Ознакомительная версия.
Не слушая дальнейших пояснений, друзья повскакивали с мест (при этом Пуслан вновь стукнулся головой о потолок) и скучились за спиной гнома. Тот устремил немигающий взгляд сначала на поблескивающий желтым самородок, затем на находящуюся в банке жидкость. Некоторое время ничего не происходило, потом поверхность жидкости подернулась легкой рябью, вновь стала зеркальной, а в следующий момент у всех сложилось впечатление, что жидкость в баночке кто-то начал взбалтывать. Она стала ходить кругами, все убыстряясь, пока из самого центра не отделилась капля. На глазах у изумленных гостей капля переместилась по воздуху за край банки, на секунду зависла над самородком, потом медленно на него опустилась. И, пшикнув, моментально испарилась.
– Все! – торжествующе крикнул Богa-Йога, за крыл баночку и убрал ее обратно под верстак.
– Что – все? – не понял Тубуз.
– Золото! Что и требовалось доказать. Золото, ваше золото… Этот скромный кусочек золота… настоящий!
Лекпины и тролль с облегчением вздохнули. А гном небрежно взял самородок и взвесил его на руке.
– И что же конкретно ты хочешь, длиннорослый?
– Гр, тролль знает цену золота. Поэтому тролль хотеть кварц.
– Прекрасно, прекрасно. – Гном сунул руку с за жатым в ней самородком в один из карманов штанов и вынимать ее, похоже, не собирался. – И сколько же кварца ты хочешь?
– Много прекрасного кварца. Я устал грызть не вкусный придорожный камень. Ты мне давать много кварца?
– О да, за тот крохотный самородочек я могу, хм, дать тебе, – Богa-Йога на секунду задумался, – могу давать три больших, нет, три большущих куска отменного кварца!
– Плут! – взревел Пуслан, схватив гнома за грудки. – Плут! Ты знать, сколько стоит этот мой золото? Он стоит три вот такой, как мой сумка кварца и еще три такой сумка кварца, и еще…
– Хватит, хватит! – захрипел гном, пытаясь отбиться левой рукой от сжимающих его лап великана, правую, однако, так и не вынимая из кармана. – Отпусти, верзила! Тут тебе не восточные предгорья. Можно и в факультетскую тюрьму угодить в два счета!
– Пуслан, оставь его, не горячись, – Железяка, подпрыгнув, повис на одной лапе тролля. Второй лекпин таким же маневром повис на другой лапе, что, впрочем, не возымело на великана никакого действия.
– Богa, прекращай торговаться! – крикнул Тубуз. – Назначай настоящую цену, а не то мы в соседний переулок пойдем!
– Хорошо, хорошо, ХОРОШО!!! – выдавил из себя гном и, когда Пуслан отпустил его, затараторил:
– Не надо никуда ходить. И незачем горячиться. Лучше, вон, чайку горяченького попейте. А цену настоящую – почему же не дать? Я всегда даю настоящую цену. Она ведь, цена-то, любая – настоящая. Не настоящей-то цены и не бывает…
– Сколько давать мне кварца? – Пуслан вновь на двинулся на гнома.
– Ровно столько, сколько попросил большой тролль с востока! – объявил Богa-Йога. – Ровно столько и ни крупицей кварца меньше!!!
Не переставая говорить, он подошел к правой от камина стене и сунул руку в глубину одной из полок. Раздался тихий щелчок, и вся стена вдруг опустилась в образовавшуюся в полу нишу. Перед взорами удивленных друзей предстала комната, превышающая размерами гномью каморку раз в десять. Вся она была загромождена различными шкафами, тумбочками, сундуками и ящиками. Гном принялся двигать всю эту мебель, пока не вытащил на первый план средних размеров сундучок.
– Вот, – сказал он, открывая крышку и предоставляя на обозрение троллю гору разноцветных камешков. – Вот тебе и твой кварц. Этот фиолетовый – аметист, а этот черный – морион, вот цитрин, вот горный дымчатый хрусталь…
– Гр, я должен пробовать. Хвиолетовый. Я его знать. Он покрепче и привкус у него, гр, очень для меня, гр, соответственный.
– Пробуй, пробуй. – Гном немного порылся и извлек из груды, наверное, самый маленький фиолетовый камешек. – Пробуй, на здоровье…
Пуслан закинул камень себе в пасть. Раздался громкий хруст, лекпинов аж передернуло. Впечатление было такое, что хрустят их собственные зубы. Великан же зажмурился от удовольствия, на лице его заиграла улыбка.
– Гр, ты теперь не плут, – сказал он, проглотив лакомство. – Я забираю твой кварц.
– Конечно, конечно, забираешь, – согласился Богa-Йога и стал наполнять кварцем троллью сумку. – Все как договаривались. Все, как просил большой и честный тролль с востока.
Слушая его, Пуслан довольно улыбался, но выражение его лица сразу изменилось, когда Богa-Йога, закрыв наполненную до краев сумку, сказал:
– Вот это – ровно одна треть твоей доли. Ведь большой тролль с востока объявил, что хочет за свой самородок три сумки кварца. А раз тары у тролля с собой не имеется, значит, еще две таких же сумки он получит в следующий раз.
– Постой, Богa-Йога, – возмутился Железяка, – мой друг просил гораздо больше, чем три сумки. Он просил…
– Так, так, так. Сколько же он просил?
– Я просил… просил больше, – сказал Пуслан и беспомощно посмотрел на лекпинов.
– Да, он просил больше! – в один голос поддержали тролля Тубуз и Алеф.
– Больше, чем три, это, к примеру, четыре, пять или двадцать пять. – Богa-Йога напустил на себя очень важный вид. – Я же слышал лишь неоднократно повторенную фразу: Три сумки кварца. Разве не так говорил наш длиннорослый рыболов? Разве не так, честные лекпины?
– Вот ведь, как ловко обвели нас вокруг пальца, – не переставал сокрушаться Тубуз по дороге в трактир.
– Да… – только и вздыхал Железяка.
– Гр, гр, – время от времени подавал голос Пуслан, По сравнению с лекпинами он, казалось, просто сражен неслыханным коварством гнома. Его даже пошатывало от такого удара, и расстроенным лекпинам приходилось в меру своих сил поддерживать товарища. Теперь посетить трактир у троицы было два повода: радостный – в связи со сдачей первого экзамена и грустный – в связи с неудачно прошедшей сделкой.
– Пуслан. – Тубуз вдруг остановился. – А сколько кусков твоего кварца заменяет кружку факультет ского светлого?
– Гр? – Пуслан несколько секунд размышлял, по том показал кончик своего мизинца. – Вот такой кусок. Этот один хвакультетский светлый.
– Что? – не понял Алеф. – Ты хочешь сказать, что схрумстав у Боги-Йоги тот маленький кусочек, ты все равно что выпил не меньше трех кружек пива?
– Три и еще три, – сказал Пуслан, еле-еле удерживая равновесие.
Возникла продолжительная пауза, во время которой лекпины взирали на покачивающегося и начинающего слегка икать тролля, пытаясь вникнуть в проблему, кто кого на самом деле облапошил в каморке Боги-Йоги. Когда тролль икнул раз в двадцатый, Тубуз пришел к выводу, что Пуслан как минимум остался при своих.
Ознакомительная версия.
