Слух разошелся – и вот уже три года, как ни один их коллега в долину не совался.
Свет померк; Карл открыл глаза – Эллегон кругами спускался все ниже.
Внизу лоскутным, рваным по краям одеялом лежали пшеничные и кукурузные поля. Дороги, пересекаясь, паутиной опутывали долину – чтобы сойтись у крепости в южной ее части и у стен Инженерной Деревни на севере.
Над озером Эллегон резко пошел вниз и закружился над первой крепостью; сейчас там стояли мельница, силосная башня, первый дом Карла и Энди-Энди и первая кузня, которой теперь пользовались, чтобы принимать и размещать новичков.
Едва не задев корзиной заостренных бревен палисада, дракон снизился и приземлился. Мягкий толчок – и корзина оказалась на земле. Дракон улегся рядом.
Карл отстегнулся от седла, повернулся, развязал удерживающие корзину ремни. Потом быстро соскользнул с дракона – помочь выбраться Чаку, Тэннети и двум женщинам. Пленника вынимать не стали: с этим можно было не торопиться.
– Твердая земля. – Тэннети одарила Карла улыбкой. – Больше всего на свете люблю твердую землю.
Чак от души потянулся.
– Я тебя понимаю.
– Эй, – вмешался Карл. – Чтобы никаких жалоб. В следующий раз пойдете пешком.
– У тебя Выходной День. Тебя нет. – Палец Тэннети выразительно указал на Старый дом. – Отведу Джиллу и Данни в Приемную и распоряжусь, чтобы к пленнику приставили стражу. Хорошую.
– Я должен закончить…
– У тебя Выходной, – сказал Чак. – Иди.
– Но порох – я должен передать его…
– Инженерам. И чтобы Рикетти его исследовал. Быстренько. Считай, это сделано, кемо сабе. А у тебя – Выходной День. Брысь отсюда!
Чак и Тэннети повернулись и двинулись прочь, словно Карла вообще не существовало.
«Не очень-то у тебя выходит побеждать, близких друзейв спорах» , – мысленно хмыкнул дракон.
«Правда? А я и не замечал».
«Сарказм тебе не к лицу. Уроки в школе скоро закончатся. Я отправляюсь купаться».
«Но… Ладно, сдаюсь. – Карл поднял руки. – Ты победил. Иду переоденусь – и присоединюсь к тебе».
Он зашагал к Старому дому, подчеркнуто не замечая троих мельников – так же как те подчеркнуто не замечали его.
Давным-давно Андреа – опасаясь, что иначе Карл забудет самый вкус отдыха – настояла, чтобы Карл получил несколько привилегий. Главным из них был Выходной День.
Правило было таково: что бы ни происходило в Приюте, кто бы ни рвался повидать его, какими неотложными не были бы дела, по возвращении один полный день Карл проводил только со своей семьей.
Это уже превратилось в ритуал – горожане старательно не замечали его, ведя себя так, словно он был невидимкой.
Закрыв за собой дверь, он расстегнул перевязь меча, повесил пояс на крюк, снял с шеи амулет и аккуратно убрал его в верхнее отделение грубого бюро. Носить его в Приюте было не обязательно: долину прикрывали магические щиты.
Подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, он стянул сапоги, разделся, натянул плавки, подхватил полотенце, сунул под мышку рубаху, вытертые джинсы и сандалии, выскочил из дома и побежал к озеру – благо бежать было пару сотен ярдов.
Эллегон уже плескался в воде неподалеку от школьных мостков. Над водой торчали только его голова и часть спины – да и они были едва видны под облепившей дракона полуголой детворой.
«Передай, пожалуйста: Энди!»
«Она знает, что ты дома, но сейчас занята. Не отвлекай ее, пока не выкупаешься».
Что ж, ладно. Карл бросил сверток с одеждой на горячий песок и кинулся в чистую, прохладную воду.
Как всегда, она оказалась холодней, чем он ожидал. Озеро питалось ледяными ручьями, что текли с гор, и Карл в тысячный раз подумал, возможно ли, чтобы на Этой Стороне лед таял при минус сорока. Он зашел в воду по грудь, потом погрузился с головой, вынырнул и, неуклюже, но мощно загребая поплыл к причалу – и дракону.
Если Бог создавал когда-нибудь идеального товарища по плаванью равно для детей и взрослых – это был Эллегон. Когда дракон был в воде – можно было не бояться, что какая-нибудь голова не вынырнет на поверхность или что с кем-нибудь по-дурацки пошутят. Эллегон просто отправлял уставшего – либо шутника – на берег, а нарушать приказы дракона обычно не рисковал никто.
Или – почти никто; Джейсон – случай особый.
Но Эллегон был не просто телохранитель.
«Хочешь нырнуть?»
Карл подплыл к дракону, выбрался на его правую переднюю лапу и выпрямился, поднявшись над водой. Встряхнул головой, отбросил с глаз мокрые волосы и мысленно взял на заметку, что надо не забыть постричься.
«Я спросил, хочешь ли ты нырнуть».
«Конечно».
Эллегон осторожно стряхнул с головы пару двенадцатилеток, потом изогнул шею, чтобы Карлу было удобней пройти по ней.
«Не так резко, как в прошлый раз, ладно? Не хочется доставлять деткам удовольствие видеть, как я кричу от страха».
Балансируя на скользкой чешуе, Карл встал позади надбровий дракона и чуть согнул колени. Эллегон резко выпрямил шею и вздернул голову; Карл взлетел в воздух футов на сорок. Сделав сальто, он выпрямил руки, принял в падении позу лебедя, сгруппировался, вошел в воду ногами вперед, сразу погрузившись в темную прохладу, и мягко оттолкнулся от песчаного озерного дна.
Не успел он вынырнуть, как гибкая рука обвила его шею, крепкие юные груди прижались к спине, а сильные бедра стиснули талию.
– Привет! – Эйя чмокнула Карла в затылок, одновременно стараясь удержать его голову под водой. – Ты вернулся!
– Я заметил. – Она уже слишком взрослая для таких штучек, подумалось ему. Юное тело взволновало его больше чем хотелось бы. Он быстро, глубоко вдохнул и нырнул.
«Хочешь знать, о чем она думает?»
«Нет. Не подсматривай за моей семьей – даже для меня»
На сей раз уже он застал ее врасплох, погрузившись прежде, чем Эйя успела вдохнуть. Она выпустила его раньше, чем он начал задыхаться.
Он вынырнул, пресек еще одно ее нападение, потом схватил за талию и, закрутив, подтолкнул к мосткам:
– Иди надень лиф.
– Для купания? Не будь таким…
Он напустил на себя суровый вид.
– Делай, что сказано.
Она надулась и поплыла прочь; по-тюленьи выскользнула из воды и, на ходу натягивая шорты, мрачно побрела по мосткам к школе.
И что же мне с этим делать?
«Насколько я понял, подавленное сексуальное влечение, существующее между отцом и дочерью, совершенно естественно, при этом не важно, приемная дочь или нет».
«Где ты набрался этого дерьма?»
«Как всегда – в твоей голове. Курс психологии, помнишь?»
