Варлаф снова тяжело вздохнул, зацепился руками за край дыры и, подтянувшись, вылез. Свесившись вниз, протянул мне левую руку.
— Давай, засовывай новую игрушку в свои ножны и вылезай! Надо как следует выспаться — что-то устал я сегодня!
— А! — мстительно заметила я. — Вот как оно дается-то, магическое искусство!
— При чем тут искусство? — удивился Варлаф. — Я просто не ожидал, что новое заклинание придется применить на деле сразу же.
Я без сожаления выкинула в подземной темнице орочий кинжал, а затем схватила его за руку, и он легко вытащил меня. Смысл сказанного им только сейчас стал мне ясен.
— Что это значит? — холодея, спросила я.
Кинжал снова оказался в моей руке — неправильно ограненные камни приятно царапали ладонь, а тяжесть рукояти вселяла уверенность. Наверное, мне действительно повезло с этим кинжалом!
— Пойдем, выйдем во двор, поможешь донести…
И громила, не оглядываясь, потопал наружу.
— Донести что?… — заикаясь, выговорила я ему в спину, и заторопилась следом.
Прямо перед дверями лежали, небрежно побросанные друг на друга, три тела. Они были огромные и мохнатые, ржаво-красного цвета. Вытянутые морды походили на собачьи, но уши были круглыми и толстыми, как тигриные, а между ними поблескивали маленькие острые рожки.
— Что… Что это? — воскликнула я, и спряталась за внушительное плечо Варлафа.
Тот пожал этим самым плечом.
— Это демоны. Демоны Ацуцы, полагаю. Давай, бери того, что поменьше и тащи в подвал.
— За… зачем?
— Ну, поля же вокруг! Наткнется кто, разговоров не оберешься. А ведьме совершенно ни к чему знать, что я разобрался с ее солдатами. Пускай пока думает, что они идут по нашему следу.
Мне стало совсем нехорошо. Значит, эти твари не просто прогуливались в полях, а искали… Варлафа?
— А они зачем тебя искали? — поинтересовалась я. — Ты же, вроде, ей сейчас служишь?
Варлаф снова пожал плечами.
— Не знаю. Может быть, помочь хотели зеркало у орков отбить… — он нехорошо усмехнулся, — или у меня!
Схватив за ноги лежащее сверху тело, Варлаф поволок его за собой и скрылся в темноте развалин. Я услышал глухой стук — останки демона упали на кости эльфа, окончательно превратив их в прах. Варлаф показался на пороге. Он был сердит, кроме того, только сейчас я заметила, что его кожаная куртка сильно разодрана справа. Он явно берег правую руку.
— Ты ранен? — испугалась я. — Надо перевязать!
— Потом. Давай, помоги мне!
Вдвоем мы перетащили тела и скинули в подвал. Затем вернулись к костру. Теперь мне было не очень-то уютно сидеть здесь, зная, что в соседней комнате находится импровизированный могильник. Варлаф снял куртку, и моим глазам открылась багрово-красное месиво, в которое превратилось его плечо.
— Чего уставилась? — буркнул он, словно оправдывался. — Все-таки их было трое…
— Ну конечно, — с готовностью закивала я. — Делать-то что?
— Открой мой ранец и достань шкатулку со дна.
В шкатулке оказался набор бутылочек зеленого стекла, тщательно закрепленных по стенкам шкатулки.
— Красную среднюю, — приказал Варлаф.
Я дрожащими руками достала названное и протянула ему. Он выпил содержимое пузырька одним глотком, отшвырнул его в сторону и лег на спину, подстелив под себя свою куртку. Глаза его закрылись, и в ночи раздался тяжелый храп смертельно уставшего человека.
— Эй, — тихонько позвала я, — а вдруг их было четверо? И четвертый бродит по близости?
Варлаф перестал храпеть, но глаза не открыл.
— Спи! — пробормотал он. — Их было трое… Нельзя управлять бОльшим количеством демонов — таковы правила!
И снова отключился.
'Каковы бы ни были правила, — подумала я, усаживаясь удобнее и кладя кинжал на колени, — а я все же посторожу. Черт, и Демон задержался где-то в пути…'.
Варлаф спал, далеко откинув здоровую руку и я, сначала исподтишка, а затем уже в открытую принялась его разглядывать. Мускулистые мужчины всегда привлекали меня. Мне доставляли удовольствие сытые литые тела героев голливудских боевиков, да и в собственных эротических фантазиях рядом с собой я представляла обычно крепкого парня, умеющего постоять за себя. Или за меня. Особняком в ряду моих предпочтений стоял Игорь. Бывший муж никогда не был крепким и мускулистым. Скорее, жилистым, сухощавым. Но в нем меня привлекло иное — стальной трос его внутренней силы ощущался даже на расстоянии. Игорь был опасным человеком, да, добрым, да, справедливым, но смертельно опасным. Он владел таким уровнем магического искусства, до которого было далеко прославленным боевикам Третьего отделения. Он был умен и в интеллектуальном споре не уступил бы даже такому мудрецу, как Олег. Я улыбнулась, вспоминая бледную девочку с горящими глазами, слушающую своего гуру, ловящую каждое его слово, влюбленную в него до безумия. Страшно сказать, когда он уходил, я начинала задыхаться. Я так любила его, что, в конце концов, эта любовь сожгла саму себя…
Спящему напротив мужчине вряд ли были знакомы подобные страсти. Даже во сне лицо его сохраняло мрачное выражение. Морщины не разгладились, сумеречные тени не сделали мягче уродливый шрам и оспины но щеках. У него оказались неожиданно длинные ресницы, густые, черные — я даже подалась вперед, чтобы разглядеть их. Четко очерченные губы кривились во сне. Должно быть, он и там продолжал свой бой.
Я зябко поежилась, посмотрев в темноту дальней комнаты. Там, под полом, лежали: эльфийский прах и три свежеубиенных демона.
— Ну, ты попала, мать! — пробормотала я, продолжая ежиться.
Звук собственного голоса как-то успокаивал.
Я положила кинжал на колени и села прямо, словно институтка на уроке хороших манер, твердо решив сторожить. Костер подернулся золой, угли играли причудливым калейдоскопом, на который можно было смотреть вечно. До рассвета было далеко.
***
Открыв глаза, я обнаружила, что Варлаф сидит на корточках рядом и жалостно смотрит в мое лицо.
— А? — хрипло поинтересовалась я, понимая — тело затекло так, что шевелиться отказывается.
— Ты дозорничала что ль, бедолага? — с сочувствием спросил герой и сунул мне под нос кружку с каким-то дымящимся напитком.
Я ошалело поводила глазами по сторонам — было еще темно.
— Да ты чего проснулся-то! — возмутилась я. — Я только на минутку отключилась. До утра еще…
— Уже! — констатировал Варлаф, заставляя меня расцепить пальцы, сведенные судорогой на рукояти кинжала, и взять кружку. — Уже утро. Пей и в путь…
— В последний! — пробормотала я, отпивая значительный глоток.
