Эрика Йохансен - Королева Тирлинга (ЛП)

Девушка повернулась к смотревшему на неё Кэрроллу, по выражению его лица ничего нельзя было прочитать.

― Теперь мы можем ехать, капитан.

― Да, Леди. ― Кивнул он, и стражники начали садиться на лошадей. ― Лазарь, на пару слов!

Булава тяжёлой походкой подошёл к Кэрроллу и Келси.

― Не забирайте моего коня, капитан.

― И не посмею, ― слабо улыбнулся Кэрролл. ― Лазарь, следуй за Королевой, на достаточном расстоянии, чтобы не подумали, будто вы едете вместе, и не выследили вас. На вашем месте, я бы направился к Кэдделлу и вдоль него доехал до города. Вода смоет ваши следы.

Булава кивнул, но внезапно Келси интуитивно поняла: в мгновение ока он обдумал и отверг совет Кэрролла, сам выбрав направление.

― У нас нет времени рассказывать вам истории, Леди, но Лазарь известен как мастер побега. Если нам повезёт, то он сможет провернуть свой величайший трюк.

На Келси полностью надели доспехи. Пэн натянул себе на плечи её зелёный плащ, который оказался для него тесноват.

― Счастливого пути, Леди, ― пробормотал он и отошёл.

― Капитан, ― Келси подумала о Карлин и Барти, стоящих в дверях коттеджа, и их пугающем неискреннем оптимизме. ― Мы с вами скоро увидимся перед моим троном.

― Нет, Леди, не увидимся. Я видел свою смерть, которая настигнет меня в этом путешествии. Для меня достаточно, если вы будете сидеть на троне. ― Кэрролл сел на лошадь, его лицо выражало ужасную и безнадёжную решительность. Булава протянул руку, и капитан пожал её. ― Береги её, Лазарь.

Он пустил коня рысью и исчез за деревьями.

Келси и Булава остались одни. Из ноздрей их лошадей вырывался пар, и девушка осознала, что снова стало холодно. Она взяла серый плащ Пэна и, прежде чем надеть его, положила второе ожерелье глубоко в нагрудный карман. Лагерь опустел. Не осталось ничего, кроме кучи сухих листьев, струек дыма от костра и веток деревьев, похожих на кости, над их головами.

― Куда мне ехать? ― спросила Келси.

― На ту прогалину слева.

Булава помог девушке забраться на лошадь Пэна, тёмно-гнедого жеребца, который был на целую ладонь выше её кобылы. Даже при помощи Булавы Келси с огромным трудом затащила себя и доспехи Пэна в седло.

― Проедете на север лишь на несколько сотен футов, Леди. Затем повернёте на восток и поедете кругом, после чего направитесь на юг. Вы не будете видеть меня, но я всегда буду неподалёку.

Чувствуя, насколько огромен её конь, Келси призналась:

― Лазарь, я не очень хорошо езжу верхом. И мне никогда не приходилось ездить быстро.

― Я заметил, Леди. Но Рейк ― это один из наших самых смирных жеребцов. Ослабьте поводья, и он не попытается сбросить вас, несмотря на то, что он вас не знает. ― Булава резко вскинул голову и устремил свой взор куда-то над Келси. ― Езжайте скорее, Леди. Они приближаются.

Девушка помедлила.

― Да чёрт возьми! ― Булава хлопнул коня по крупу, и тот рванул вперёд, почти вырвав поводья из рук Келси.

Позади она услышала голос Лазаря:

― Куколки и платья! Леди, вы должны быть более сильной и забыть о своих женских штучках.

В следующий момент она въехала в лес.

Э

то была ужасная скачка. Девушка направила жеребца по широкому кругу, описанному Булавой, с нетерпением ожидая момента, когда можно будет поехать прямиком на юг и набрать скорость. Она сделала, по её мнению, достаточно широкий круг и, определив направление по мху на скалах, поехала на юг. Серый плащ Пэна развевался у неё за спиной. В первые несколько минут доспехи весили неимоверно тяжело и грозили сбросить её с седла всякий раз, когда Рейк припадал на передние копыта, но спустя некоторое время Келси поняла, что совсем не чувствует веса железа. Она чувствовала лишь скорость, чистую абсолютную скорость, которую не мог развить стареющий жеребец Барти. Келси летела по лесу, иногда далеко от деревьев, а временами так близко, что кончики веток хлестали её закованное в латы тело. Морозящий ветер свистел у неё в ушах, и она почувствовала горечь адреналина во рту.

Девушка не видела признаков Булавы, но знала, что он неподалёку. Его последние слова приходили к ней на ум каждые несколько минут, заставляя её жарко краснеть, даже несмотря на пронзительный ветер. Келси думала, что проявила силу и отвагу в этом путешествии, и позволила себе поверить, что смогла произвести впечатление на своих спутников. Карлин всегда говорила ей, что её лицо как открытая книга. Что если они увидели, как она гордилась собой? Сможет ли она снова посмотреть им в глаза?

«Сейчас же перестань думать о всякой ерунде!»

Голос Карлин набатом звучал в её голове, громче унижения и сомнений. Келси сильнее сжала ногами бока коня и пустила его галопом. Снова почувствовав, как наливаются жаром её щёки, девушка подняла руку и дала себе пощёчину.

Спустя примерно час утомительной скачки Келси заметила, что деревья поредели, и внезапно очутилась на фермерской земле на Альмонтской равнине. Тщательно возделанные ряды сельскохозяйственных культур простирались до горизонта, и девушку огорчило, что местность была ровной и однообразной. Лишь немного кривых деревьев без листьев пытались тянуть свои стволы к небу, и ни под одним из них нельзя было укрыться. Келси поехала дальше по тропинкам между рядами посевов, только в крайнем случае срезая путь через поля. На фермерских землях чёрными точками выделялись низкие деревянные дома с соломенными крышами, многие из которых больше напоминали обычные хижины. Вдалеке девушка видела несколько деревянных жилищ повыше и посолиднее, вероятно, принадлежавших надсмотрщикам или нобилям.

На её пути попадалось много фермеров. Некоторые из них выпрямлялись, чтобы посмотреть на неё, или махали ей рукой. Однако большинство просто игнорировали её, больше занятые полевыми работами. Тирская экономика, в основном, зависела от фермерства: фермеры обрабатывали поля в обмен на право занимать землю нобиля, но последнему доставалась вся прибыль, за исключением налогов, выплачиваемых Королю. Келси будто сейчас слышала звеневший от неодобрения голос Карлин, эхом отражавшийся от книг на библиотечных полках:

― Крепостное право, Келси, вот что это такое. Даже хуже: это крепостное право, оправдываемое государством. Этих людей заставляют работать как проклятых, чтобы нобилю жилось комфортно, а если им повезёт, то в качестве награды им позволят остаться в живых. Уильям Тир пришёл в Новый Мир с идеей абсолютного социализма, и вот во что она превратилась сейчас.

Карлин сурово критиковала эту систему дома, но для Келси совсем другое дело было увидеть её вживую. Люди, работавшие на полях, выглядели голодными. Большинство из них были одеты в мешковатую одежду, которая, казалось, свисала с их костей. Ехавшие на лошадях и возвышавшиеся над посевами, а потому легко узнаваемые надсмотрщики, наоборот, выглядели довольными жизнью. Они носили шляпы с широкими плоскими краями, и у каждого из них была толстая деревянная палка, назначение которой было ужасающе ясно. Подъехав ближе к одному из надсмотрщиков, Келси увидела тёмно-красные пятна на конце палки.