы — исключительно керосиновые, никаких светляков. Третий уехал в путешествие почти на год задолго до кражи. Четвертый выдал дочь замуж в Риконбрию и вознамерился отойти от дел. — Хм. Но кто же тогда? Если никто из них не мог участвовать в цепочке.
Стив весело посмотрел на меня: — Конечно, четвертый! Господину Ларсу за сокровище отвалили солидный куш, можно и от дел отойти. Даже мне обещали такую награду, что можно купить двухэтажный особняк. Могу только представить, сколько заплатили ему. О, если ты рискнешь мне помочь, десятая доля твоя. Не отказывайся, ты работала два года без продыху, чтобы закончить обучение. Деньги тебе не помешают.
Я хмыкнула. Слишком гладко все звучало. — И как же ты узнал, у кого ожерелье сейчас? — Считай, везение. Я бы выяснил это так или иначе, когда довез бы тебя до Байроканда и занялся бы поисками дальше, но вчера в зале, пока я ждал разносчицу, за соседним столом трое праздновали, что одного из них взяли на хорошее место — личным камердинером господина Ларса, который недавно сюда переехал. Ночью, пока ты переживала, я навестил его жилище и покопался в кабинете, где нашел переписку. — У тебя удивительные таланты. — Работа такая. — И что ты выяснил? — Некоторые очень, очень богатые люди изобретают интересные причуды. Один риконбрийский магнат решил собирать уникальные магические диковины, и непременно старше пятиста лет. Клановый артефакт он посчитал жемчужиной коллекции. Узнать, где сейчас живет этот господин, было совсем просто. Такие люди на виду. Ты мне поможешь?
Его речь изменилась, и сам он изменился. То, как он сидел, как двигался, как держался, даже выражение лица больше не напоминало разбитного невоспитанного карманника. Передо мной был городской господин из образованных, из тех, кого бургомистр знает лично, а приказчики в лавках окружают всем возможным почтением. Только ироничная усмешка никуда не делась.
Руна была настоящей, я проверила магическим зрением. И все-таки, все-таки очень странно. — Откуда мне знать, что эта история правда? Ты обворовал людей в Серонте и здесь. Как я могу тебе верить?.. Что смешного?
Стив смеялся и протягивал мне запястье, указывая на другую сторону. Я влила магию, и над его рукой замерцал символ Всеобщего Торгового банка с цепочкой цифр — дорогое удовольствие, но с ним в банке и документы не нужны. — Здесь я просто снял золотые со своего счета. В банке Серонта эта метка служит поручительством, я мог занять до сотни золотых, которые Всеобщий вернет им в Риконбрии.
Вместе с меткой банка на меня обрушилось понимание, что все это правда. Передо мной не Стив-карманник, передо мной господин расследователь Стивен Белт.
Я сидела, будто придавленная новыми сведениями. Вся история последних двух месяцев оказалась совсем иной.
Ох! Там, на "Голубой акуле", я смирилась с тем, что мой случайный попутчик обсуждает со мной вещи, которые благопристойная дама не всякой подруге доверит. Но я утешала себя тем, что у людей такого склада не существует приличий. Я думала, что мы вернемся в Шалпию и разойдемся по разным орбитам с этим карманником без тени подобающего воспитания, и мне будет все равно, что думает обо мне парень с городского дна. Но господин Стивен Белт! Это совсем другое.
Я прижала руки к щекам и в ярости посмотрела на Стивена. — Вы… должны были… — Мы на ты, — с обычной своей усмешкой напомнил он. — Ты должен был сказать мне еще на "Акуле"! — На "Акуле" я знал тебя два дня. Если бы я всем рассказывал, кто я такой, мне давно пришлось бы пойти писарем в магистрат. Кроме того, разве ты позволила бы тебе помочь? — Это… это возмутительно! Ты должен был признаться! — я вскочила, сжав кулаки. — Ты принялась бы играть в благонравную скромницу, которую воспитанный господин считает за бестелесного ангела. Каковы были твои шансы ничем себя не выдать за неделю плаванья? И кто припугнул бы кока, чтоб он отпускал тебя пару раз в день в трюм? — Он усмехнулся.
Вот и секрет доброты дядюшки Мака. — Ты сказал ему? — Виола, кок не идиот. Да, я сказал ему, что если он тебя раскроет, я ему шею сверну.
Я кусала губы, едва не плача. — Виола, я, признаться, не понимаю, что тебя так расстроило. Сестры у меня, действительно, есть, я не соврал, и мне до демонов надоели игры в "никто ничего не знает". Ты решила внезапно меня застесняться? Это все тот же я, Стив, с которым ты знакома без малого два месяца. — Нет! Вы… ты другой! Я тебе столько доверила… а ты! — Я тебе тоже доверился сейчас. — Сейчас! — Мне сходить за успокоительным? — Оставь меня одну! — Хорошо, — сдался он. — Я зайду через два часа, и мы снова поговорим.
С четверть часа я потратила, чтоб как следует вымочить подушку слезами. Выплакавшись я успокоила себя тем, что карманник он или серьезный господин, мы скоро расстанемся, и будем надеяться, что через год он и имени моего не вспомнит. Потом я уснула.
Стивен постучался немногим раньше полудня. Я с трудом разлепила глаза, и попросила его подождать, пока я умоюсь холодной водой. Когда я вернулась в комнату, на столе расположился поднос еды, принесенный подавальщицей. Стив расставил тарелки на столе, вернул подавальщице поднос и попросил принести еще теплого морса. — Что ты решила? — Я помогу тебе, но при одном условии. — Каком? — После этого мы расстанемся, и ты больше не будешь меня знать.
Стивен дернул углом рта. — Нет. Мы доедем до Байроканда, иначе ты снова куда-то влипнешь. — Но после этого расстанемся! — Разумеется, я живу в Шалпии и в основном веду дела там. Теперь ты поешь, и пойдем по лавкам. — Это зачем? — Купим что-нибудь из вещей. Этим вечером вечером у нас поезд. Наш коллекционер, господин Каббадж, живет в Дифталте. Я — профессор истории, ты моя ассистентка. Я попрошу разговора с Каббаджем. Много выяснить не получится, но хоть осмотримся. — Хорошо, — ответила я тихо. Сил спорить не оставалось. — До вечера поспишь еще немного. Сидя в поезде будет не так удобно, а мы прибываем в Дифталт в четыре утра.
