Ознакомительная версия.
— Ощущение, ощущение… Чесноку поешь, может, пройдет.
Но вопрос по-прежнему остался без ответа.
Селия.
Имя, по всей вероятности, настоящее.
Возраст: не более двадцати.
Происхождение: скорее всего, горожанка, откуда-то из-под Тримейна.
Выказывает знания, несовместные с принадлежностью к женскому полу, за что обвинена в ведовстве и ереси.
Убийца.
Лгать умеет, но не любит.
Едет неизвестно куда.
Что, подозрительно звучит? А если на него самого такой же синодик составить?
Оливер.
Двадцать шесть лет.
Дворянин.
Бакалавр свободных искусств.
Предлагали хлебное место на таможне, ибо на Юге дворяне подобной службой не брезгуют.
Мнит себя историком — magistra vitae (Учительница жизни (от латинской пословицы «История — учительница жизни»)), знаете ли…
Шатался по всей стране.
Убийца.
Едет неизвестно куда.
Еще ведь гаже получается. Таких, как он, как называют? Перекати-поле? Это слишком вежливо. Рохля. Размазня. И он готов бежать за ней хоть на край света только потому, что она сказала: «Ты сильнее, чем кажешься»?
Нет. Он крикнул: «Я за вас!» — прежде, чем ее увидел.
Их встреча была предрешена. Он знал это за день до встречи.
Если бы ее лошадь не захромала… что, скорее всего, спасло ей жизнь… Судьба придержала ее, сделав жертвой бедную Лину. А покуда она шла пешком и блуждала по болотам, он лишнюю неделю ожидал в деревне. Хотя никто его там не держал.
Все правильно.
С судьбой не спорят.
Не каждому дано воочию увидеть свою судьбу. И тот, кому это выпало, обязан радостно принять ее.
И полюбить.
Вот слово и сказано.
Он спросил ее, как она собирается назвать своего коня. Она пожала плечами и призналась, что не задумывалась об этом.
— Серый, и ладно. Можешь сам придумать.
— Я тоже не большой знаток конских кличек. Не Буцефалом же его называть!
— И не Инцитатом.
— Так назови по имени хозяина Инцитата.
— Зачем я стану скотину оскорблять? Кроме того, чем лошадь похожа на сапог?
— Ну, возьми личное имя Калигулы — Гай.
— Это еще куда ни шло.
— А мой, если уж полезли в Рим, будет Тит.
— Отвратное имя. Уж лучше Гней.
— Согласен. Гай и Гней. Тогда будем считать, что твоего мы назвали не по Калигуле, а по Божественному Юлию. Цезарь и Помпеи. Вперед, на спинах полководцев!
— Что, в Египет захотелось?
— А если не в Египет, то куда?
— Опять ты… Возьмем за основу мой прежний план. Эрдский Вал.
— А тебе известно, что этот край — прибежище всевозможных разбойников и вообще людей вне закона?
— Слышали, слышали. Ты много в последнее время людей вне закона встречал, кроме меня?
— Тогда мы были ближе к Эрденону.
— А близ Эрденона ловят не абстрактных людей вне закона, а конкретную меня. — Усмехнулась. — А хороша бы я была, если бы поверила Найтли, что в герцогстве Эрдском я вне опасности, и двинулась прямиком в Эрденон. Но у меня было предчувствие, что раз Найтли хотел туда пойти, мне туда ходить не надо.
— Кто такой Найтди?
Она не сразу ответила. Собственно, он уже полагал, что она вообще не ответит, когда услышал:
— Мой учитель.
— Это он научил тебя истории, юриспруденции и латыни?
— Более всего он научил меня никому не верить. А вообще-то мои знания, хоть и не столь упорядочены, как твои, довольно разнообразны.
Он так и не разгадал, хотела ли Селия чем-то уколоть его последней фразой или это была чистая информация. Затем она надолго замолчала. Когда же вновь заговорила, изрекла:
— А дорога-то — прямиком на юг.
— Естественно. Точнее — на юго-восток. А что?
— То, что к Валу мы по ней никогда не попадем. Сваливать пора, и лесом.
— Вообще-то ты права — пока мы недостаточно удалились от Эрденона, тебе небезопасно ездить по большой дороге. Бог даст, лесом выберемся.
На привале он достал из мешка чистый лист пергамента, оставшийся от работы над рукописью, зачинил перо.
— У тебя, может, и чернильница с собой имеется? — с подковыркой спросила Селия.
Он не попался на издевку:
— Конечно имеется. Обычно я ношу ее на поясе, но пару недель назад переложил в мешок. Вот она. — Он достал свинцовый флакон с плотно привинченной крышкой.
— И для чего тебе это понадобилось? Хочешь создать хронику наших совместных подвигов?
— Со временем, может, и создам. Но пока я собираюсь вычертить карту. Если я буду представлять местность зрительно, то легче смогу сообразить, как нам передвигаться…
Никакого ответа — ни положительного, ни отрицательного он не дождался и принялся за работу.
— Вот смотри. Твоя цель, как я понимаю, находится где-то посередине между Эрдским герцогством и Древней землей.
— Ну.
— Мы свернули с Большого Южного тракта. Несколько дальше его пересекает другая дорога, ведущая в западном направлении и по неизвестным мне причинам именуемая Белой. Она петляет вдоль Эрдского Вала и почти соприкасается с ним. Еще дальше, по южную сторону Вала, мы находим некое скопление деревень и замков, никогда не являвших собой самостоятельной административной единицы, а затем начинаются заповедные земли, называемые в прошлом Заклятыми, в соответствии же с имперским эдиктом — Открытыми. Насколько мне известно, там нет поселений. Короче, если ты по-прежнему считаешь, что нам нужно двигаться с северной стороны Вала, то ничего не остается, как срезать часть пути лесом, чтобы прямиком выбраться на Белую дорогу.
— За неимением лучшего плана — принято.
Двое суток, с его точки зрения, все шло прекрасно. Погода вновь установилась летняя, словно ядовитое дыхание болот перестало ее отравлять. Лес не казался такой уж непроходимой чащобой, и лишь изредка им приходилось спешиваться, чтобы прорубать себе дорогу. Грубость Селии была вполне умеренной. Она словно позволила себе забыть, что на свете есть Святой Трибунал, пыточные камеры, солдаты-насильники и гипотетические эрдские сикарии, как пышно их именовали тримейнские законоведы. (Даже книга была из ряда поучительных — «Малая геста о достославном эрдском сикарии Колченоге». Дураки. Куда им до настоящих сикариев.) На привалах они фехтовали. Впрочем, здесь никаких успехов не замечалось. Первое впечатление было правильным. Селия выказывала полную неспособность к воинскому искусству. Но это его не очень огорчало, потому что стрелять-то уж она умела хорошо, и если они попадут в переделку… но об этом думать не хотелось. Хлеб они съели, изготовили (точнее, Селия изготовила) котелок какого-то грибного варева и, к удивлению Оливера, не только не отравились, но даже было вкусно.
И все это время они медленно поднимались в гору, и пути этому, казалось, не будет конца.
Ознакомительная версия.
