— Если Глава нас приглашает — значит, понимает, что мы хотим предстать перед ним во всей красе, и даст нам на это немного времени, — пропела я, — Спасибо, Тэрр, пусть за нами зайдут утром, — и захлопнула дверь.
Юная герцогиня впала в подозрительную задумчивость. Провожаемая её пристальным взглядом, я спокойно подошла к кровати и зарылась в лёгкое одеяло. Когда я уже собралась отбыть в мир грёз, подруга выдала, наконец, мысль:
— Боги, и она ещё МЕНЯ называет оторвой! — выдохнула она. Мы переглянулись, и нас скрутил приступ истерического хохота. Да, представляю, как это выглядело со стороны: небо за окном уже сереет, из-за чего розовато-белая отделка комнаты выглядит ещё более устрашающе; на кровати с помпезным балдахином, под которым нежелательно спать людям с клаустрофобией или просто «активно отдыхать» — ещё обвалится! — разлеглись две полуголые, всклоченные девицы и угорают со смеху.
— Ну, что, готовимся к эпическому завтраку? — уточнила Тассера, тряхнув копной волос, — Я так поняла, Глава уже твой клиент? Эх, не люблю быть третьей лишней!
— Третий — не лишний, третий — запасной! — на автомате выдала я одну из любимых тётушкиных фраз, — А вообще — давай ещё поспим!
Тасс подозрительно глянула на меня:
— А завтрак? Нам собраться надо…
— Подождёт! Он же мужчина… — муркнула я, устраивая себе уютное гнёздышко из одеяла и подушек.
— Ну, тебе виднее, — хитро прищурилась Тасс и тоже завалилась спать. Уже через минуту её дыхание выровнялось. Я же с тихим вздохом перевернулась на спину и осторожно позвала силу. Мне позарез нужно было кое с кем поболтать…
Оббитый бархатом диван в незнакомой мне комнате, мягкий свет светильника, женщина, небрежно закутанная в махровый халат…
— Тётушка!
— Тан, ты — чудовище! У меня тут небольшое дельце! Прикинь его реакцию — любовница, с которой только что в постели трепался о пылкой страсти, вдруг хлопнулась в обморок! Цени — для тебя на такие жертвы пошла!
— Скажи спасибо, что не в процессе! — огрызнулась я.
— Чур тебя! — фыркнула тётка, — Ещё чего не хватало! Ну, судя по всему, проблемы с эльфятами ты разгребла и без меня? Вот и отлично. Как только полностью освободишься, приезжай в столицу империи — я тебе такое местечко подыскала… Тан?
— Хм, тётя…
— Ты так и не решила проблемы с эльфами?! Прибью!
— Тётя, не нервничай, — попросила я.
— Не нервничать?! Ты вообще где?!
— В Лассате.
— Чтоб тебя…
— Валяй.
— Хамка! Не бережёшь старую больную женщину!
— Мы почти ровесницы!
— Я на пятнадцать лет старше!
— Поклёп, всего на четырнадцать!
— Всё равно! У меня уже не то здоровье, чтоб терпеть твои выходки!
— Кстати, о здоровье: у тебя опухли губы и три засоса на шее. Советую ванну с травами — помогает…
— И в кого ты такая, а? Со старшими нужно разговаривать вежливо!
— Как ты? — уточнила я, припомнив грандиозные разборки, которые устраивали моя мама с тётушкой.
— Ладно, думаю, ты пришла не за этим, — свернула тётка тему, — Спрашивай, дитя моё!
Я фыркнула:
— Вопрос: что за проклятие висит над одной из башен дворца?
Тетка вздохнула:
— Не думаю, что это важно.
— И всё же…
— Тан, видишь ли, это довольно грязная история. Я не думаю, что она может быть тебе полезна…
— Тётушка, эта информация мне нужна.
— Ну, как знаешь! Слушай. Я расскажу тебе ещё одну сказочку о прекрасных принцах и принцессах. Только, как всегда в реальной жизни, она не слишком добрая. Начинается она банально: в семейке Главы Клана Ночи родился талантливый во всех отношениях, очень красивый мальчик. Им восхищались, и его обучали, как преемника отца. Когда ему было двадцать три (а по эльфийским меркам это, уж поверь, ничтожно мало) в Клане начались брожения — назревал конфликт с одним из древних родов. Чтоб восстановить равновесие, Глава женил своего сына на представительнице агрессивного семейства, которой к тому времени стукнуло восемьсот. Сама понимаешь, мнение сыночка не учитывалось вообще — а он её ненавидел. Дико, люто, так, как умел. Она строила против него интриги, путалась в его играх — а он в лоб ей завёл себе громадный гарем. Кого только там не было — на любой вкус: эльфийки разных кланов, и оборотни, и люди. Даже одна демоница была! Кстати, очень приятная девчонка…
— Ты её знала?!
Тётка глянула на меня, как на полную идиотку:
— Конечно. Сама суди: я в этом гареме полгода прожила!
Н-да, чем больше я узнаю тетушку, тем больше опасаюсь за собственное будущее…
— Короче, я спешу, не перебивай старших. К тому времени он стал Главой Клана, возможности у него были те ещё. Сыночка он себе уже сделал — и отправил в дальнюю крепость, подальше от влияния мамочки. Долг перед родиной выполнен — можно и погулять: в гареме чуть ли не каждую неделю появлялись новинки. Законная супруга возмущалась, но терпела: в конце концов, и она была не лыком шита. Одно её пристрастие к маленьким девочкам чего стоило! Но потом Глава Клана сильно привязался к одной из новеньких человеческих девушек…
Тётушка замолчала, а взгляд её затуманился. Я с изумлением наблюдала, как смягчаются резкие черты её лица, а в глазах появляется отблеск чего-то, что она, может, и хотела б забыть… но никогда не сможет.
— Он, может, и не любил её… Но дорожил ею больше, чем кем-либо. Она не просила его об этом — но он распустил гарем. Просто для того, чтоб она осталась… И уж этого его законная супруга стерпеть не смогла. Достаточно сказать, что проклятье — её рук дело.
Тётка помолчала и тихо спросила:
— Ты видела статую? Две девчонки?
Я, с опаской поглядывая на тётку, кивнула.
— Это две мои подруги из гарема, которых я упросила остаться в Лассате. До сих пор кляну себя за это! Я ж говорю, эта извращенка очень любила молоденьких девочек — и проклятие, наложенное на крыло, где был когда-то гарем, она замкнула именно на них…
У меня ком подкатил к горлу:
— Эти скульптурки?..
— Да, — сухо бросила тётка, — Да. Эта шизофреничка вообще поехала от ревности и наркоты, которую очень уважала, и решила таким образом обстряпать своё самоубийство. Теперь все, кто оказывается в той части замка, просто растворяются в чёрной ауре проклятия. Был человек — и нет. Это не касается только кровной родни той эльфийки и таких, как мы с тобой. Ну, и ещё, может, высших демонов. Весело?
Я заглянула в пустые глаза собеседницы, медленно подошла к ней и обняла. Она вздрогнула, словно очнувшись, и скептически глянула на меня:
— Кстати, а как тебе Эррар? Скажи, милашка?
