Ознакомительная версия.
На лице Глеба отобразилось удивление.
– Зачем им это?
– Власть ускользает из рук князя. Многие в княжестве поговаривают, что болезнь и война с Голядью сломили его, сделали слабым. И теперь он пытается показать свою силу.
– Пытая девушку и ребенка? – вскинул бровь Глеб.
– В глазах хлынцев мой внук – настоящее чудовище. Он ведь сын одного из предводителей воинства нелюдей.
– Но воинства этого давно нет.
– Верно, нет. Но страх засел в людские души, как заноза, Глеб. Они боятся, что когда-нибудь нелюди вернутся.
Глеб помолчал. Затем тихо спросил:
– Чего же ты хочешь от меня, Вакар?
Кузнец глянул на Глеба угрюмым взглядом.
– Я верну тебе камень, ходок. Но сперва ты найдешь способ освободить их.
Глеб усмехнулся.
– Вакар, но это бессмысленно. Даже если они сбегут, их все равно поймают. Им негде спрятаться.
– Это уже не твоя забота, – угрюмо сказал Вакар. – У меня есть дальние родичи, которые заберут Ольстру и малыша и увезут их туда, где про них никто ничего не знает. Только вытащи их из темницы, Глеб. Вытащи, умоляю!
Глеб задумался. Вакар смотрел на него выжидающе. Ставр, несмотря на явное любопытство, светившееся в его глазах, предпочитал до поры до времени не вмешиваться в разговор Первохода и кузнеца-вещуна.
Наконец Глеб вышел из задумчивости.
– Кто ведет дознание? – спросил он у кузнеца.
– Дознаватель по имени Пырей Крюк, – ответил тот. – Говорят, он очень жесток и ненавидит нелюдей.
Глеб мрачно усмехнулся.
– Хотел бы я посмотреть на того, кто их любит.
Вакар прищурил светлые глаза и, дернув уголками губ, заметил:
– Кажется, я знал одного.
Несколько секунд длилось молчание, потом Глеб облизнул пересохшие губы и парировал спокойным голосом:
– Я любил в Дионе не нелюдя, Вакар. Я любил в ней человека. – Он отодвинул от себя кружку и сказал: – Я сильно устал. В твоем доме найдется для меня кровать?
– Конечно, – кивнул Вакар. – Но что ты решил? Ты поможешь мне вытащить Ольстру и внука из темницы?
Глеб посмотрел на кузнеца холодным взглядом и проронил:
– А разве ты оставил мне выбор?
* * *
– Что значат эти шрамы у него на предплечье? – тихо спросил Ставр, потягивая ольстру.
Кузнец усмехнулся.
– Подарок богов. Первоход не может вернуться домой, пока эти шрамы не сойдут.
– А они сходят?
– Когда-то их было десять. Теперь – шесть.
– Семь, – поправил Ставр.
– Седьмой шрам почти не виден. Скоро сойдет и он.
– А что нужно сделать, чтобы очередной шрам сошел? – полюбопытствовал Ставр.
– Пройти через испытание и выйти из него победителем.
– Вот оно что. – Ставр взглянул на спящего Первохода. – Хотел бы я, чтобы у меня были такие же шрамы, – с завистью проговорил он.
– Поссоришься с богами – будут, – мрачно пообещал Вакар. – Думаю, будь на то воля Первохода, он бы с радостью поделился с тобой своими шрамами. – Вакар отхлебнул олуса, заел куском вяленой рыбы и проговорил с набитым ртом: – Глеб сказал, что вы поймали какую-то тварь?
Ставр кивнул:
– Угу.
– И где же она теперь?
– Мы продали ее хозяину Порочного града за десять серебряных дирхемов.
– Вот как. – Кузнец прищурился. – Значит, вы теперь богачи?
Ставр слегка покраснел.
– Если честно, то я не заслужил этих денег, – сказал он. – Первоход спас меня. Это он поймал тварь. Но он не хочет забирать свои деньги.
– Это на него похоже, – согласился Вакар, взялся за кувшин и вновь наполнил кружки олусом.
Полчаса спустя Ставр сидел за столом, подперев рукою щеку и горько о чем-то размышлял.
– Что с тобой, Ставр? – с пьяной хрипотцой спросил Вакар.
Парень шмыгнул носом и ответил дрогнувшим голосом:
– Я привел людей в Гиблое место, но не сумел уберечь их. Тварь убила моих ведо́мых.
– Рано или поздно это случается с каждым ходоком, – изрек кузнец.
– А с Первоходом? С ним такое бывало?
– А как же. – Вакар нахмурился и назидательно изрек: – Гиблое место не прощает ошибок, парень. А ошибаются все.
Ставр вздохнул.
– Не утешай меня, Вакар, – с горечью произнес он. – Я плохой ходок. Если бы не Первоход, тварь растерзала бы и меня. А он… Видел бы ты, как ловко он с ней справился. Первоход никогда ничего не боится, а я… Я часто боюсь.
– Все боятся, парень. Все.
Ставр покачал головой:
– Нет. Глеб не боится. А я так сильно их боюсь… И волколаков, и оборотней… И даже упырей. Они такие… страшные. – Ставр вытер рукою мокрый нос.
Кузнец насмешливо посмотрел на шмыгающего носом парня и сказал:
– Э, парень, да ты, я вижу, поплыл. Ложись-ка спать, Ставр.
– Я не хочу спать.
– Зато я хочу. Да и лучина почти догорела. На печку тебя, уж извини, не пущу. А вот тюфяк дам.
– Я могу и без тюфяка…
– Никаких! – мотнул головой Вакар. Он обнял молодого ходока за плечи, вздохнул по-стариковски и сказал: – Хороший ты парень, Ставр. Только глупый.
– И что ж теперь мне делать? – спросил Ставр.
Кузнец пожал плечами и хмыкнул:
– Да ничего. С Первоходом все умнеют. Поумнеешь и ты. Если только не помрешь по пути.
Ночь была глубокая, темная и ветреная. Луну и без того ущербную затянули тучи, и света ее едва хватало для того, чтобы разглядеть собственную вытянутую руку.
Глеб, закутавшись в плащ, шагал к центру города, где, примыкая одной стеной к высокому частоколу, огораживающему княжий двор, располагалась темница, а чуть поодаль от нее – страшный пыточный дом, в котором дознаватели выбивали из узников признания.
Поступь Глеба была легка и упруга. Он чувствовал давно забытое волнение от ощущения неминуемой и смертельной опасности. И, как ни странно, это было приятно. Он словно бы очнулся от спячки и помолодел лет на пять.
Вот и пыточный дом. Глеб откинул полы плаща, одним прыжком, как большая темная птица, перелетел через колья ограды и мягко, по-кошачьи, приземлился на землю. Быстро огляделся. Вокруг было тихо и спокойно.
Глеб поправил на спине кобуру с ольстрой и бесшумно двинулся дальше.
* * *
Кулак дознавателя Пырея, обмотанный грубой тряпкой, хлестко врезался в челюсть привязанного к лавке чернобородого мужика, одетого в окровавленную, порванную рубаху. Голова мужика мотнулась в сторону, из разбитого рта на стену брызнула кровь.
Пырей рослый, широкоплечий, могучий, как скала, посмотрел на стену, нахмурился и устало пробурчал:
– Ну вот. Стену испачкал, дурак. Теперь придется замывать.
Мужик на стуле вытер окровавленную бороду о плечо и взглянул на дознавателя.
– Зря бьешь. Все равно ничего не скажу.
– Не скажешь?
Мужик качнул головой:
– Нет. Ничего не видел, ничего не знаю.
Пырей покачал головой и с досадой заметил:
Ознакомительная версия.
