Инос помедлила на очередной развилке и направилась в тенистую аркаду, огибавшую еще один сад. Аркада привела к широкой лестнице. Виниша безмолвно плыла бок о бок с Инос. Стайка женщин в черном отступила в сторону и поклонилась. Ступени были широкими, высеченными из великолепного черного камня, а стены – гладкими, беломраморными. Инос уже насмотрелась на мрамор и теперь почти не замечала его.
– Кстати, кто такая госпожа Зана?
– Старшая сестра Великана.
Уже поднявшись до половины лестницы, Инос недоуменно взглянула на спутницу.
– Значит, она принцесса?
Виниша вновь смутилась. Инос терпеливо ждала. Откуда-то спереди доносились приглушенные голоса.
– Я не знаю, что такое «принцесса», ваше величество. Да, это не Империя – Зана была права.
– Кто же такая дочь султана?
– Женщина, госпожа.
Лестница привела их к еще одному коридору с высокими окнами. Инос мельком заметила живописный вид на город и залив, но сейчас была не в том настроении, чтобы любоваться пейзажами. Она пришла в совершенное недоумение и старалась не показать этого.
– Зана выглядит настолько старой, что вполне может приходиться Азаку матерью, а то и бабушкой.
Это замечание не вызвало комментариев – видимо, оно показалось Винише несущественным. У следующего перекрестка Инос помедлила и направилась туда, откуда слышались голоса.
– Как же тогда к ней обращаться?
– Просто «госпожа Зана».
За поворотом голоса стали громче, широкие окна выходили в парк. Вдалеке виднелись всадники – это зрелище было заманчивым.
– О, как я люблю лошадей! Ты умеешь ездить верхом, Виниша?
Прекрасные глаза девушки раскрылись широко, словно готовы были выскочить из орбит.
Инос снова вздохнула. Отвернувшись от окна, она едва смогла сдержаться, чтобы не броситься бежать по коридору. От абстрактных тем она вернулась к обитателям дворца – по-видимому, этим исчерпывались знания ее спутницы.
– Она замужем? Я имею в виду Зану.
Ответом ей стало удивленное покачивание головой.
– Об этом мне неизвестно, ваше величество.
– Забавно… В ней есть нечто… материнское.
– О да! Она родила пятерых сыновей. Инос изумилась:
– А сколько дочерей?
Джинна покраснела и промолчала – очевидно, вопрос был из числа неприличных.
Представления Инос об Араккаране как о более роскошном варианте Кинвэйла быстро рушились.
– И при этом осталась не замужем? Кто же был отцом ее детей?
Виниша нахмурилась в глубокой задумчивости.
– Точно не знаю, госпожа, – пожалуй, отцов было несколько.
Да сохранит меня Добро! Что сказала бы Кэйд, услышав подобное?
Они шагали мимо дверей, ведущих в восхитительные спальни – просторные, светлые, обставленные изысканной мебелью и увешанные шелками. Огромные ложа выглядели на редкость уютно. Кинвэйл не мог сравниться с Араккараном в роскоши. Очевидно, покойный принц Хакараз считался чрезвычайно важной персоной.
Коридор закончился еще одной дверью. Из-за нее доносился смех и шум игры. Детская? Инос помедлила, почему-то потеряв желание открывать дверь и боясь увидеть то, что скрывается за нею. Вероятно, в комнате находилось много детей. Сквозь их смех слышались женские голоса и плач младенцев.
Инос уцепилась за притягательную мысль, которая пришла ей в голову при виде парка.
– Полагаю, если мне захочется проехаться верхом, это можно будет устроить? Надеюсь, гостье это не запрещено?
На лице Виниши отразилось уныние, казалось, она вот-вот расплачется.
– Проехаться верхом, ваше величество? На лошади? Но…
– Что «но»? – перебила Инос.
– Но ведь вам нельзя выходить!
– Откуда?
– Из этих покоев. Инос затаила дыхание.
– Из покоев принца Хакараза? Из этих комнат? Виниша с явным облегчением закивала.
– Ты хочешь сказать, меня не выпустят? Не позволят даже осмотреть дворец? Никогда? Каждый вопрос вызывал кивки. Милосердный Боже! Внезапно услышанные ранее слова обрели смысл.
– Ты говорила про имущество принца, которое еще не успели убрать… Неужели ты… нет, не может быть. Так ты имела в виду себя! Ты принадлежала ему?
Виниша робко кивнула – на этот раз она была смущена и встревожена. Инос чувствовала, как пылает ее собственное лицо – теперь, должно быть, она стала румянее служанки.
– Каковы были твои обязанности при жизни принца Хакараза?
– Вы желаете знать точно?
– Нет! – поспешно возразила Инос. – В общих чертах.
Широкая улыбка облегчения вновь сделала лицо Виниши юным и прекрасным. Она положила ладонь на дверную ручку.
– Не хотите ли увидеть моего ребенка? – с надеждой спросила она.
В конце концов Инос обнаружила выход самостоятельно. Он оказался запертым, и, выглянув в окно, Инос увидела, что снаружи стоит вооруженная стража. Строение, которое она считала дворцом, оказалось просто флигелем, отведенным покойному принцу Хакаразу, одному из младших принцев, – больше выведать у Виниши ничего не удалось. Весь ансамбль дворца был просторнее, чем города Краснегар и Кинфорд, вместе взятые.
В мрачном настроении Инос вернулась к тетушке и застала ее радостно изучающей незнакомые цветы в одном из огороженных высокими стенами садов.
День, который начался так удачно, портился с каждой минутой. Титулованные гостьи могли наслаждаться удобствами покоев, но покинуть их имели право лишь с позволения Великана или, разумеется, султанши Раши. Хотя Зана наотрез отказывалась упоминать колдунью. Об Азаке она тоже не распространялась.
Некогда Инос считала Кинвэйл тюрьмой. Этот дворец оказался гораздо роскошнее и вместе с тем еще сильнее походил на тюрьму.
Записка к Раше осталась без ответа, а Зана терпеливо объяснила, что Великан отбыл на охоту, так что теперь получит известие от Инос только после возвращения, на закате.
Расспросы об Азаке и Раше – о давности их правления, их взаимоотношениях, о том, пользуются ли они любовью народа, – были вежливо отклонены. Даже Кэйд начала тревожиться. Ее добродушная болтовня о том, как приятно очутиться в роскоши и покое после тягот путешествия по лесу, постепенно стала бессодержательной.
День наливался сокрушительной жарой. Инос позволила себе принять еще одну продолжительную ванну, подумав о том, что ей понадобится по крайней мере десяток, чтобы прийти в себя.
Кэйд смело экспериментировала с многочисленными сладостями и незнакомыми блюдами. Инос насчитала в покоях около сорока женщин разных возрастов, от дряхлой старухи до юной девочки. Вежливые и обаятельные, они были в состоянии говорить лишь о своих детях и заманчивых перспективах передачи покоев со всем «имуществом» в самом ближайшем будущем другому принцу. Оказывается, Виниша была не глупее большинства женщин Араккарана.
