Но дядька никогда бы не стал серым стражем, если бы его можно было так легко сбить с толку. Он дернулся, было, выполнять приказ и позвать коридорную девицу. Но потом остановился, сел на кровать и задумался.
Косо глянув на него и, замечая, как быстро приходит в себя лигирийский чекист, я решил давить его дальше, не давая ему времени подумать.
- Знаешь, сколько времени ты отходил от пьянки? - спросил я, его отвлекая от ненужных мне мыслей.
- Сколько? - задумчиво спросил он, силясь собрать свои мысли в кучу. Но я пока немного его опережал и сбивал ему 'настройки'.
- Полтора круга, - обвиняюще сказал я.
- И что? - как-то уж больно равнодушно спросил он. - Мы, что, куда-то опаздываем? - посмотрел он на меня.
- Нет, но за, то время, что ты разгонял мух своим храпом, меня могли обокрасть, - не зная, что уже говорить, выпалил я.
Мой план трещал по швам. Дядька, наконец, перестал собирать свои мысли по одному ему известному пути и поплыл туда, куда я его и направлял.
Он смотрел на меня с таким детским удивлением, открыв рот, силясь что-то мне сказать. Но только открывал и закрывал рот. Потом засмеялся и сказал:
- Шутишь, да?
- Почему "шутю"? - сделал я вид, что обиделся.
- Так у тебя же ничего нет! - внимательно разглядывая меня, с удивлением констатировал известный ему факт старый пройдоха.
- Есть, - ответил я и отвернулся, всем своим видом выражая обиженность.
- Да и что? - с интересом спросил он меня.
Я повернулся и увидел, как дядька ощупывает пояс с деньгами, который он не снимал даже на ночь.
- Деньги, - очень сурово произнес я. А потом, изобразив ярость, злобно зашипел:
-Ты долго будешь сидеть, алкоголик старый? Или мне тебя к отцу отправить, что бы он посмотрел, кому он доверил своего сына? Тащи воду!
Дед вскочил как ужаленный и опрометью выскочил в коридор. Оттуда раздался его могучий вопль:
- Воду его милости в третий номер!
Чувство долга у дядьки было на первом месте, вот на этом он и попался. У каждого есть слабое место, учил меня он. Было оно и у него.
Коридорная, торопясь, занесла деревянную бадью с водой. А я кинул ей десть медяшек одной монетой.
-За то, что быстро, - сопроводил я бросок словами. А монетка ловко упала ей за пазуху между двух аппетитных полушарий.
- Ой, - екнула она, быстро присела и проворковала 'Спасибо, ваша милость'.
- Приводи себя в порядок! Жду тебя внизу! - скомандовал я Овору, быстро покидая комнату в- след за покрасневшей служанкой.
В общем зале слышался слитный хор многих голосов. Половина столов была занята. Посетители ели, вели переговоры, пили, кто-то ругался.
Я прошел вдоль рядов столов, с интересом посматривая на это 'вавилонское столпосидение'. Мне хотелось выбрать место по спокойнее, чтобы и видно было побольше и людей поменьше. Я вертел головой, ища такое укромное местечко, и увидел снующую между столами утреннюю подавальщицу.
- Эй, красавица! - улыбаясь, окликнул я ее. Девушка обернулась и испугано на меня посмотрела.
- Иди сюда, - поманил я ее пальцем.
Девушка, потупив глаза, ловко обогнула несколько столов и подбежала ко мне.
- Что угодно вашей милости? - спросила она, отворачивая голову.
- Вот оно как бывает! - усмехнулся я, разглядывая великолепный синяк под ее левым глазом.
- Кто это тебя? - поинтересовался я у нее.
- Жена хозяина, - показав головой в сторону прилавка, со вздохом ответила она.
За прилавком стояла статная женщина, на мой взгляд, лет около тридцати. Она зло смотрела в нашу сторону, натирая тряпкой, верх барной стойки или как он там называется. На ее глазу радостно светился как зрелый баклажан знакомый синяк.
- А ее кто? - удивился я.
- Хозяин, - еще раз расстроено вздохнула деваха.
- Весело у вас тут, - сказал я. - Где тут у вас зал для БлАгАродных? - передразнил ее я.
- Пойдемте, тан, покажу, - она повернулась, и мне ничего не оставалось, как только пойти следом за ней. Мы прошли мимо, остервенело натирающей стол жены хозяина, и я рядом с ней, незаметно для других, положил пару золотых корон. Краем глаза я увидел, как она замерла на мгновение, а потом быстро накрыла деньги тряпкой.
'Вот еще один конфликт разрулил', - с удовольствием подумал я. Мне все еще было неловко за утреннюю ситуацию, из-за которой пострадали эти женщины.
В зале для дворян стояли небольшие столы, накрытые белоснежными скатертями. Несколько столов были заняты. За ними чинно сидели разнаряженные блАгАродные господа и дамы.
Осмотревшись вокруг, я выбрал стол на двоих, который стоял в углу. Очень удобно было оттуда наблюдать, не привлекая к себе внимания.
-Я сяду там, - и показал рукой на стол, который мне понравился. - Скоро подойдет мой дядя, и он голоден, - сказал я. - Что ты можешь нам предложить вкусного?
Упоминание голодного дяди на девушку произвело сильное впечатление. Это было понятно по тому, как она начала нахваливать и перечислять блюда:
- Уха из перлеток. Очень удалась сегодня. Суп из бараньих ребрышек с марзеконами. Филе грамуса в кляре. Тает само во рту. Молочный поросенок, запеченный целиком. Такой ароматный, такой вкусный. Перепелки зажаренные, свежайшие, только утром наловили и сразу приготовили. Пироги с рыбой, с мясом, пышные, горячие...
Она бы и дальше перечисляла блюда, но на нас во все глаза стали смотреть обедавшие в зале. Они даже бросили, есть и с открытыми от удивления ртами слушали подавальщицу с фингалом.
- Эээ! Постой, - остановил ее я. - Это слишком много. Давай уху, перепелок, пироги и... что там у тебя в кляре, тоже давай. Потом что-нибудь попить мне, а дяде вина хорошего.
В этот момент открылась дверь, и появился Овор. Водные процедуры его сильно не изменили. Мрачный, помятый и очень сосредоточенный он решительно вошел в зал.
-А вот и дядя, - радостно сказал я, указав на Овора. - Ты поторопись, он сильно голоден, - подмигнул я девушке.
Та взвизгнула, обежала дядьку по большой дуге и выскочила из зала.
В зале наступила гробовая тишина. Не обращая ни на что внимания, Овор подошел ко мне и молча сел рядом.
Он молчал. Я молчал. Зато не молчали соседи.
- Мам, а что такое грамус? Я тоже хочу, - спросил парнишка чуть помладше меня, но шире раза в три в поясе. - И почему его, - он ткнул пальцем в меня, - так обслуживают? Он что, герцог?
Эта семья - отец, мать, сын и дочь лет16 сидели ближе всех.
Мама посмотрела на меня с неприязнью и ответила:
- Нет, он не герцог, - и отвернулась. - А если бы твой отец был более ... - она замялась. - И тоже дал бы в глаз этой наглой простолюдинке, то нас обслужили бы еще лучше.
Теперь все в зале молча, уставились на меня. Овор с интересом что-то искал на моем лице.
