Но зацикливаться на этих мыслях не хотелось. Отвлеклась, глядя себе под ноги и по сторонам.
Впереди пришлось немного пропетлять через садик, высокую изгородь, пройти по тропинке к еще одному зданию отчего‑то мне незнакомому и свернуть вдоль мрачного рельефного фасада, внезапно возникнувшего почти перед самым носом. Обогнув его, я обомлела от увиденного: перед глазами раскинулся маленький прудик, словно специально обложенный овальными камнями по краям. А позади него ввысь взмывал обломок скалы, как бы отгораживая это причудливое место от остальной территории ДУМО.
Отчетливо слышалось журчание воды и тихое бульканье. Свежий, высокогорный воздух сейчас стал отдавать тиной. Пригляделась и приоткрыла рот от изумления. По скале стекала вода тоненькими ручейками, расцвечивая камень разными оттенками от серо‑коричневого до темно‑зеленого. Красиво – да, но к моей проблеме не применимо.
– Гляди, кносик, – хохотнул кобольд, выглядывая у меня из‑за спины. – Ры‑ы‑бка. – Позвал он, пуская слюни мне прямо на плечо.
Проследив взглядом, куда указал Буль, я заметила юркнувшую под зеленый лист кувшинки красную рыбку размером чуть больше малька, где‑то в пол ладони.
– Эй, – возмутилась я и спустила врунишку вниз.
– Ты, что ли, думаешь, я тут буду купаться? – удивилась я. – В пруду, среди рыб и кувшинок?
– Не… – кобольд махнул рукой. – Это я так показал, идем, в доме есть душ и глубокая чашка, поплюхаться. Чур, чашка моя. Ты все равно туда не залезешь. Она размером с небольшой тазик.
– Не знаю, о чем ты. Поэтому давай разберемся, когда наконец доберемся до места? – попросила я, следуя за босым Булем, засеменившим к зданию с высокими стенами и маленькими окнами, больше похожими на форточки.
– Уже почти дошли, – он взобрался на меленькое крыльцо и махнул рукой. – Эту дверку почти никогда не запирают в отличие от парадной, – похвастал он.
Что‑то с каждой секундой эта идея мне стала нравиться все меньше и меньше. Тем более на сегодня я уже и так успела натворить дел и наказание получила, из‑за которого сейчас вынуждена жить непонятно где.
Однако, к тому моменту, когда я горько вздохнула, Буль уже умудрился дернуть крюком за ручку и, кряхтя, открыть дверь.
– Эй, чаво застыл, помогай давай, – проворчал он.
Оглянулась по сторонам, вроде бы никого. Тишина, и даже насекомые здесь стрекочут как‑то по‑особенному тихо.
Неприятные предчувствия заставили вздрогнуть, но я все‑таки отважилась помочь Булю.
Открыла дверь пошире, принюхиваясь к представшей взору темноте. Хм. Пахнет деревом и разными цветочными ароматами. Но не сильно. Больше, конечно, деревом. И ни сырости, ни запаха плесени.
– И что здесь?
– Что‑что? Ванная комната на первом этаже, идем, – подгонял меня кобольд. – Не то так и постареть можно, пока ты отважишься зайти внутрь.
Не знаю зачем, но я решила снять тапочки, как никак, а ходила в них по улице, хоть и по чистым дорожкам. Но пыль и мелкую земельную крошку никто не отменял. Еще шаг, и под моими босыми ступнями еле слышно скрипнула половица.
– Буль, – позвала я шепотом. – Ты точно знаешь, что здесь никого?
– Да не дрейфь, говорю никого, значитса никого. Моя чуйка меня еще ни разу не подводила.
Ага, его чуйка. Ему хорошо, он кобольд. Щеки надул и исчез на месте, благодаря врожденной способности становиться невидимым. Так сказать, охранный инстинкт. А мне что сделать, если вдруг застукают с поличным?
И вот, уже в который раз за день я совершила очередную оплошность, махнула рукой на внутренние предостережения и доверилась незнакомому человеку, точнее хитрому кобольду.
В общем, плюнула на страх быть застигнутой врасплох и зашла внутрь, плотно закрыв за собой дверь. Вначале помыться, а потом бояться буду. Иначе зудом вся изойдусь и изведусь. А если еще и спать лягу грязной, то не уверена, что лунатить не начну в поисках тазика, воды и щетки с мылом. С меня станется. Как‑то раз ночью на мельницу к брату заявилась. Стою, значит, сплю у него над душей, бормочу себе под нос про какие‑то плюшки, которые мама собиралась испечь с утра, если старшой муку принесет.
Да, с меня ухохатывался весь дом, когда я в ночнушке и босиком, братцем и мешком муки заявились под утро. Как и положено, первые месяца – два, братья дежурили у меня под дверью, пока им не надоело.
К слову, спалось мне тогда очень и очень сладко.
И я втайне надеялась, что в этот раз как‑нибудь обойдется без наказаний. Хватит. Молния два раза в одно и то же дерево не бьет. Кажется…
Правда, когда я добралась до места назначения, и кобольд зажег магический свет в плафонах светильников, то я встала, как вкопанная, словно громом пораженная. Или уже сразу молнией.
– Э‑это чей д‑д‑дом? – начала заикаться я, глядя на золотую раковину и мраморные стены ванной комнаты.
Широко раскрыв глаза, я таращилась на огромное зеркало в половину стены, установленное над рукомойником.
– Директорский домик, – миленько пропел негодяй по имени Буль.
– Т‑ты, – начала было я стучать зубами. – В своем уме?
