— Чего желаете, госпожа? — Мило покорно опустил взгляд — сама предупредительность. Жемчужина в серьге таинственно сверкнула, ловя отсвет дворцовых огней.
— Найди рисунок.
Мне хотелось приказать ему, насмешливо, издевательски, но голос дрогнул. Дуться уже не было желания. Вряд ли Мило специально загадал такое неприятное слово, а на глупые совпадения и сердиться не стоит.
"Больше милосердия, дорогая Лале", — вздохнула я, смиряясь.
— Госпожа Опал…
Ученик согнулся в придворном поклоне, протягивая мне чуть подмокший от предутренней росы лист. Я немедленно выхватила его и, повернувшись к свету, еще раз внимательно рассмотрела.
Нет, все далеко не так страшно, как мне казалось в первый момент. И не столь много общего у нас с незнакомкой на потрете. Она — слабая, отчаявшаяся. Я — сильная и уверенная в своей судьбе. В ее глазах, детских на взрослом лице, таится глупая надежда на чудо, мне же давным-давно известно, что чудес не бывает. Ей страшно, а в моей душе нет места этому чувству… как и многим другим, отброшенным за ненадобностью.
Ах… Какая замечательная идея — оставить портрет у себя. Недурное выйдет напоминание о том, что все могло сложиться гораздо хуже. Что когда-то все и было именно так…
— Лорд Мечтатель! Спасибо за подарок еще раз! Заходите на днях! — крикнула я, размахивая листом. Художник улыбнулся и послал мне воздушный поцелуй. Неисправимый романтик…
Замерший в ожидании рассвета сад всколыхнуло порывом ветра. Закачались ветки, зашептались листья, мотнулись из стороны в сторону монохромные в сумерках венчики цветов. Где-то там, за шпилями дворца, на востоке наверняка уже светлеет небо. Ларра воркует со своей фрейлиной, посмеиваются за гобеленом сопровождающие из Тайной канцелярии, а в высокой башне, в огромном пустом кабинете Ее величество Тирле устало смотрит в документы — и не понимает смысла уже ни единой руны.
Я глубоко вздохнула. Завтра — новый день, новые трудности… Хорошо, что этот уже закончился. И почему преследует меня странное чувство пройденного перекрестка? Что за роковое деяние я совершила, какое испытание осталось позади? И почему кажется, что если не разберусь сейчас, в этот самый момент, то рискую потом по не знанию попасться в жестокую западню?
Что-то мягкое щекотнуло ухо, отвлекая от путаных мыслей. Я механически хлопнула рукой и с удивлением обнаружила у себя на ладони алый, как свежая кровь, лист. Странно. До осени еще довольно далеко.
Вдруг лист дернулся, сложился пополам, хлопнул хрупкими крылышками и взлетел. Я подскочила. Звякнули бубенчики в волосах, словно в согласии со старинной песенкой, звучавшей в душе.
И мир затих,
И сладок миг,
Как в странном сне, последнем сне…
Невинном…
И ты, дружок,
Как мотылёк,
Сгоришь в огне, моём огне…
Бездымном…
Тревога усилилась. Я помотала головой, чтобы отогнать навязчивые строчки, навеянные наваждением.
Бабочка? Вот редкость. Как она добралась сюда с запада? Или бедной королевской советнице, девятой в раскладе и прочая, прочая, начитает мерещиться?
— Мило, твои проделки? — обернулась я к волшебнику-недоучке. Тот ответил мне искренним непонимающим взглядом. — Ладно, забудь.
— О чем, госпожа? — в голосе скользнуло ехидство.
Ах, как я утомилась! Привидится же такое. Мотыльки на диво красные, ученики больно самостоятельные… Последнее — так точно примерещилось.
Все, возвращаемся в покои, пора бы и честь знать.
— Мило, мне кажется, что уже поздно…
— Согласен, госпожа.
— Время идти спать…
— Вы правы, госпожа.
— Но у меня устали ноги…
— Это весьма прискорбно, госпожа.
— …значит, ты понесешь меня.
— Ваше слово — закон, госпожа, — пакостно улыбнулся Мило.
"И ведь не поспоришь, — философски подумала я, теребя ленты камзола на поясе у ученика. — И впрямь несет".
Наверное, завтра весь двор будет обсуждать, как Авантюрин тащил свою наставницу через полдворца, перекинув несчастную через плечо, словно военный трофей.
Тяжела доля шута…
Глава четвертая, в которой рассказывается история Мило, а Лале поступает совсем не как благородная дама
Любой на восточных равнинах знает, что приготовление чая — искусство для людей терпеливых и спокойных сердцем. Наполнить керамический ковшик чистейшей водой из подземной скважины, поставить на огонь, разведенный из смолистых поленьев, дождаться, пока кипяток начнет бить ключом и хорошенько ополоснуть им чашки — это первый шаг. Выбрать цветы и кусочки фруктов, которые наилучшим образом подойдут каждому гостю, и добавить их к скрученными в горошину чайными листьями — второй. Залить смесь кипящей водой, укрыть чашки льняными салфетками и на четверть часа оставить в покое — третий. Выдержав напиток необходимое время, со всем почтением предложить его гостю — четвертый и последний. Каждый шаг должен быть неторопливым, исполненным достоинства.
А любому при дворе хорошо известно, что Лале Опал никогда не ходит степенно, а носится по коридорам, как безумный мотылек. Но это не значит, что я не умею ценить старинные ритуалы. И, хотя никто никогда не видел шутовку с ковшиком в руках, отведать ароматного чаю именно в моих покоях стремятся многие из тех, кто считается знатоками.
— О, Лале, как всегда — несравненно, — Тарло в блаженстве зажмурился. — Не хватает слов, дабы выразить восхищение вашим талантом. Что же добавили к напитку на этот раз? Аромат крайне необычный, чем-то похож на западные лимоны…
Я польщенно улыбнулась.
— Имбирь, уважаемый. Редчайший корень с юга. Слова благодарности можете обратить к моему ученику — приготовление смеси лежит полностью на его плечах. А уж во всяких редких травках и фруктах Мило толк знает, правда, замечательный мой?
Мило залился румянцем.
— Госпожа слишком хорошо обо мне думает, — скромно возразил мальчик, опуская глаза. Но ставлю свои колокольчики против распоследних крестьянских сандалий — ему было приятно. — Вы рискуете меня захвалить.
— Кто не рискует — тот и не живет по-настоящему, — фыркнула я, щелчком пальцев указывая Мило на третью чашку и подлокотник своего кресла. Ученик послушно приготовил себе порцию чая и сел рядом со мной, осторожно опираясь на спинку. — А тебя, сокровище, трудно перехвалить.
— Кстати, — оживился художник, подаваясь вперед. — Давно хотел спросить, Лале: а где вы, собственно, подобрали это… — он с хитринкой покосился на Мило — …сокровище?