Он сел на бревно и представил, как девятиглая сволочь будет вытаскивать парнишек из лабаза, как из консервной банки. Будет подкидывать их вверх по-крокодильи и глотать целиком. Посмотрел на восток.
Федька видел, словно наяву, как этот грузный мешок дерьма тяжело машет крыльями и долгими рывками приближается к мостику. Все головы его извиваются, как змеиные тела. Он голоден и думает только о жратве. Умолять его о милосердии? — смешно. Тварь подлетает, а тут, прямо на мосту сидит он, Федюн, в своей ворованной рубашечке и в светлых лаптях. И шёлковых портянках. Вот портянки и были особенно отвратительны.
Бубен пошёл по мосту и дошёл до ивы. От неё во все стороны торчали тонкие отростки. Вот такие дедушка нарезал, вымачивал и плёл в Кукуеве свои знаменитые корзины. От нечего делать Федюн срезал ножом несколько ветвей и начал не глядя плести хоть что-то. Видение не отставало.
Дракон планировал на мост. А на мосту сидели ребята. В белых своих рубашечках. И не пытались убежать. Гад садится и начинает скусывать головки. Светлые детские головки — по возрасту ребята просто пятиклассники. На каждую башку змеёву — по головке.
"Чтоб ты подавился, гад." — в тоске подумал Федюн. Ни с того, ни с сего вспомнился дед. Как в детстве хорошо было летом у него в деревне. Как сидели они с дедом на лавке под рябиной и листали книжку со сказками. Кругом всё зелено, вот как тут сейчас. Воздух такой сладкий-сладкий, пахнет мёдом и земляникой. Дедушка ему читает сказку про братца Кролика и братца Лиса. Федюня смеётся. Ему нравится этот хитрый братец Кролик. Как он с этим дёгтем придумал!
Дёготь. Бубен вдруг посмотрел на то, что сплёл. Маленькое донце, в четыре стороны торчат прутья основы. Он машинально собрал их ладонями и согнул, собирая в чашу. Плети он дальше — получится маленькая круглая корзинка. Величиной с голову ребёнка. Обмазать её дегтем да подсунуть братцу Лису… или кому другому.
— Лёнька, Костян! — кричал Федюн на бегу. — Я знаю, что делать! Снимайте с хлопцев одежду!
Любопытный Бубен в день приезда пошёл до ветру да заодно пошарил вокруг лабазов. И обнаружил большую бочку. Он сунул в неё нос. Это был дёготь. Видно, тут в здешних лесах идёт сбор смолы, когда драконы не летают. Тогда смолу хранят в лабазах. Вот оттуда этот острых запах, который он учуял ещё вначале.
Федюн быстро плёл из лозы высокие цилиндры. Это будут туловища. Вместо ног будут чурбачки. Костян и Лёнька рубят их своими палашами. Руки можно набить любым тряпьём. Главное — головы. И он торопливо вязал круглые корзинки. Потом все вместе они запихивали в них разорванные рубашки и заливали густой дёготь — материя сдержит вытекание. Потом обтягивали плетёные головы второй половиной белой рубашки. В туловище тоже помещали мешок с дёгтем. И ставили одетое в рубашку тулово на чурбачки, задрапированные штанами. Чурбачки тоже приклеены дёгтем к мосту. Универсальный материал. Потом водружали головы. Дальше шла тонкая работа. Рисовались всё тем же дёгтем лица и густо намазывались круглые макушки. На дёготь лепили перья из разодранной перины. В слабом рассветном свете корзинки будут похожи на растрёпанные детские головки — на светлые лохмы деревенских пацанов.
Бубен работал против обыкновения молча. Он пытался видеть картину глазами дракона. Вот гад летит над тёмной и тихой землёй. Вот завидел издали Калинов мост. Подлетает ближе. А на мосту, прямо посередине стоят в ряд понурые отроки. Девять их. Но, дракон их не считает. Он в недоумении. Проснулись и вылезли? Он злится, понимая, что теперь придётся шарить по кустам в поисках сбежавшего обеда. И резко идёт на посадку. А эти и не думают разбегаться. Понятно, ещё не отошли от кайфа. Они не убегают даже когда дракон сел у основания моста.
— Всё. Пора прятаться. — деловито проговорил Костян.
Федюн поднял голову. С востока наступал рассвет. Он проверил головы, крепко ли держатся. И направился в укрытие.
— Надо было их усадить. — заволновался он. — Упадут от сотрясения.
— Теперь поздно. — ответил Лёнька.
Они забрались внутрь сторожки. Три маленьких окошка, даже не окошка, а просто вынутых куска бревна, направлены на мост. Сколько тут царевичей встретило свою участь? Хотя, нет, у монархов свои приёмы.
Из окошек не было видно, как летел змей. Но, усиливающийся гул доложил о его прибытии. Все трое прильнули к амбразурам и уставились на мост расширенными глазами. Поначалу ничего не происходило, только скользила по земле какая-то тень.
— Озадачен. — прошептал Фёдор. — Не знает, как садиться.
Дракон решился: опустился за мостом и тяжело потащился к неподвижно стоящим фигуркам. В раздумье он потихоньку выдувал из ноздрей немного пламени.
— Дяденька, не трогай нас! — прокричал в окно Федюня.
— Что, разбежались разве?! — рассерчало чудище. — Не так уговорено было!
— Дяденька, прости нас! Дяденька, не надо! — завопили все трое в окошки.
Дракон взревел и накрыл разом всех девятерых раскрытыми пастями. Чурбачки вылетели и покатились по мосту.
Дракон давился. И не мог разжать челюстей. Выкатив глаза, он силился проглотить мерзких человечков. Из его пастей тёк дёготь и сползал по шеям. Чудовище фыркнуло и выбросило языки пламени из восемнадцати ноздрей — и подожгло себя! Тогда завыло и начало кататься по мосту, всё более обмазываясь дёгтем. К нему прилипали деревяшки. Постепенно пламя разгоралось, завоняло палёным мясом. Но, он был ещё крепок.
— Не подходи. — сказал Лён Костяну, взявшемуся было за палаш. — Сам подохнет.
Змей взлетел. Однако продырявленные крылья не держали — вражина рухнул наземь где-то за мостом.
Победители бросились обниматься.
— Я посвящаю тебя в рыцари! — торжественно сказал Костян Федюне.
— Служу Отечеству! — чуть не заплакал тот.
* * *
Они прошли меж двух скал. Там уже никого не было, лишь оставались следы пребывания дружины. Те перекрывали выход, чтобы обречённые не сбежали. С вершин утёсов стражники видели поочерёдно всех трёх летящих на рассвете змеев. А после этого спокойно удалились. Дань уплачена, и тридцать лет их землю не будут трогать драконьи выродки.
Всё это рассказали трём героям отроки. Детей всё время держали в тайном месте и напаивали одурманивающим зельем, чтобы не шумели и не сбегали. Теперь же они возвращались к своим домам.
Но, трое товарищей не могли всех ждать. Они спешили возвратиться к князю и потребовать одежду Федюна. Может, ещё не выкинули. А, если так, то пусть сделают что-нибудь подходящее. Только языком-то мелется быстрее, чем ногами. Лишь у Костяна была хорошая обувь, а у Лёньки и Федюна на ногах лапти! А пути три дня, а то и больше!
