Их проклинали издалека, ибо они наверняка принесли с собой нечто дурное, какую-то дрянь или иное несчастье. Хуже всего как раз с такими, которые неизвестно чего хотят… Лапти забрали, дети, мальчики и старые бабы им не по вкусу… Чтоб их всех чума поразила, чтобы их матери прокляли, а дети и внуки померли от голода в муках.
В конце концов решили, что за этими чудаками явно идет какая-то другая банда с более могущественным предводителем, и именно для нее все оставили. К вечеру селение опустело — жители собрали свои пожитки и сбежали в лес.
Риди ехала верхом — коня с немалым трудом забрали на борт «Трупа», потом перевезли обратно на берег. Бедное животное лишь каким-то чудом не переломало себе ноги. Сперва казалось вполне естественным, что капитанша не будет пешком шагать посреди дороги со своим раздутым животом, потом некоторые начали ворчать, что она едет со всеми удобствами — хотя местность была почти ровной, травянистой, изобиловавшей тенистыми лесами и ручьями, дававшими облегчение ногам. Хорошо видны были горы, но они поднимались где-то вдали, с правой стороны. Так продолжалось до тех пор, пока марширующие моряки не наткнулись на остатки дороги, соединявшей когда-то пограничную Акалию с низко расположенным, но уже горным громбелардским городом, Риксом. Риди не была уверена в том, что именно эта заброшенная дорога была целью ее поисков, но та вела в нужном направлении, и даже в случае ошибки они могли всего лишь дойти до склонов Узких гор не в том месте. Оставалось лишь выяснить, в какую сторону следует двигаться к перевалу Стервятников. Как бы там ни было, она добралась именно туда, куда и было нужно. Громбелард — даже Низкий — никогда не был ухоженным и дружелюбным краем, поэтому любой человек умнее пастуха сразу же сказал бы пиратской княжне, что она идет верной дорогой, ибо в этих местах та попросту единственная.
Дорога эта, по которой когда-то ходили и ездили многие, привела Риди в горы — и только тут все началось по-настоящему. Тракт, вполне проходимый для человека на лошади и даже тяжелой купеческой повозки, описывал тем не менее зигзагообразную ломаную линию, конвульсивно извиваясь, то где-то исчезая, то появляясь снова… Перевал Стервятников, на первый взгляд уже близкий, начал казаться недостижимым. Привыкшие к открытым — очень даже открытым! — пространствам моряки не в состоянии были постичь, что от огромной скалы, которую прекрасно видно, их отделяет полдня пути. До шедшего почти прямо над головой, на расстоянии выстрела из лука, отрезка дороги можно было добраться, лишь пройдя две мили — если бы только кому-то не захотелось карабкаться по отвесной стене.
На перевале Стервятников стояло нечто, когда-то бывшее постоялым двором, а теперь ставшее неизвестно чем. Оно называлось «Покоритель» и, видимо, являлось предметом особой заботы Полос, ибо никаким иным образом нельзя было объяснить, как это заведение просуществовало до сих пор. Продавали здесь, собственно, только водку. Видимо, даже в Громбеларде кому-то приходилось этим заниматься. Возможно, каждые несколько месяцев какая-нибудь пьяная банда теряла терпение и приканчивала трактирщика, но на его место сразу же приходил другой. Риди и ее парни не знали, что видят собственными глазами, может быть, последнюю живую громбелардскую легенду… «Покоритель» пережил все, хотя времена его расцвета давно прошли. Когда-то строения постоялого двора образовывали почти маленький городок, окруженный частоколом и рвом. Здесь останавливались направлявшиеся в горные города торговцы, можно было купить все необходимое для путешествия, переночевать в большой общей зале на сене или получить койку в одной из двух маленьких комнат. Небольшой отряд обеспечивал безопасность живших здесь ремесленников — кроме кузнеца, имелся шорник, седельщик, колесник и даже сапожник, и все с семьями. Ограбить это заведение-поселок было не так-то просто, поскольку кроме вооруженной охраны, обычно исполнявшей роль прислуги, здесь всегда кто-то останавливался на обед или на ночь. А ехавший в громбелардские горы купец и его помощники вовсе не собирались кричать от страха при виде вытащенного из ножен меча. Если добавить к этому, что местные жители — те самые сапожники и шорники — тоже умели защищать собственную шкуру, а их жены и дочери не давали себя в обиду, зная, когда стоит схватиться за нож, то «Покоритель» был почти неприступным замком. И действительно, его грабили всего два раза на протяжении нескольких десятков лет.
Но все это осталось в прошлом.
Парням Риди хотелось стать именно теми, кто разграбит «Покоритель» в последний раз — но грабить оказалось особо нечего. Впрочем, капитанша им этого не позволила. Так что они лишь выпили водки, но немного. И хорошо, что выпили, поскольку вечером пошел дождь и усилился ветер. Можно было задохнуться в тумане, клубившемся наверху и внизу… С перевала открывался вид на иззубренные и уже по-настоящему грозные, недалекие (в самом ли деле?) южные склоны Тяжелых гор. Моряки смотрели и смотрели, не в силах поверить, что на свете существуют столь отталкивающие виды, как тот, что простирался перед ними. Речь уже не шла о пытке для изболевшихся ног. Хватало одного лишь вида — мрачного, угрюмого. Любой, побывавший в горах, вынужден был признать, что нет ничего более неприятного для глаз. Моря, леса… Поля, пастбища… Озера и армектанские равнины… Все это обладало своей красотой, могло кому-то нравиться или нет. Но — горы? Здесь не было никакого «может быть». Никто в здравом уме не мог прийти сюда по собственной воле, а уж тем более поселиться и жить. Человек не везде способен выдержать. Есть такие места, где ему станет плохо — настолько плохо, что он попросту умрет.
Из полусотни людей в отряде Риди ни один не увидел в горах ничего, что было бы достойно внимания.
Капитанша тоже.
По дороге в Рикс — оказавшейся странно ровной, намного более удобной, чем та, по которой они из Низкого Громбеларда карабкались на перевал Стервятников, — они встретили какие-то вооруженные отряды, но те быстро убрались с пути, вернее, попросту сбежали, увидев силу группы моряков. Похоже, никто здесь не стремился встретить кого-то сильнее себя. Моряки же, хоть и измученные до предела, сильны были, по крайней мере, числом. Они тащились по отвратительной, окруженной горами дороге, с обмотанными чем попало ногами, опираясь друг на друга. На привалах и ночных биваках возникали ссоры, даже драки, которые не удавалось быстро прекратить бойцам из Гарды, поскольку те выглядели не лучше, чем их «подопечные». Моряцкое имущество, провиант, даже оружие — все это всегда нес на себе корабль. Здесь же выбор был прост: или тащить невероятно огромный мешок, или умирать от голода. Или постоянно подыхать под весом кольчуги, или в первом же случившемся бою выставить против клинков голое брюхо. К счастью, бурдюков тащить не приходилось, хватало нескольких больших мешков, которые нес конь капитанши. Никто не страдал от жажды, поскольку ежедневный вечерний дождь, шедший с удивительной регулярностью, позволял набрать столько воды, сколько душа пожелает. Проще всего было разложить на скалах рубашки и прочие тряпки, а потом уже только выжимать из них воду.
