Как устоял дворец... отец не может понять до сих пор. Потому что когда мать встала на защиту дочери... остановить нас смогло только появление даймона, вышедшего совершенно не оттуда, где мы его ожидали увидеть. И пусть радуется, что у него хватило ума ответить на предложение братцев отказом.
- Успею. - Улыбка вспыхнула на губах Радмира и... исчезла, стертая твердым взглядом, в котором я ощутила сочувствие. - Вас ждет отец и Варидэ. Он не просил поторопиться, но...
Дальше он мог и не продолжить. Времени, подаренного нам с женихом Повелителем демонов оказалось слишком мало. И оставалось благодарить судьбу хотя бы за то, что оно у нас было.
Принцесса Лера Д'Тар. Дариана.
Открывшийся моему взору зал был небольшим, но вполне вместительным. По три ряда кресел, расставленных двумя незамкнутыми полукругами, огромные окна, вливающие внутрь яркий полуденный свет, черная дорожка на белом мраморе, проходящая по центру и ведущая туда, где окруженный личной охраной восседал Вилдор.
Он, при моем появлении, опередив всех остальных, начал подниматься. Приветствуя. А я, глубоко вздохнув и пожелав себе удачи, расстегнула плащ, позволяя ему соскользнуть волной на пол и сняла щиты, выпуская наружу то, что должно заставить его задуматься, насколько игра со мной кажется ему безобидной. Для него.
Я не видела себя со стороны - в зале не было зеркал, но по тому, как сгустилось напряжение, могла понять: мои труды не пропали даром.
Моя попытка понять, чем носитель сути Равновесия отличается от мага, долго не приносила результата, несмотря на старания тех, кто пытался мне это объяснить. В какой-то момент я даже была склонна решить, что ни Властитель Тахар, для которого древние знания были всегда открыты, ни мой прадед, до конца сами не осознавали, что скрывается за этим сочетанием слов.
И впервые суть этого я ощутила лишь здесь, потянувшись своей сущностью к Дариане и прося о помощи. И пусть сейчас я не просила, я лишь воспользовалась всем, что было влито в меня поколениями ушедших в прошлое из рода Там'Арин, но этот мир щедро откликался на мое в нем присутствие. И не видеть этого они не могли.
Шаг... и мой взгляд расфокусировался, вонзаясь в каждого и заставляя опускать ресницы, чтобы не видеть творящегося внутри моих глаз. Не замечать, как каждый из тех, кто вложил в меня свою жизнь смотрят на них моим взором: оценивая, обвиняя и вынося приговор. Как мое лицо ускользает в плывущем вокруг него мареве, возвращаясь то Единственной Вилдора, то ликом его дочери, то словно соскальзывая по струне времени и проявляясь отражением тех, кто еще не родился и... может никогда не родиться.
И выпестованная ими выдержка подводила их, заставляя опускать головы перед той, что была для них лишь игрушкой, лишь средством, лишь возможностью. Но это не значило, что они были готовы сдаться. Скорее, моя сила лишь раззадоривала их, вытаскивая из глубин то, что пытались заложить в них их создатели.
Еще шаг... взлетевшие в воздух огненно-снежные крылья, опустились будоражащим воображение шлейфом. Хаос и Порядок, холод бездны и обращающее в пепел пламя, драконы и даймоны, вертикальный зрачок и просвечивающее сквозь антрацитовую пленку расплавленное серебро...
Он просил не подвергать испытаниям его Честь, но он не предупреждал, что мне не стоит так явно показывать Совету свои способности. Впрочем, в его глазах, которые я видела даже тогда, когда ресницы скрывали от всех мой взор, было признание того, что этот бой закончился моей победой и... обещание следующего.
Я остановилась точно в центре зала, опустилась в глубоком реверансе с бьющим наотмашь изяществом вызова и, поднимаясь, положила ладонь на протянутую мне руку. Его движение ко мне было стремительным и грациозным. И это тоже было похоже на демонстрацию, подобную той, что устроила я.
Он словно говорил мне, себе, им, - насколько мы подходим друг другу, насколько обоснованы его права на меня и насколько беспощадным он будет с теми, кто посмеет ему перечить.
И это тоже был вызов, который он бросил им мною, разжигая в них жажду обладания, лишая рассудка и растаптывая чувство самосохранения. И я, с поразительной четкостью видела каждого, кто готов был ответить ему на него, и среди них.... его сына.
Не знаю, что чувствовал при этом этом Ялтар, но мне было больно. И не потому, что я жалела Вилдора - нет. Я только на короткое мгновение допустила мысль о том, что наш с Олейором сын может пойти против отца и... осознала весь ужас такого предположения.
- Вы превзошли все мои ожидания, принцесса. - Тихо прошептал он, подводя меня к креслу, стоящему рядом с его, но чуть сзади.
- Я старалась. - Также тихо ответила я ему, но мой ответ был больше похож на шипение.
Он дождался, когда присутствующие на Совете, повинуясь его жесту сядут и, так и не убирая руки со спинки моего кресла, и спокойно, словно речь шла о чем-то совершенно обыденном, произнес.
- В ночь после Большого приема в честь принцессы Д'Тар, пытаясь пресечь попытку своей сестры покинуть Дариану, я предстал перед нашей гостьей в ненадлежащем виде. - Легкий рокот прокатился по залу, но стих тут же, как только он чуть наклонился вперед, словно рассматривая недовольных. - Зная об обычаях нашего мира, ее Высочество не высказалась против моего желания назвать ее своей невестой. Для того, чтобы подтвердить нашу помолвку, я прошу у Совета Права Сильного.
Да... я, конечно, ожидала, что трактовка событий будет несколько отличаться от того, что произошло на самом деле, но... чтобы настолько... Хотя, стоило признать: в этом варианте все выглядело довольно благопристойно. Судя по всему, версия побега Варидэ не была бы воспринята столь равнодушно, в отличие от высказанной Вилдором просьбы, прозвучавшей, скорее, как требование.
Так что покинувшая зал тишина была вполне объяснимой. И радовало лишь то, что все ограничивалось довольно громкими шепотками и резко звучащим в общем гуле 'нет'. Но их было не столь много, как я могла бы предположить, ощутив реакцию на мое появление.
С каждым исчезающим мгновением, я все сильнее чувствовала, как начинает сдавать моя выдержка от вида множества сильных, хищных и кажущихся бездушными мужчин, некоторых из которых я помнила еще по приему. И пусть лишь немногие из Талтаров участвовали в схватках за право обладания захваченными на Лилее женщинами, та картина заставляла меня мучительно содрогаться, как только я напарывалась на подобный похотливый взгляд. И я испытала мимолетное чувство благодарности к Ялтару, когда кроме моих щитов, которые я не могла усилить не вызвав к себе еще большего интереса, вокруг меня поднялись еще и его.
