— Не здесь.
Он развернулся, и мы направились в его жилище.
Пакин-Чак предложил мне присесть, но я отказался.
— Рассказывай!
— Отступники вернули к жизни Малангира.
Это, в общем-то, все, что я мог сказать по данному поводу.
Уши гоблина вздрогнули, глазки превратились в щелочки, недоверчиво уставились на меня. Я выдержал его пристальный взгляд, а он, заложив лапы за спину, задумчиво прошелся по комнате.
— Так вот, значит, что это был за всплеск магической активности, — пробормотал он. — Плохие новости.
— Я же предупреждал, — пожал я плечами.
Он сделал круг, пошел на новый:
— Как им это удалось?
— Они использовали сердце Защитника… и еще три части Лучезарных Доспехов…
— Да, этого вполне достаточно для ритуала, — снова пробормотал гоблин и поник так, словно в одно мгновение постарел на сотню лет. — Мне необходимы подробности.
Я рассказал все, чему сам был свидетелем. На этот раз Пакин-Чак меня не перебивал, неприкаянно бродил по комнате, глядя себе под ноги. Когда я замолчал, он тоже не нашелся, что сказать, и в уютной комнате старого гоблина надолго воцарилась тишина.
Получено новое сообщение!
Пока Пакин-Чак переваривал полученную информацию, я заглянул в почту.
Альгой?! Наконец-то!
«Привет, бродяга! Значит, тебе все-таки удалось вернуться в Вальведеран? Поздравляю!»
Я тут же ответил:
«А ты где? Что с Эллис? У вас все в порядке?»
«Все хорошо. Долго объяснять. Встретимся — поговорим. Приходи к девяти на задний двор таверны «Поющая рыба» — знаешь эту таверну в портовом квартале?»
«Не понял? Вы что — в Вальведеране?!»
«Да. Подробности при встрече»
Однако…
Ладно я, но им как удалось так быстро вернуться в столицу?!
«Подробности при встрече…»
Либо что-то все же произошло, либо Альгой решил растянуть интригу, заставив меня теряться в догадках.
Коварный…
Пакин-Чак по-прежнему безмолвствовал, блуждая по комнате.
— Если я больше не нужен, то я, пожалуй, пойду, — вклинился я в его размышления, а потом развернулся, чтобы уйти.
Видать, не поучится у меня сегодня стать Избранным.
Но мне на самом деле нужно было идти. До девяти оставалось совсем мало времени. А мне еще предстояло добраться до портового квартала. Все-таки Альгою не следовало забывать, что я Проклятый, и мое пребывание в городе чревато осложнениями.
Да и кроме встречи у меня еще были кое-какие дела.
— Постой! — окликнул меня гоблин. — Я тебя еще не отпускал!
Как-то грубовато или мне показалось?
— Меч Карракша… — сказал он и уставился на катану. — Тебе придется с ним расстаться.
— Что?! — удивился я и тут же покачал головой. — Это исключено. Это мой меч!
— Тебе придется его отдать, — с нажимом повторил Пакин-Чак. — Ты слишком слаб, чтобы владеть этим артефактом. Однажды ты упустил его из рук, и это привело к событиям, которые очень скоро могут изменить этот мир не в лучшую сторону.
Я снова покачал головой: доводы гоблина не показались мне убедительными.
— Избранные веками охотились за этим мечом. И другими частями Лучезарных Доспехов. Многие отдали жизнь только ради того, чтобы узнать, где они находятся. Я не могу пока сказать тебе, зачем они нам нужны. Ты узнаешь об этом лишь тогда, когда станешь одним из нас. А стать Избранным ты сможешь только после того, как отдашь меч Карракша.
Я покачал головой.
— Да, пойми ты — Годвигулу угрожает смертельная опасность! Малангир жаждет мести, и она будет ужасна для всех без исключения, поверь мне! Ни одно сообщество не сможет в одиночку противостоять той силе, которую в состоянии пробудить к жизни Богоборец. Только все вместе мы сможем его одолеть. И для этого нам понадобится меч.
— Зачем? — не понял я.
— С его помощью мы обретем достойных союзников в лице сыновей Хартлана.
— Что?! Ты хочешь отдать мой меч оркам?! Ты сам-то понимаешь, о чем просишь?!
Орки считались лучшими воинами Годвигула. Но их силы были раздроблены, кланы воевали не только с людьми и эльфами, но и между собой. И только по этой причине они до сих пор не захватили ни Карнеолис, ни Изумрудный лес. К счастью, объединить орков пока что никому не удалось. Не было у них особо яркого вождя, которому готовы были бы присягнуть на верность все кланы. Такое положение дел не устраивало и самих орков. Уже не раз они пытались договориться, но все впустую. И тогда они приняли решение: всеми признанным вождем станет тот, в чьих руках окажется меч Карракша. Не одно десятилетие по Годвигулу шарили орочьи отряды в поисках меча. Но достался он никому не известному вору из Вальведерана.
И вот Пакин-Чак предлагает мне добровольно отдать им меч.
— Не будет этого! — категорично заявил я и недвусмысленно опустил ладонь на рукоять катаны. — Я сейчас уйду, и даже не пытайся меня остановить.
— Это опрометчивое решение, — выдавил из себя Пакин-Чак.
Может быть, но оно принято и пересмотру не подлежит.
Я вышел из комнаты… Избранные собрались перед входом, намереваясь мне воспрепятствовать. Их было слишком много, чтобы рассчитывать на успех. Но уступать я не собирался. Меч они не получат, тем более, если меня убьют. А я готов был умереть.
Я шагнул вперед — Избранные попятились, но не расступились. Я сделал еще один шаг…
— Пусть идет, — позади меня появился Пакин-Чак. В его глазах не было ни ненависти, ни злобы — одна лишь усталость. Он протянул мне табличку, похожую на ту, что я получил он него во время нашего с ним знакомства, но ничего не сказал. Я взял ее и направился к выходу.
Задание: «Приют Избранных» — провалено.
Задание «Из глубины веков» — отменено.
Ну и ладно…
Избранные расступились, дав мне пройти. Пакин-Чак пользовался здесь непререкаемым авторитетом, и нарушить его приказ некто не посмел. Я беспрепятственно добрался до лестницы и покинул Приют…
* * *
Как же я соскучился по Вальведерану!
Меня не было в городе чуть меньше месяца, а такое впечатление, будто все эти дома, улицы, торговые ряды, аллеи — все было в прошлой жизни. Впрочем, за время моего отсутствия мало что изменилось. Разве что, город готовился к празднику. Жители украшали свои дома гирляндами, над головами прохожих развешивались пестрые флажки и фонарики. И повсюду были цветы, цветы, цветы. От былой серости не осталось и следа.
