Думай, Алиедора. Думай, лучшая из лучших Гончих.
– Мне не по душе просто сидеть и ждать – медленно произнесла она. – Никогда этого не делала и делать не собираюсь.
Врёшь, пришлось тут же одёрнуть себя. Ты не поехала бы в неведомый Деркоор, будь ты и впрямь такова.
…Но тогда я бы и не сбежала из супружеской спальни, от души угостив муженька кочергой. И не выжила бы в снежной пустыне разорённого Меодора. И не стала бы Гончей.
– Хорошо, – терпение у этого Тёрна, похоже, вообще никогда не кончается. – Но даже я не знаю пути из этой темницы. А что касается магов Смарагда…
– Тогда почему они не владеют всем миром? – выпалила Алиедора заданный уже до этого себе самой вопрос. – Если они настолько сильны и непобедимы? Если этому их заклинанию – ну, когда тебя бьёт в затылок и потом ничего, одна чернота, – если от этих чар нет защиты? Почему они тогда сидят на своём острове и трясутся, что от них улизнул один-единственный дхусс? Почему, а, Тёрн?
– Я объяснял. – Голос её товарища по несчастью оставался спокоен и ровен. Неживой он, что ли? Голем? – Смарагд живёт пророчествами. Первейшая обязанность Мудрых – сохранить народ ноори. Власть над миром для этого необязательна.
– То есть в пределах этого Смарагда – или как там его – они непобедимы?
– Не совсем, – замялся дхусс. – Есть многое, чего они страшатся. На этом мы и сыграем. Но грубая сила – не важно, сила меча или магии – здесь ничего не сделает. Ноори живут слишком хорошо, слишком любят свой благоустроенный мирок, чтобы рискнуть хоть чем-то.
– Однако те, кто отправился за тобой, рискнули!
– Их немного. Разыскивающие и Наблюдающие – лучшие из тех, кто не может жить без опасности и риска. Такие найдутся всегда, среди любого народа, сколь угодно мирного.
– А остальные ноори что, именно таковы? Мирные?
Дхусс замешкался.
– Да, пожалуй, что и так, – наконец проговорил он без особой уверенности. – Смарагд не воюет.
– Слабаки, – фыркнула Алиедора.
– Не будем сейчас об этом спорить. Скоро ты всё увидишь собственными глазами.
– А если ты ошибся? Если эта Мелли Мудрых отнюдь не испугает?
– Тогда они скорее всего просто повинятся перед нами и отпустят на все четыре стороны, – усмехнулся Тёрн. – Потому что это будет значить, что я ровном счётом ничего не понимаю ни в ноори, ни в Мудрых.
– Что, такого даже в страшном сне не приснится? – разозлилась Алиедора. – Чтобы ты – да чего-то и не понимал?
– Алли…
– Не называй меня так!
– Хорошо. Высокородная доньята…
– И так тоже нечего!
– Ладно. – Вывести Тёрна из себя было положительно невозможно. – Гончая Алиедора, если отбросить всю словесную шелуху, дело обстоит так: на Смарагде ни ты, ни я – ни поодиночке, ни вместе – шансов не имеем. Мудрые не дураки, о, отнюдь нет. Нас будут стеречь так, как не снилось ни Навсинаю, ни Некрополису. Но это и хорошо, потому что…
«Ему не приходит в голову, что всё это время нас могут слушать? – вдруг мелькнула мысль. – Этот самый Роллэ, раз уж настолько хитёр, что запер нас аж на другом бытийном плане, неужто б не догадался наложить соответствующие чары? Или они на такое неспособны? Всё-таки другой план…»
– Тёрн… – Она потянулась к нему, схватить дурака за руки, чтобы только молчал, не трепал языком, не выбалтывал бы…
– Алиедора, – сильные пальцы сжали её запястья. – Поверь, это наш единственный выход. Просто поверь, хорошо?
Он коснулся её висков.
«Я знаю. Они слышат. Слышат с самого начала».
– Мелли – наша последняя надежда. – Голос Тёрна звучал очень, очень убедительно. – Или Мудрые сотрут нас в порошок.
«Не могу… долго. Трудно… пробиться. Ты поняла?»
– Ты поняла? – повторил он вслух.
– Я поняла, дхусс. – Она постаралась, чтобы это прозвучало достаточно зло. – Мелли есть наша последняя надежда.
* * *
В лицо Дигвилу дул не по-осеннему тёплый ветер. Здесь, на верхотуре, на самой высокой башне Навсиная, ему удавалось забыться. Далеко на севере высилась голубоватая громада Реарского хребта, и Дигвил, привыкший жить в тени этих гор всю свою сознательную жизнь, смотрел на синеватые изломанные линии, невольно дивясь открывшемуся простору.
Что ещё остаётся делать знатному нобилю, оказавшемуся пусть и в золочёной, но всё-таки клетке у могущественного врага? Раньше в его положении принято было платить выкуп, и пленники жили на положении едва ли не почётных гостей – ели за одним столом с хозяевами, охотились вместе с ними, дав лишь честное слово благородного рыцаря, что не попытаются бежать. А здесь, у магов… Кормят на убой, что верно, то верно, да только трое чародеев постоянно маячат за спиной.
– Сели б вы хоть, что ли, господа маги, – с раздражением бросил Дигвил. Этих аколитов – молодых, с черепами, поцарапанными от постоянного и торопливого бритья, – он ничуть не страшился. Им приказали лишь следить за узником, не более.
Подмастерья, уже заслужившие право на короткий церемониальный жезл, но кому ещё оставалась очень долгая дорога до первого посоха, лишь переглянулись. Все трое отличались худобой, сутулостью и нездоровой бледностью, как случается у людей, сутками сидящих взаперти, склонившись над книгами. По сравнению с ними Дигвил, даже прошедший плен у Мастеров Смерти, казался настоящим силачом. В рукопашной, не сомневался молодой дон, он легко заломал бы всю троицу, но – магия, магия, магия…
Это несправедливо, подумал он. Сколько пролито пота в палестре, сколько часов под палящим солнцем он ворочал тяжеленным деревянным мечом под резкие и злые крики отцовских десятников! А эти… сидят, уткнув носы в древние фолианты, едва ли ложку ко рту поднести смогут, но, если что, запросто сожгут в единый миг целую деревню.
Сила справедлива. Она требует всего тебя, прежде чем неумёха-новичок сделается настоящим мечником. Магия же достаётся даром. Благородный дон проливает пот и кровь на ристалищах, оттачивая мастерство, – по сравнению с этим корпение над манускриптами есть поистине убийство времени. Недаром эти маги такие не в себе – ежели просидеть всю молодость в подвале, света белого не видя…
– Эх, да чего с вами говорить… – Дигвил презрительно отвернулся.
– Благородный дон Деррано, – вдруг заговорил один из аколитов. Молодой рыцарь резко обернулся. Неужто кто-то из этих книжных червей решил-таки предложить ему честную драку? – Благородный дон Деррано, господин верховный распорядитель Коллегиума пользователей Высокого Аркана требует, чтобы вы сей же час собрались в дорогу. Ваши спутники будут ожидать вас во дворе цитадели. Нам поручено препроводить.
Господин верховый распорядитель Коллегиума. Глава Державы Навсинай. Доселе Дигвила своим вниманием он не удостаивал.
