Елена Звездная - Киран. Укротитель для пантеры (СИ)

— Докажи!

В следующее мгновение раздался треск. И я и Гарданг разом повернули головы и узрели компактный костерок, в котором сгорели наши с мамой мокрые вещи, то есть последние улики имевшего место происшествия.

— Термит АВ-22, — с милой улыбочкой сообщила мама.

То есть следов не останется вообще, ибо классная штука, потом даже невозможно определить, что именно сгорело.

— Мам, я тебя люблю, — честно призналась я мамочке.

И было за что! Пока я искренне полагала, что мама в ступоре, она умудрилась поджечь наши вещи, да так, что Гарданг подлянки не усек. Вот что значит настоящая женщина… мне бы так. И теперь мы обе почему-то ждали реакции этого дикого и немного злого охотника.

Гарданг почему-то тяжело вздохнул, бросил еще один взгляд на догоревший костер, потом на маму, после чего опять же тяжело вздохнул и спросил:

— По ручью, это чтобы следов не осталось?

— По какому ручью? — мама лучезарно улыбнулась.

— И озеро по той же причине… — но он уже не спрашивал, он утверждал, осознав, что спрашивать бесполезно.

— Какое озеро? — мама невинно ресничками похлопала.

Воин понимающе кивнул. После чего одна его рука в мгновение сжала запястья наглеющей женщины, вторая потянулась к поясу. Затем кое-кто начал неторопливо и основательно связывать руки собственно моей мамы.

У меня сначала глаз дернулся, потом я подошла к этому… воину, и рука потянулась за пояс, а там нож, складной правда, но сойдет.

— Кииир, — протянула мама, — не вмешивайся.

А вот после этого, с такой ну очень милой улыбкой, уже Гардангу:

— Прежде чем вы попытаетесь воспользоваться правом воина, вас следует вспомнить, что покровительство повелителя, как и его к вам доверие, никогда не станут признанием нашей вины в глазах эйтны-хассаш!

Гарданг на ее слова не отреагировал, и продолжал дело со связыванием нежных запястий. Но то как он это делал… Никогда не видела, чтобы противника так связывали! Нежно, бережно, чуть заметно задерживая дыхание каждый раз, когда его пальцы касались тонкой кожи на запястьях, и его собственные руки скорее ласкали, чем стягивали узлы. Короче да, он имел все шансы таки завершить со связыванием, потому как мама явно была не против. Ровно до того, как воин, с наглой усмешкой выдал:

— Женщина, я уже понял, что здесь и сейчас мне не в чем тебя обвинять — ты за пределами Каарды, а доказательств у меня нет!

— Ага, — мурлыкнула мамочка, кажется, совершенно потеряв голову от происходящего.

Гарданг усмехнулся и продолжил:

— И я осознаю, что покровительство главы клана Аэ не даст мне никаких преимуществ, так как эйтна-хассаш твоя мать!

Мамуль чуть покраснела то ли от досады, то ли от смущения и проворковала:

— Умный мальчик.

На лице почти темнокожего громилы промелькнуло странное выражение ярости, но он сдержался и продолжил:

— И я так же догадываюсь, что право воина в отношении тебя применять бесполезно — ты сама воин!

— Какой догадливый мужчинка, — кокетливо воскликнула мама.

'Мужчинку' передернуло, но устоял. Жаль, ему бы опять в ступор, а там уж я бездействовать не буду.

Но Гарданг впадать в состояние шока не желал. Охотник чуть сузил глаза, завершил с узлами, выпрямился, и уверенно глядя в зеленые глаза откровенно потешающейся над ним женщины, в прямом смысле слова добил:

— Но ты забыла о древнейшем праве, женщина! Том самом, которое дает мужчине запах желания его женщины! А ты меня хочешь!

Подумаешь! Я даже фыркнула от возмущения, уже планируя вдоволь поиздеваться над некоторыми, как вдруг увидела, как сильно побледнела мама. Застывший взгляд, поджатые губы, и дыхание, которое она задержала.

Зато тот самый, который умытый и с носом и даже полуголый и с явными сексуальными намерениями, победно улыбнулся и добил окончательно:

— Ты сама заявила о равноправии.

Шокировано смотрю на маму, в ужасе ожидая ее коронного:

— Твою мать!

Гарданг лучезарно улыбнулся, аж всеми зубами разом сверкнул, а до потрясенной мамули еще явно что-то доходило, потому как опять прозвучало:

— ТВОЮ МАТЬ!!!

На этот вопль воин ответил меланхоличным:

— До моей не доберешься, твоя не поможет. Малышке на прощание сказать ничего не хочешь?

Но тут уж душа моя не выдержала. Закрыв глаза я представила блондинистое право левого трицепса, и почти сразу начала жаловаться:

'Эран, на нас напали! Маму собирается утаскивать какой-то перекаченный гамадрил! Меня… меня, кажется, собираются оставить на произвол судьбы, между прочим! Посреди враждебного леса!'

— Да что ты! Лес Наби один из самых безопасных на Иристане.

'Видела я вашу 'безопасность', — продолжала возмущаться я, все так же с закрытыми глазами, потому как мне, в отличие от Эрана было гораздо сложнее удерживать мысленный контакт, — тут оглянуться не успеешь, как тобой какая-нибудь рыбина закусит!'.

Молчание, а потом приглушенное, но с прорывающимся рычанием:

— Не понял!!!

И тут до меня дошло, что как бы ответы то я слышу не мысленно.

— Твою мать, — прошептала я, медленно поворачиваясь.

И таки да — мой блондинистый воин стоял в двух шагах от собственно меня, злой, взбешенный, но при этом внешне такой спокойный и сдержанный, даже слов нет. Если бы я его эмоции не ощущала, даже поверила бы.

— Привет, — прошептала я, старательно имитируя радостную улыбку.

Под пристальным взглядом синих глаз, улыбка стала оскалом, потом я и вовсе кривить моську перестала. А Эран просто стоял и смотрел, а потом, не отводя от меня взгляда, глухо произнес:

— По какому пути они 'никогда не ходили, потому что доказательств у нас нет'? — с изрядной долей сарказма спросил воин.

Я молча повернулась и воззрилась на Гарданга. Тот, кстати, ничего не ответил, просто прямо из руки достал подобную монетке пластинку, и бросил на камни. В следующую секунду возникла трехмерная карта Каарды и прилегающих гор. И вот на этой карте красной пунктирной линией обозначилось наше с мамой путешествие. И вот когда эта пунктирная предательница извивалась по горам и лесам, еще ничего было, когда по ручью и потом с обрыва в озеро…

Далее я смотрела то на Эрана, который словно каменел на глазах, то на обозначение нашего передвижения, и в результате… да, я решила врать!

— Мы передвигались под землей! — и голос такой уверенный… мне бы эту уверенность.

Взглянула на Эрана, тот продолжал следить за курсором, ровно до тех пор, пока путь не прекратился. И вот только после этого, он медленно повернулся не ко мне — к Гардангу, ему же и сказал: