Слева арбитр увидел фонтаны выше человеческого роста, с десятками ярусов. Справа заметил карету, ожидающую какого-то благородного вельможу, коему вздумалось покинуть дворец. Карета была больше любой другой, что за свою жизнь видел Танкуил: восемь колес и двенадцать запряженных коней — великолепных вороных. На фоне таких жеребцов его собственную гнедую кобылку стыдно было даже назвать лошадью.
Из задумчивого состояния Танкуила вывело раздавшееся неподалеку вежливое покашливание, и он обнаружил, что юнец-посланник улыбается ему во все свои тридцать два зуба.
— Впечатляет, не правда ли?
Даркхарт хотел было ответить что-нибудь умное или что-нибудь пугающее, дабы напомнить посланнику, что он все-таки разговаривает с арбитром, но его разум все еще был пленен величием дворца.
Парнишка вновь зашагал, и Танкуил двинулся за ним, стараясь не таращиться на невозможно огромное здание, заслонявшее собой небо. Арбитр попытался сфокусировать взгляд на земле под ногами, на посланнике, на стражниках и прислуге, на чем угодно, и внезапно понял, что отчаянно озирается по сторонам в поисках чего-нибудь, что можно украсть. Нужно успокоить нервы — роскошь и великолепие дворца угнетали его. Здесь он чувствовал себя неуместным, словно кот под водой.
Они простояли у главного входа достаточно долго, чтобы посланник мог переговорить со стражниками, а после двинулись дальше. Парень — коротко стриженный блондинчик с едва наметившимся белесым пушком над верхней губой — все время что-то говорил, но Танкуил его не слушал. Он пристально озирался по сторонам, высматривая что-нибудь мелкое, что влезет в его карманы.
Вдвоем они миновали выглядящие безумно дорогими картины, повествующие о важных вехах истории, вазы, являющие собой истинное произведение ремесленного искусства, яркие красные ковры, казавшиеся пятнами крови на беломраморном полу, настенные светильники с отделкой из золота и серебра… А еще они проходили мимо охраны. Танкуил никогда не видел столько стражников в одном месте, и все они следили за ним сквозь прорези шлемов. Угнетало это почище грандиозного зрелища дворца.
Спустя некоторое время посланник остановился перед массивной, но скромной на вид деревянной дверью, по бокам которой стояли по два стражника в полных белых доспехах. Гонец попросил Танкуила подождать, а сам открыл дверь, скрылся внутри и захлопнул створки за собой. Стража следила за арбитром. К собственному стыду, он вынужден был признаться себе, что точно что-нибудь отсюда стянул бы, не контролируй эти восемь глаз каждое его движение.
— Вам, вероятно, жарко, — сказал он сразу всем четверым стражникам, не обращаясь ни к кому конкретно. Ответа не последовало. Никто даже звука не издал. — В смысле Сарт же жаркий город, дворец, хоть он и хорошо проветривается, стоит на теплой его стороне, а вы тут закованы в металл. Потом, должно быть, обливаетесь.
Молчание.
Танкуил прошелся взад-вперед. Четыре пары глаз следили за ним. Арбитр неожиданно понял, что его меч все еще при нем. Если ему предстоит встреча с императором Сарта, им следовало бы потребовать сдать оружие.
Дверь снова отворилась, и из нее шеренгой показались двое слуг и двое стражников, за которыми следовал императорский посланник с подернутой пушком верхней губой.
— Ты можешь войти, арбитр Даркхарт, — возвестил он и посторонился.
Танкуил настороженно вошел в комнату и осмотрелся. Дверь захлопнулась за его спиной, и арбитру пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не подпрыгнуть до потолка. Внутри было красиво. Ковры устилали сверкающий белый пол, вдоль стен выстроились украшенные орнаментом стеллажи, ломящиеся от книг и свитков. Большой камин, над которым висела картина с изображением императорского дворца, выглядел хоть и несколько нелепо здесь, но от этого не менее величественно. Сквозь огромные окна в дальнем конце помещения лился свет, а перед ними на троне восседал бог-император.
Золотистые волосы ниспадали на его плечи. Одного лишь мимолетного взгляда на строгий облик было достаточно, чтобы понять: перед тобой владыка империи. И сейчас бог-император смотрел на Танкуила. Арбитр слышал, что рост императора был выше семи футов, но даже сидя этот человек казался гигантом. Он был одет в белый с золотом наряд, подчеркивавший его мускулистую фигуру, и слегка склонился вправо, создавая впечатление расслабленности. Трудно поверить, что столь величественная особа всего четыре года назад была простым мальчиком-бедняком, в поте лица трудившимся на полях за пределами Сарта. Трон идеально ему подходил и, казалось, был создан вокруг его тела. Может, так и было. Сам же мужчина сидел без движения, словно статуя великого героя минувших времен.
— Ты заставил меня ждать, арбитр, — сказал император, двигая лишь губами, тогда как все остальное его тело оставалось недвижимо, как камень.
Танкуил вдруг понял, что оставлен в этой комнате с повелителем наедине. Удивительно, но вся стража императора и все его слуги удалились.
— Прошу прощения, ваше величество. Я подумал, что будет лучше достойно представить себя, — низко поклонившись, отозвался он.
— Мой человек передал мне, что ты умывался, пока он тебя ждал. Поверь, я пригласил тебя не для того, чтобы нюхать, арбитр.
— «Пригласил», — высказал свои мысли Танкуил. — Это больше похоже на приказ.
— Так и есть.
Молчание, повисшее в зале после этих слов, было невыносимо. Танкуил слышал собственное дыхание, слышал каждый шорох одежды под плащом, слышал скрип сапог при переносе веса тела с ноги на ногу — и все это время император смотрел на него. Даркхарт снова окинул взглядом помещение. Всего в пяти шагах от него стоял покрытый черной скатертью маленький стол, на котором покоилась самая большая и, безусловно, самая дорогая коллекция рун из всех, которые когда-либо доводилось видеть Танкуилу. Каждая была вырезана на хрупком кусочке дерева, который можно в любой момент сломать, тем самым высвободив сокрытую в руне силу. Танкуилу пришлось пересилить себя, чтобы не подойти к столу и не взять себе одну. Воровать у бога-императора уже было дурным делом, а сотворить такое прямо у него на глазах — равноценно ужасному оскорблению.
— Я много слышал о тебе, арбитр.
— Сомневаюсь, что хорошего. — Танкуил чувствовал, как дрожат в карманах его руки.
— Твоя правда, — подтвердил император. — По большей части это были лишь брань да порицания.
Даркхарт не смог придумать, чем ответить, и потому просто промолчал.
— Я слышал, ты нашел мой меч.
Действительно, Танкуил вернул меч, именуемый Сокрушителем, — оружие, сотворенное из металла и магии, с выгравированными на лезвии благословениями. Меч, созданный Инквизицией специально для императора и дарованный Франциску во время его коронации.
