Большой босс вдруг размяк, опустился на низкую скамеечку, на которой до него сидела Юлькина мама, и разрыдался. Это было так неожиданно и нелепо, что растерялись все, даже усатый.
- Мы того… - начал усатый, ни к кому конкретно не обращаясь, как будто оправдываясь вместо хозяина, - мы машину его нашли. Здесь недалеко, метров пятьсот… И следы в лес уходят…
Юлькина мама опять ахнула и прикрыла рот рукой.
- Как? - выдохнула Людмила.
- Вот так, - ответил ей усатый. - Я собак хотел… по следу. Но снег кругом.
- Этого не может быть, - вскочил Андрей, - он бы вернулся обратно. Наверное, это вовсе не его машина?
Большой босс всхлипнул и поднял лицо:
- Вот и я говорю - это не его машина. А Семен говорит - его.
- Наверное, надо милицию вызвать, - робко предположил Виталий, но Света дернула его за рукав.
- Не надо, - босс размазал слезы по лицу. - Семен сам себе милиция.
- Слышь, Николаич, не раскисай, - попросил усатый, беспокойно оглядывая присутствующих.
- Дать ему воды? - спросила Юлькина мама. Усатый кивнул.
Людмила вскочила с места, обойдя Юльку, и подлетела к большому боссу, присела рядом с ним на корточки и положила руку ему на плечо. Как ни странно, Берендею захотелось сделать то же самое. Он скрипнул зубами и опустил голову. Он был уверен, что перед ним нервный папаша, который не умеет держать себя в руках. Он не предполагал, что перед ним человек, убитый горем, которому требуется это горе заглушить любой ценой. Пожалуй, напрасно он не вспомнил, что кроме себя, надо уважать еще и других.
Он виновато глянул на Юльку, но она смотрела на него все так же, не отрывая глаз.
Берендей не выдержал неловкости и тронул Семена за плечо:
- Может, стоит пойти поискать? - спросил он вполголоса.
- Там снегу по пояс, замело все, никаких следов не видно. Уж если собачки мои след не взяли… Надо бригаду собирать, на лыжах. Иначе ничего не найдем.
- Я егерь, хорошо знаю лес. Может, подскажу чего. Что стоять-то без толку?
- Пошли, - неожиданно согласился Семен и шагнул через порог на веранду.
Берендей вышел вслед за ним, натянул сапоги и накинул ватник. Обожженная рука болела невыносимо, просунуть руку в рукав оказалось тяжелей, чем он думал.
- Ты это… - Семен тронул его за плечо, - ты извини.
- Да ладно, - пожал плечами Берендей, - может, так оно и надо было.
- А чё ты Николаичу хамил? Не мог с ним спокойно?
Они направлялись к выходу, подхватив по дороге истукана с бочкообразной грудью, когда на веранду выскочила Юлька.
- Можно я пойду с вами? - спросила она, словно запыхавшись.
Берендей от неожиданности опешил. Она спрашивала разрешения у него, а не у Семена, и Семен это понял.
- Может, не надо? - усатый скептически осмотрел Юльку, и Берендею не понравилось, как он смотрит.
Юлька подарила Семену взгляд, полный ненависти, и снова вопросительно посмотрела на Берендея.
Ему очень хотелось, чтобы Юлька пошла с ними. Он понимал, что ей там делать нечего, но ему так этого хотелось! За сегодняшний день это были первые ее слова, обращенные к нему. Так неужели придется снова ее оттолкнуть?
- Одевайся, - сказал он коротко и вышел на крыльцо.
Семен покачал головой, но не возразил.
Небо прояснилось, и над горизонтом повисло унылое зимнее солнце, проглядывающее сквозь мутную дымку перистых облаков. Берендей огляделся и не почувствовал страха. Он сгреб немного снега с перил крыльца и приложил к ожогу - стало легче.
Мимо прошел Семен, направляясь к джипу, и ему навстречу тут же выскочили две шавки, которые от счастья повизгивали и припадали на передние лапы. Семен, ласково улыбаясь, потрепал их холки.
«Да, знатные ищейки», - подумал Берендей. Не хотелось огорчать Семена, но они никогда не будут ходить по следу. Можно научить собаку брать след, но нет способов улучшить ее нюх. И у этих собак нюха быть не могло, для Берендея это было очевидно. Впрочем, он тоже с удовольствием потрепал их гладкую, лоснящуюся шерсть.
- Красавицы? - спросил Семен.
- Хорошие девчонки, - согласился Берендей.
- Нюх - во! - Семен показал большой палец.
Берендей вежливо кивнул, пряча улыбку.
Юлька сбежала с крыльца, огляделась и, натолкнувшись на взгляд Берендея, зарделась и потупилась.
- Пешком пойдем или поедем? - спросил Семен.
- Если метров пятьсот, то пойдем. Дольше мотор греть будем, - ответил Берендей.
- Эт точно, - согласился Семен, свистнул собак и пошел к воротам. Вслед за ним направился молчаливый истукан, как будто Семен свистел и ему тоже.
Берендей шагал рядом с Юлькой и ощущал ее напряжение и поэтому тоже чувствовал скованность и неловкость. И боялся хоть что-нибудь сказать. Она молчала, он мучительно искал слова, с которых можно было бы начать разговор, и не находил. Они вышли на дорогу, по которой вчера возвращались в дом после того, как часа два бродили по зимнему поселку. Почему вчера все было так хорошо, а сегодня так неуютно и непонятно?
Юлька поскользнулась, едва шагнув в обледеневшую колею. Он поддержал ее под локоть, как и вчера. Но на этот раз не стал отдергивать руку.
- Я лучше поведу тебя под руку, - он улыбнулся и заглянул ей в лицо, - а то рано или поздно ты упадешь.
Юлька кивнула и тоже робко улыбнулась в ответ. Но это было не то, совсем не то! И все же… Они прошли эти пятьсот метров молча. Теперь Берендей не пытался придумать слов для начала разговора: ему было хорошо идти с ней рядом, и он хотел, чтобы цель их пути оказалась как можно дальше. Но она оказалась гораздо ближе, чем он ожидал: сразу после развилки на дороге.
Как только они свернули, Семен показал на сползшую в кювет машину, уже очищенную от снега. Берендей подошел ближе, оставив Юльку стоять на дороге: машина накренилась на левый бок, а на правой дверце красовалась глубокая вмятина с ободранной вокруг нее краской. Берендей попробовал открыть правую дверцу, но ее заклинило. Левая дверь оставалась приоткрытой и завязла в снегу. Они с Семеном обошли машину слева, и в эту минуту Берендей почувствовал запах бера. И одновременно с ним - страх. Он не мог его ни с чем перепутать: этот запах был знаком ему лучше всех остальных. Но бер не может вызвать страха у берендея! Это закон природы! Так у собаки не может вызвать страх запах зайца.
Берендей отшатнулся и принюхался: сомнений быть не могло. Он снова обошел машину справа и внимательно осмотрел вмятину на дверце. Если это бер, то это огромный бер. И глубокие царапины вокруг вмятины, без сомнения, были следами медвежьих когтей. Огромных когтей. Сантиметров десять длиной.
Берендей жестом подозвал Семена и указал на вмятину:
- Это медведь.
Семен посмотрел на него, как на сумасшедшего.
