Я сжала ему руку.
– Знаешь, с тобой все в порядке.
– Наверное, я не слишком постарался ради тебя, чтобы и тебе было так же хорошо, как и мне. – Его рука скользнула мне между ног. – Но я могу исправить положение. Скажи, что тебе нравится.
Вот этого я сказать ему не могла.
– Да нет, все и так хорошо. Честное слово.
– Но ты так напряжена. – Эльтор провел рукой мне по щеке. – Я не… – Он осекся на полуслове. – Что это?
– Что, что?
– Я дотронулся до твоего лица – и там осталась темная полоса. – Он посмотрел на свои пальцы. – Сейчас твое время?
– Какое время?
– Для месячных?
Ну почему он задает такие вопросы?
– Нет.
– Тогда откуда кровь?
– Кровь?
Было заметно, как он побледнел.
– Тина, ты уже занималась этим раньше?
– Чем занималась?
– Спала с мужчиной?
Ага, вот и самый главный вопрос.
– Нет. – Не успел он спросить меня еще что-нибудь, как я поспешила его успокоить. – Но можешь не волноваться. Через пять месяцев мне исполнится восемнадцать. Честное слово, так что из-за меня полицейских на тебя никто не натравит.
Он в упор посмотрел на меня.
– Тебе всего семнадцать?
– Да.
– Семнадцать земных лет?
– Ну да, земных. А каких же еще?
– О боги. – Он в изнеможении откинулся на спину. – Меня следует высечь!
– Давай помогу, если хочешь, – усмехнулась я. – Но и этого я тоже никогда не делала.
– Надеюсь, что нет, – произнес он, все так же удивленно глядя на меня.
– Эльтор, мне было с тобой хорошо.
– Но у нас не принято, чтобы взрослый человек ложился в постель с ребенком!
– Но я же не ребенок!
– Почему ты мне ничего не сказала? Знай я, сколько тебе лет, никогда бы этого не сделал.
– Именно поэтому я ничего не сказала.
– Ты рассуждаешь старше своих лет. – Эльтор покачал головой. – Когда я тебя впервые увидел, ты показалась мне совсем молоденькой, но тогда я решил, что это из-за невысокого роста. Мне ужасно нравилось, что иногда ты рассуждаешь совсем как девочка. Теперь же мне понятно, что, несмотря на юный возраст, у тебя гораздо чаще бывают куда более зрелые суждения.
– Благодарю, – растерянно отозвалась я.
Эльтор притянул меня к себе.
– Извини, в следующий раз я буду нежнее.
В следующий раз? У меня отлегло от души. Я прильнула к Эльтору и задремала, прислушиваясь к его дыханию. С каждым мгновением оно становилось все ровнее и глубже по мере того, как он сам погружался в сон.
Глава 3
УБИЙЦА
Я приняла душ и, встав у кухонного окна, принялась расчесывать волосы. Во все стороны полетели брызги. Они приятно остывали на коже, зато на стекле оставляли темные пятна. Солнце только что встало, и вдоль пустыря по соседству с моим домом протянулись длинные тени. Смог еще не опустился, и воздух был прозрачен и свеж. По пустырю валялись кучи мусора и какие-то доски – с ними еще любили играть дети с верхнего этажа. По дороге, со скрипом и фырканьем, проехал «мустанг», а по тротуару, лая на восходящее солнце, пробежал бездомный пес.
Я обернулась и увидела, что Эльтор спит, раскинувшись на спине и свесив одну ногу с кровати – вернее, поставив ее на пол. Лицо его закрывала подушка, из-под которой виднелся только кончик носа и рот. Я рассмеялась, и не потому, что вид у него действительно был комичный; просто было приятно проснуться с ним в одной комнате.
Я поправила плечо блузки. Это был мой любимый наряд, и я надела ее специально для Эльтора – вся в кружевах, розочках и листьях. Юбку к ней я надела розовую. Обычно Мануэль называл этот цвет «цветом попки хихикающей белой девчонки после того, как ее по ней шлепнули». Когда же я спрашивала его, откуда ему известно, какого цвета попка у хихикающих белых девчонок, и вообще с какой стати им с ним хихикать, и почему ему можно заниматься тем, за что меня, если я начну заниматься подобными вещами – да нет, если только стану думать о них, – он грозился упечь в монастырь, Мануэль говорил мне, чтобы я шла делать уроки.
Свет все еще не дали, и я на спиртовке приготовила две кружки горячего шоколада. Взяв одну себе, другую я поднесла Эльтору в постель. Чтобы разбудить, потянула с него подушку.
– Просыпайся, соня!
Он только фыркнул и потянул подушку назад на себя. Я засмеялась и вновь сдернула с него подушку.
– Пора просыпаться! Я сегодня работаю в дневную смену.
Эльтор издал звук, свидетельствовавший о том, что просыпаться ему никак не хочется, но все-таки открыл глаза. Правда, они вновь словно были затянуты золотистой пленкой.
– Эй, что это у тебя опять с глазами?
– М-м-м?
Эльтор сел на кровати. Золотое облачко на его глазах исчезло, и они вновь приобрели свой естественный цвет.
– Я даже не заметил, что уснул.
– Да ты вырубился как бревно.
– Бревно? – Он посмотрел на кружки. – Пахнет приятно.
Я дала ему кружку.
– Почему у тебя на глазах возникает эта золотистая пленка?
– Это внутреннее веко. Собственно, в нем нет никакой необходимости, – сказал Эльтор, обхватив ладонями кружку. – Просто солнце на планете, колонизированной моими предками, светило слишком ярко. Вот они и изобрели дополнительное веко, чтобы защитить глаза от слепящего света. Когда я сплю, оно опускается. Или же когда я чувствую угрозу.
– Послушай, а ты уже заметно лучше говоришь по-английски.
– Ты так считаешь? – спросил он и кивнул. – Не знаю. Может, мне просто понадобилось время, чтобы приспособиться к архаичным формам.
– Архаичным?
Он улыбнулся.
– Язык, на котором ты говоришь, кажется мне устаревшим. Наверное, пока я спал, мои лингвистические модули каким-то образом лучше интегрировались с остальными системами.
Я заерзала на постели.
– Пожалуйста, не надо.
– Чего не надо?
– Говорить о себе как о компьютере.
– А я и есть компьютер, – сказал он и сделал глоток горячего шоколада. – Если учесть, какая разветвленная и мощная у меня биомеханическая сеть, то чисто технически меня никак не назовешь человеком. Как говорится, из плоти и крови.
Я подумала о том, что произошло между нами накануне ночью.
– Не знаю, мне ты показался самым что ни на есть человеком.
Выражение его лица смягчилось. Мне даже захотелось провести с ним все утро в постели. Чтобы как-то отогнать ненужные мысли, я спросила:
– А что такое биомеханическая сеть?
И он описал мне начинку своего тела. Во-первых, в позвоночник ему вживлены компьютерные чипы, но действовали они скорее на основе оптики, нежели электроники. Световые волокна тянулись от них к розеткам на его теле, и при случае он мог подключаться к внешним системам, например, своему кораблю. Другие волокна были подключены к электродам в клетках больших полушарий – с их помощью чипы «общались» с его мозгом. При сигнале «1» нейрон возбуждался, при сигнале «О» оставался пассивным. Эта схема действовала и в обратном направлении, таким образом, его мысли бинарным кодом передавались чипам. Биокапсулы вокруг электродов защищали нейроны от ненужного воздействия, а нейротрофические соединения держали их под постоянным контролем, предупреждая, а при необходимости устраняя малейшие повреждения.
