– Тогда почему ты решил, что мы выбрали неверный путь?
– Да потому что Трасику в ту пору было всего пятнадцать лет и он не прошел необходимых испытаний. Не мог он участвовать в чародействе, которое совершала его мать, то ли по воле богов, то ли под воздействием навьих сил. Сидрагу следовало бы обратиться к кудеснице Ангельде: только она могла бы объявить княгиню Синильду не ведуньей, а колдуньей.
– Княжич Сидраг к ней уже обращался, и она сказала ему нет. Сдается мне, что и Ангельда поучаствовала в этом деле. Знать бы еще каким образом. Ангельда ведь доводится Синильде родственницей?
– Да, – кивнул Баян. – Хочешь сказать, что против ободритских князей был составлен заговор, в котором участвовали ведуны и ведуньи Велеса и Макоши?
– А ты в этом сомневаешься? – насмешливо вскинул бровь Драгутин. – И в итоге от этого заговора пострадали не только ободритские князья, но и ведун Завид, который так и не стал кудесником.
– Думаешь, Завид решил воспользоваться удобным случаем и свести счеты со своими давними противниками?
– Думаю, он этот случай создал сам. Сидраг в любом случае обратился бы к Чернобогу, ибо иного выхода у него нет. Он ведь даже не может наследовать князю Трасику, пока его отец считается проклятым богами. А наше вмешательство просто облегчило Завиду и Сидрагу решение трудной задачи. Я одного не могу понять – почему Завид так уверен в успехе? И почему так задергался Гордон? Все вроде бы в руках кудесника, все вроде бы в его власти, а он почему-то молчит. Почему он не объявит всенародно то, что очевидно даже тебе, – Трасик невиновен в силу своего юного в ту пору возраста. Что нужно для того, чтобы наслать порчу на человека?
– Много чего нужно, – растерянно развел руками Баян. – Волосы нужны или ногти, но лучше всего кровь. Но ведь порча порче рознь. Порча, насланная с помощью Чернобога, – это еще и вечное проклятье не только для виновных, но и для их потомков.
– А если речь идет о князьях, – продолжал настаивать Драгутин, – чей род особенно близок богам?
– Чтобы волхвы Велеса приняли участие в черном обряде, направленном против князей, нужны очень веские доказательства вины. А Чернобог и вовсе не стал бы слушать никого, кроме близкого родовича обвиняемых. Родного брата или сестры, скажем.
– Вот именно, сестры. В пятнадцать лет не становятся мужчинами, зато этот возраст вполне достаточен для женщины. Князь Трасик мог участвовать в обряде порчи, если в том была необходимость.
– Но ведь это обман богини! – воскликнул потрясенный Баян. – Мужчины не могут служить Макоши!
– А Кибеле? – напомнил ему боярин Драгутин. – После того как арабы разрушили капища древних богов, их ближники бежали сначала в Византию, а потом еще дальше. Они появлялись даже в Руси, но часть из них осели в Варгии. Ты ведь тоже многому у них научился, Баян.
Баяльник смутился. В словах Драгутина было много правды, но кто, в конце концов, осудит человека, ищущего знаний? И сам боярин не раз пил из сомнительных источников, когда живал в чужих странах.
– Мною двигала необходимость, – пожал плечами Драгутин. – Эти люди были нашими союзниками в борьбе с арабами и их неистовой верой. Но сейчас положение дел иное, чужие знания способны только замутить источник, из которого мы пьем. К тому же я не уверен, что дело здесь только в ближниках Кибелы. Ведь кто-то же указал Трасику дорогу к Людовику Тевтону и заставил его ноги бить ради чужой пользы.
– Ну хорошо, – провел рукой по взмокшему от духоты лицу Баян. – Что ты хочешь от меня, Лихарь?
– Я хочу, чтобы ты открыл эту тайну гану Карочею. А уж он найдет, как ею распорядиться.
– Я свою голову подставляю!
– Так я ведь тебе за это хорошо плачу.
Драгутин похлопал по плечу старого знакомца и сердечно распрощался с ним. В Баяне он не сомневался, человек тот был проверенный и крепкий духом. Единственное, что боярин мог поставить в вину своему старому соратнику, так это чрезмерное пристрастие к магии и безграничную веру в чудеса. Сам Драгутин считал, что бог Род не затем создал этот мир, чтобы простые смертные без конца и по своему произволу меняли установленные им правила игры. Такое вряд ли под силу даже богам. А ведь многие верят, что могут управлять и богами, и этим миром. Вероятно, к таким людям принадлежала и княгиня Синильда. И кто-то очень ловко воспользовался ее заблуждением, чтобы прибрать к рукам ее сына Трасика и заставить плясать под свою дудку. По мнению Драгутина, сделать это могли двое – кудесник Гордон и кудесница Ангельда. Именно кудеснице Драгутин решил нанести визит, раз уж Гордон не жаждет с ним встречи.
– Этот чертов ган убил Бренко, – просипел Драгутину в ухо поджидавший его на углу боготур Осташ. – Позволь мне, боярин, посчитаться с ним.
– Посчитаешься, но позже, а пока следи, чтобы даже волос не упал с его головы.
– А с викингом что делать? – нахмурился Осташ.
– Не спускайте с него глаз и не торопитесь с расправой. Убьем этого – они найдут другого. Где сейчас Рерики?
– В загородной усадьбе купца Никсини.
– Пусть сидят там и не кажут глаз на улицы Волыни. Погода здесь для них сейчас не самая подходящая.
– А что тебе сказал волхв Завид?
– Ничего важного, – пожал плечами Драгутин. – Похоже, Велесовы ближники решили использовать нас втемную, не посвещая в свои тайны. Что ж, тем хуже для них.
Боярин окинул взглядом гомонящую улицу и без труда опознал своих мечников, которые, как ни старались, никак не могли слиться с местными обывателями. А Бренко, конечно, жаль, хороший был воин, вот только в соглядатаи не годился. Кабы боярин знал, с чем ему в Варгии придется столкнуться, то взял бы с собой не мечников, а скрытников – эти умели работать в любых условиях, а полем брани для них были подворотни домов.
Храм Макоши оказался куда менее красочным, чем капище Чернобога, но построен много раньше. За этими деревянными стенами чудилась седая древность, однако увидеть ее боярину и боготуру вряд ли доведется, ибо ведуньи бабьей богини тщательно берегли свои тайны. Как и предполагал Драгутин, дальше порога, да и то с черного крыльца, их не пустили, несмотря на письмо кудесницы Всемилы и высокий ранг посвящения боярина. Одетая в темный наряд ведунья сверкнула в сторону гостей строгими глазами и приказала ждать.
Ожидание длилось довольно долго. Осташ переминался с ноги на ногу и косо посматривал на стражниц, стоящих у противоположной стены. Эти, в отличие от гостей, были облачены в кольчуги и явно готовы ко всяким неожиданностям. С Макошиными стражницами боготуру сталкиваться уже доводилось в родном радимецком краю, и он пришел к выводу, что свои-то держались поприветливей лужанок.
