Слова Мариэль не удивили Влада. Столкнувшись с попыткой самоубийства и увидев ее состояние, чего еще следовало ожидать?
— Нет. — Влад приподнялся со стопки книг, заменявшей стул, и навис над Мариэль.
Только теперь он увидел слезы, сочащиеся из-под прикрытых век. Влад не мог копаться в головах малькатти, но и без того ощущал боль и обиду девушки.
— Я уже оставила все свои знания, что еще от меня нужно? — Дрожащим голосом девушка обратилась к тому, кто уничтожил ее мечты на прекрасное будущее.
После пробуждения Мариэль была рада увидеть то, чего достигли ее творения. Наследие улья, ради которого столькие пожертвовали жизнями и душами, продолжало жить в молодых и могущественных Вормонд. Но первое впечатление оказалось сладкой ложью. Наследники ничем не отличались от тех, против кого в свое время выступали предки. А лидер больше чем кто-либо в обозримой вселенной напоминал жестоких отцов.
— Мне нужна ты. — Нежно проведя по щекам тыльной стороной ладони, и смахнув ледяные слезы, Влад улыбнулся. — Талантливая, с чрезвычайно высоким потенциалом и живым умом. Впервые я встретил кого-то, кто усваивает и использует знания столь же эффективно, как я. Отпускать такой кадр... ни за что.
Глаза Мариэль вдруг распахнулись, и она подняла корпус, уже не выглядя столь беззащитной и уязвимой. Во взгляде прослеживалась… агрессия?
— Эгоистичное чудовище. — Даже после всего, что она сделала, Влад не собирался быть благодарным. Как могла Мариэль не разозлиться?
— Именно. И я использую все средства, чтобы ты возжелала остаться: Судьба трутней, ответственность перед наследием улья, и даже это трепетное сердечко... — Влад присел на мягкую парту, совсем рядом с девушкой, и положил ладонь на небольшую грудь. — …жаждущее внимания, заботы, любви.
Клеймение междоменной норы втянуло обоих в воронку, открывшуюся в капитанской каюте крейсера норботтов. Влад аккуратно уложил на широкую кровать Мариэль, чьи глаза превратились в две круглые монетки. До того, как девушка успела что-то сказать, он накрыл лиловые губы поцелуем, пламенем своего тела разгоняя ледяную кровь.
Нежный, чувственный поцелуй сменился острой болью прокушенных губ. Влад резко вскочил с кровати, пропуская разрушительную волну омни, которая проделала трехметровую дыру в потолке каюты.
— Разбойник. — Волосы Мариэль танцевали в порывах голубой энергии, глаза превратились в ледяные кристаллы. — Ты убил моих друзей, обрек их наследие на участь безвольных рабов, а теперь… теперь еще… мерзавец.
Слизав кровь с полностью восстановившейся нижней губ, Влад удивленно причмокнул. Кто бы мог подумать, что скромная и кроткая девушка проявит такой вспыльчивый нрав. Да еще и в порыве гнева прокусит плоть, которую и духовным оружием не рассечь.
— Я всего лишь пытался дать тебе желаемое. — Пожав плечами, Влад присел в кресло, оббитое кожей хоруанского быка. Он выглядел расслабленным напротив девушки, готовой накинуться на него со всей мощью цикла Звездной системы. — Разве дочь верховной жрицы Малькатти не сбежала из дома, потому что там не проявляют чувств? Ты искала дружбы, сострадания, признания, доверия, и любви. Можешь сколько угодно возвышать свои стремления, но я-то знаю, что дело в примитивных инстинктах, а не в нравственном превосходстве. Только роду верховных жриц подконтрольно влияние ледяной крови, на прочих она оказывает фундаментальное воздействие с самого рождения. Ты — не революционерка, не спасительница, а подросток под плотным гормональным колпаком. У малькатти ведь взросление измеряется в тысячелетиях…
— Да что ты знаешь?! — Впервые Мариэль не смогла удержаться от крика. Она словно попала в прошлое и беседовала не с Владом, а с матерью. Последняя так же насмехалась над благородными порывами дочери.
Огражденный барьером изумрудных молний, Влад преспокойно игнорировал волны голубой омни, заморозившей уже половину крейсера норботтов.
— Знаю то, что поведали мне книги Малькмира. Знаю, что малькатти — вид, движимый рационализмом, не подверженным влиянию чувств. Знаю, что выбор поклоняться Гельялу — решение, к которому пришли ваши ученые после изучения омни и определения ее происхождения в жестоких отцах. Знаю, что Малькатти пожертвовали индивидуальным благом для выживания и развития цивилизации. Знаю, что они до сих пор в поиске альтернатив такому существованию. И знаю, что вся твоя бравая удаль — не более чем бунтарские замашки пубертата, который не получается контролировать в силу пассивности ледяной крови и изначальной неприспособленности вашего вида к данному процессу. — Влад продолжал улыбаться, видя, как такое поведение выводит девушку из себя. — Малькатти остановились в физиологическом развитии давным-давно, когда приняли покровительство Гельяла для обеспечения искусству омонигмуса подавляющей силы. Вы не успели исправить досадные физиологические недостатки, и когда они выползают наружу, результат налицо. С ними тяжело совладать.
Преобразовав металлические огрызки потолка, осыпавшегося словно стеклянные осколки после заморозки, в Зеркало, Влад указал на отражение.
— Посмотри на себя, жуть… Итак, чтобы удержать тебя я хочу использовать один из самых надежных способов у примитивных существ. То, что ты зовешь любовью. — Поднявшись из кресла, Влад щелкнул кончиком ноготка по зеркалу, отчего то рассыпалось в пыль. Он медленно прошествовал к Мариэль, чьи босые ножки поднялись на пару сантиметров над полом, и притянул за талию. — Хоть малькатти и отказались от размножения половым путем, физиология осталась прежней. Ты создала целый вид, назвалась прародительницей, но так и не познала прелести воспроизведения. Разве не досадно?
Влад прильнул к лицу девушки, однако тут же получил лбом по носу.
— Ай. — Когда Мариэль вырвалась из объятий, Влад погладил совершенно невредимый нос, все так же улыбаясь. А когда девушка, гневно фыркнув, соткала портал из духовной энергии, бросил в спину: — Не забудь дорогая, от твоей жизни зависят судьбы людей… По крайней мере той их части, что бесполезна — всего лишь около девяноста восьми процентов.
Мариэль влетела в портал, так ничего и не ответив. Оставшись наедине Влад задумчиво схватился за подбородок.
— Разве я недостаточно хорош? Или стоило начать с прелюдий? Розы там, вино… В любом случае, результат достигнут, пусть лучше думает, как убить меня, чем себя. — Пожав плечами, он создал междоменную нору в учебный класс, где остались книги Мариэль. Взирая на невообразимое богатство, сложенное в стопках, приходило осознание: «Это надолго…».
Глава 426: Собрание по Гооргону.
— Ну и где наш пунктуальный предводитель? Разве он сам не велел собраться здесь через час? Гений, гением, но его кто-нибудь вообще учил время читать? Может сидит там у себя и перебирает пальцы, пытаясь разобраться что к чему. — Вася, уместив филейную часть прямо на столе залы совещаний, скорчил недовольную физиономию.
Главы династий Хорона недовольно косились на слабака, позволявшего себе невесть что, однако промолчали. Все-таки, он — друг Владыки из прошлой жизни.
Раздался звонкий шлепок, Салават отвесил Косому подзатыльник, но так и не заставил его заткнуться.
— По яйцам себе пошл… — Вася осекся, увидев суровый взгляд четырех алых глаз. — Имею в виду… Может его посчитали слишком умным для таких мелочей и просто забыли рассказать, как все устроено? Я вот до пяти зим и не подозревал, что наше светило ночью спать не ложится. Хорон просто вращается, и мы его не видим. Об этом знали все. Знали и мне не говорили, ушлепки.
— Умения добывать знания, порой, важнее чем они сами. — Спокойный голос оборвал рассуждения Косого. Последний развернулся на столе и увидел, как в стене появляется яма междоменной норы, из которой мерным шагом выходит Влад. — Если ты до пяти лет не подозревал о цикле смены дня и ночи, прими мои соболезнования.
На устах глав династий появились улыбки. Кто бы знал, что они будут рады услышать унижения какого-то незначительного Ифрита.
