Дэвин не ожидал, что почувствует такое сильное сожаление. Он кивнул, больше ничего не смог придумать в ответ и на этот раз повернулся, чтобы уйти.
Но в то утро во дворце Сандрени он действительно переступил порог и миновал врата, потому что в тот самый момент, когда Дэвин повернулся, они оба услышали голоса — но на этот раз у него за спиной.
— О Триада! — прошипела Катриана, и настроение лопнуло, как мыльный пузырь. — Проклятье лежит на всем, за что я ни возьмусь! — Она резко повернулась к камину, лихорадочно ощупывая ладонями нижнюю поверхность каминной полки. — Во имя богинь, молчи! — сердито прошептала она.
Ее шепот звучал так тревожно, что Дэвин повиновался и застыл на месте.
— Он говорил, что знает, кто построил этот дворец, — бормотала она себе под нос. — Это должно быть прямо над…
И замолчала. Дэвин услышал щелчок. Часть стены справа от камина слегка повернулась, и за ней открылась крохотная ниша. Дэвин широко раскрыл глаза.
— Не стой как дурак! — яростно прошипела Катриана. — Быстро!
За его спиной новый голос присоединился к остальным, теперь разговаривали трое. Дэвин прыгнул к потайной дверце, проскользнул внутрь вслед за Катрианой, вместе они навалились и закрыли ее за собой.
Через секунду они услышали, как дверь в дальнем конце комнаты со щелчком открылась.
— О Мориан, — вырвался стон из самого сердца Катрианы. — Ох, Дэвин, ну зачем ты здесь?
Дэвин не смог подобрать подходящего ответа на такой вопрос. Во-первых, он все еще не понимал, зачем последовал за Катрианой; во-вторых, чулан, в котором они спрятались, был слишком тесным, и вдвоем они едва в нем помещались. Дэвин с каждой секундой все острее чувствовал пьянящий, волнующий запах духов Катрианы, заполнивший крохотное пространство.
Если несколько минут назад он словно пребывал в полусне, то сейчас внезапно очнулся и обнаружил, что находится в опасной близости от женщины, которую последние две недели страстно желал.
Катриана, кажется, с некоторым опозданием тоже это осознала. Он услышал, как у нее вырвался слабый вздох. Дэвин закрыл глаза, хотя в потайном чулане было абсолютно темно. Он ощущал, как ее дыхание щекочет его лоб, и сознавал, что стоит ему слегка приподнять руки, и они сомкнутся на ее талии.
Он старался не шевелиться, откинувшись назад как можно дальше от нее, и не дышать глубоко. Он чувствовал себя круглым дураком, виновным в создавшейся смехотворной ситуации, и не собирался пополнить быстро растущий список своих прегрешений, дав волю рукам в темноте.
Катриана сменила позу, и ее платье тихо зашелестело. Она коснулась бедром его ноги. Дэвин прерывисто вздохнул и при этом глотнул новую порцию аромата ее духов, что вовсе не способствовало укреплению его решимости быть добродетельным.
— Прости, — прошептал он, хотя это она переменила позу. Он ощутил на лбу капли пота. Чтобы отвлечься, Дэвин попытался сосредоточиться на доносящихся снаружи звуках. За его спиной слышалось шарканье ног и постоянное неясное бормотание людей, которые продолжали идти чередой мимо гроба Сандре.
Слева от него, в комнате, из которой они только что удрали, можно было различить три голоса. Один из них, как ни странно, он почти узнал.
— Я расставил слуг, охраняющих тело, на подходах — это даст нам лишнюю минуту, пока не подошли остальные.
— Ты заметил монеты на его веках? — спросил более юный голос, приближающийся к внешней стене, где стояли накрытые столы. — Очень забавно.
— Конечно, заметил, — ядовито ответил первый. Где Дэвин слышал этот голос? И совсем недавно. — Как ты думаешь, кто потратил целый вечер на поиски двух астинов двадцатилетней давности? И кто, по-твоему, все это организовал?
Послышался тихий смех третьего.
— Прекрасно накрытый стол, — легкомысленно произнес он.
— Я не это имел в виду!
Смех.
— Я знаю, но все равно, прекрасный стол.
— Таэри, сейчас не время для шуток, особенно неудачных. В нашем распоряжении всего несколько минут, пока не пришли остальные члены семьи. Слушайте меня внимательно. Только мы трое знаем, что происходит.
— Значит, только мы? — переспросил юный голос. — Больше никто? Даже мой отец?
— Даже Джиано, и ты знаешь почему. Я сказал — только мы. Перестань задавать вопросы и слушай, щенок!
В этот момент Дэвин д'Азоли почувствовал, как у него быстрее забилось сердце. Отчасти из-за услышанного, но гораздо вероятнее из-за того, что Катриана тихонько вздохнула и снова переменила позу. Дэвин с изумлением почувствовал, что теперь ее тело плотно прижато к его телу и что одна из ее длинных рук обвилась вокруг его шеи.
— Знаешь, — шепнула она почти беззвучно, прижавшись губами к его уху, — мне вдруг понравилась эта идея. Ты можешь вести себя очень тихо? — Кончик ее языка на одно мгновение коснулся мочки его уха.
Во рту у Дэвина пересохло, а его мужской орган встал в полный рост под серебристо-голубыми лосинами. Снаружи тот голос, который он почти узнал, начал быстро объяснять что-то насчет носильщиков и охотничьего домика, но и голос, и его объяснения внезапно потеряли для него всякое значение.
А не потерял значения — напротив, приобрел огромную важность — тот неоспоримый факт, что губы Катрианы целовали его шею и ухо. И пока его руки, по собственной воле, ощупывали ее щеки и шею, а потом спускались вниз, к выпуклости груди, о которой он так долго мечтал, ее собственные пальцы проворно развязали завязки у его талии и выпустили его на свободу.
— О Триада! — услышал он свой собственный стон, когда ее прохладные пальцы начали гладить его. — Почему ты раньше не сказала мне, что любишь заниматься этим в рискованных ситуациях? — Он резко повернул голову, и их губы слились в первом страстном поцелуе. Он начал поднимать вверх подол ее платья, собирая его в складки выше бедер.
Она откинулась назад, присела на полку у стены за ее спиной, чтобы облегчить ему задачу. Теперь и ее дыхание стало частым и поверхностным.
— Нас будет шестеро, — донеслось до Дэвина из соседней комнаты. — Я хочу, чтобы к восходу второй луны выбыли…
Пальцы Катрианы внезапно вцепились в волосы Дэвина, причиняя боль, и в это мгновение ее бедра освободились от последних складок платья, пальцы Дэвина скользнули под нижнее белье и нашли врата, к которым он так стремился.
Она неожиданно слабо вскрикнула и на секунду окаменела, а потом совершенно расслабилась в его объятиях. Его пальцы нежно гладили глубокие складки ее плоти. Она вздохнула, потом снова чуть-чуть передвинулась и направила плоть Дэвина внутрь себя, ахнула, ее зубы сильно впились в его плечо. На мгновение Дэвин замер, охваченный поразительным наслаждением и острой болью, крепко прижимая ее к себе и почти беззвучно шепча какие-то слова, которых сам не понимал.
