Из его пальцев ударили десять серебряных лучей, разрезали тучи и раскрылись куполами, чтобы затем закрыть судно серебристым шаром. Это было оградительное и довольно банальное заклинание, что-то вроде щита. Но щит был огромный, величиной с целое судно, и как раз размеры щита требовали от волшебника сверхчеловеческих усилий.
На палубу вдруг опустилась тишина. Люди, не веря себе, поднялись и обратили взгляды сначала на щит, потом на марс.
Послышались крики восхищения.
- Ты потрясающий, волшебник! - прошептала Айрес.
По команде Роола все заняли свои места. Айрес вновь встала за руль, а Доди с помощью других пиратов убрал уже никому не нужный прямой парус. Остальные пираты вынули из-за бортов длинные аварийные весла и принялись быстро грести.
Судно, как сонное животное, медленно двинулось вперед.
За защитным барьером на небе еще мелькали молнии, освещая синее море, покрытое серой пеной. Водяные валы яростно бились о серебристую защиту.
Сеннар почувствовал мощь океана, пытавшегося пробить его защиту. Он постарался избавиться ото всего, что не имело отношения к заклинанию. Вскоре возникла боль в руках, ладони как будто онемели, и он их совсем не чувствовал. Осталось только ощущение магической силы, рвущейся из пальцев, как вода из запруды во время наводнения.
- Виден хоть какой-то просвет? - спросил Сеннар, хотя понимал, что на марсе он заметит его первым.
- Пока нет! - крикнула Айрес. - Держись!
Чем больше проходило времени, тем хуже чувствовал себя Сеннар. Ответные удары волн усиливались, а защита вокруг судна начинала понемногу сжиматься. Сеннар не смог бы удержать ее достаточно долго.
Все они были почти на последнем издыхании: Айрес и Бенарес, которые боролись с рулем, Роол, внимательно вглядывающийся в темноту в поисках хоть какого-то знака, указавшего направление движения, экипаж, на веслах пытавшийся бороться с сумасшедшей силой океана.
Сеннар опустился на колени и оперся о бордюр марса, раскинув руки.
Защитный барьер заметно сузился.
Роол первый заметил это.
- Давай, брат. Вперед! - подбадривал он.
Но волшебник, казалось, уже ничего не соображал.
- Черт возьми! Сейчас защита рухнет! Вот чего мы добились, понадеявшись на мальчишку! - разорялся Бенарес.
Айрес испепелила его взглядом.
- Молчи! Если бы не он, мы все были бы мертвецами. - Она заговорила громче: - Так держать, Сеннар! Мы почти вырвались!
С марса не было никакого ответа. Серебряный щит еще чуть уменьшился.
- Там, внизу! Давайте пошустрее! - приказал Роол. Но он прекрасно отдавал себе отчет, что слишком многого требует от экипажа. - Нам крышка! - пробормотал он.
- Смотрите! - вдруг закричал Бенарес.
На черном фоне появился просвет, луч света прорезал тьму. Айрес рассмеялась так, что руль почти выскользнул у нее из рук.
- Гребите что есть силы! - закричал Роол.
Среди молний показался кусочек голубого неба и сразу после этого - кусочек земли, окруженный зеленью. Со стороны морского ада он казался райскими кущами. До спасения было рукой подать, но буря и не думала утихать. Молнии и волны непрерывно бились о барьер.
- Держись, Сеннар! Совсем скоро все кончится! - кричала Айрес, что было силы, но барьер уже касался ростра бригантины и становился все тоньше.
Неожиданно он разлетелся на сотни серебристых щепок, и деревянная фигура на носу судна стала жертвой разбушевавшейся стихии. Судно начало вилять, буря продолжала заглатывать остатки оснастки и детали корабля. Большая часть носового отсека была уже во власти бушующих волн, барьер превратился в тоненькую пленку. Корабль вращался вокруг собственной оси, каждый раз меняя курс. С палубы доносились крики, приказы, неразборчивые команды.
Из всего этого шума и гама до Сеннара доносились только какие-то глухие непонятные звуки. Он чувствовал, что силы его оставляют, его охватила какая-то вялость. «Я устал. Я очень устал». Он хотел отдаться этой вялости, хотел, чтобы нечто мягкое убаюкивало его, но что-то в дальнем уголке сознания твердило, что нельзя этому поддаваться. Последний прилив энергии пронзил его с головы до ног. Мускулы спазматически напряглись, дрожащие руки поднялись к темному небу, защитный шар-барьер вновь окружил корабль. Потом Сеннар закрыл глаза и провалился в неизвестность.
Перед судном появился спокойный архипелаг. Черное, как мазут, пятно на корме, которое почти поглотило «Черного Демона», быстро исчезло и этим вызвало взрыв энтузиазма со стороны экипажа. Роол прижал дочь к груди; Бенарес провел по лицу дрожащими руками. Они были спасены.
Айрес освободилась из объятий капитана и подбежала к грот-мачте.
- Сеннар! Ты был велик, Сеннар! - радостно закричала она.
Маг молчал.
- Сеннар! - снова крикнула женщина. На палубе стало совсем тихо.
- Он, наверное, умер, - сказал Бенарес. Айрес неожиданно повернулась.
- Не пори глупостей, - прошипела она и, забыв про усталость, стала карабкаться на мачту.
Когда она выглянула с марса, взгляды пиратов были устремлены на нее.
- Ни за что не поверите! - крикнула Айрес с улыбкой. - Он спит.
5. ЛАЙО СТАНОВИТСЯ КОНЮШИМ
Лайо никак не удавалось встать на ногу, а у Ниал горело раненое плечо. Не могло быть и речи о том, чтобы они снова продолжили путь, решили подождать до рассвета. Друзья постарались подальше отойти от места боя, с трудом вскарабкались на большое дерево; здесь, по крайней мере, они могли чувствовать себя в относительной безопасности.
Лайо тщательно осмотрел рану полуэльфийки.
- Если хочешь, могу продезинфицировать, - предложил он не совсем уверенно.
Ниал вопросительно взглянула на него:
- И как?
- Сейчас покажу.
Из сумки на бедре он вынул несколько листиков и принялся их жевать; затем вытащил изо рта и размазал по плечу Ниал.
- Теперь точно не будет заражения. Я немного работал на кухне в небольшой гостинице. Хозяйка хорошо разбиралась в травах и рассказала мне о некоторых секретах.
Когда Лайо закончил фразу, он облокотился о дерево и, усталый, прикрыл глаза.
Ниал сделала то же самое, но одна мысль все же не давала ей покоя.
Она взяла меч и посмотрела на него. Извивающийся дракон, вырезанный еще Ливоном, был накручен на рукоять. На темном кристалле голова животного сияла как звезда в темноте ночи; она была сделана в виде белой геммы с блестевшими внутри тысячами цветных соломинок.
Это была слеза.
Ниал так привыкла к ее виду, что считала ее уже не чем иным, как просто украшением. Как же можно было забыть о другом?
