Бьорн не защелкал в нетерпении языком лишь потому, что такие вещи не делают в присутствии видений высшей прелести. Тем не менее мускулы его челюсти слегка свело.
— Продолжайте, — сказал он.
— Что означает, — продолжала Джейн, — что мы находимся в чьей-то голове.
Последовала пауза, в течение которой Бьорн, за неимением более подходящего слова, думал над этим.
— Не-а, — ответил он. — Мы бы не влезли, прежде всего. Ноги бы торчали из ушей, и все такое.
Джейн присела на глыбу камня и принялась инспектировать ущерб, причиненный ее обуви.
— Все зависит от измерения, — пояснила она осторожно. — Я могу ошибаться, но у меня сложилось впечатление, что вам подобные проявляют значительно большую гибкость в таких вещах, чем мы. Я имею в виду, — прибавила она с легким содроганием, — все эти штуки со Временем…
Бьорн нахмурился.
— А это-то здесь при чем?
— Не знаю, — призналась Джейн. — На уроках физики в школе я всегда сидела на задней парте и рисовала морских змеев на полях. Мне просто кажется, что тот, кто может перекрыть две полосы в поздней Римской Империи, вряд ли будет иметь большие сложности с тем, чтобы засунуть нас двоих себе промеж ушей.
Бьорн с минуту переваривал это.
— О’кей, — сказал он. — Значит, мы в голове у какого-то парня. Нет проблем.
Он поднялся на ноги, схватил здоровенную каменную глыбу и принялся колотить ею в стену. С потолка в облачках пыли начала сыпаться штукатурка.
— Что это такое вы делаете? — поинтересовалась Джейн.
— Ну, — отвечал Бьорн между ударами, — если вы правы, очень скоро должна возникнуть большая дыра, через которую сюда прилетит пара таблеток аспирина. И тут мы просто возьмем и…
Джейн вздохнула.
— Возможно, я слишком все упростила, — сказала она. — Я имела в виду — да, мы в чьей-то голове, но в то же время мы и в другом измерении. Все это довольно сложно, знаете ли.
— Ох. — Бьорн опустил руку и выронил камень. — И что же, вы считаете, надо делать?
— Не знаю, — печально отозвалась Джейн. — Если вы хотите знать, я считаю, что мы в ловушке. Я думаю, что мы застряли здесь на веки вечные. Блестяще, правда?
Бьорн покачал головой.
— Вы не правы, — сказал он. — Смотрите. Все, что существует, — это вещь, так? А всякую вещь можно сломать, или разбить, или проделать в ней дырку, так? Все, что нам надо, — это найти место, куда надо бить, и мы будем на свободе. — Он выпрямился, развернул плечи и принялся целенаправленно шагать вокруг комнаты, останавливаясь время от времени, чтобы с силой долбануть в стену собственной головой.
Джейн со своей стороны обняла колени руками и свернулась клубком. Мало того что она здесь застряла, думала она; ей-богу, она вполне обошлась бы без подобной компании. Ее идеальный спутник жизни на остаток Вечности был… ну, это был не тот предмет, которому она посвящала слишком много размышлений: то одно, то другое; сперва экзамены на «отлично», потом мимолетное увлечение вымирающими тропическими лесами и угрозой ядерного оружия, а впоследствии в основном кипы и кипы неглаженого белья, — но это определенно не был шестифутовый светловолосый идиот нордического типа, чей круг чтения скорее всего заканчивался на «Алкоголь 4,5 % об. Просьба выбрасывать банки в мусорные корзины». Если кто-то действительно хотел достать ее, он неплохо постарался.
— Эй, — позвал Бьорн. — Здесь вроде на звук какая-то пустота.
— Где именно?
— В стене.
— Хм. — Видимо, какая-нибудь межпространственная перегородка или что-нибудь в этом роде. «Боже, — подумала Джейн, — да я голодна!»
— Определенно пустота, — продолжал Бьорн. — Может, если хорошенько стукнуть туда чем-нибудь тяжелым и твердым…
— Мне казалось, вы только что сделали это.
— Ну, это все же лучше, чем просто сидеть сложа руки, — ответил Бьорн холодно. Оглядевшись вокруг, он взялся за каменную глыбу размером более обычного, пытаясь поднять ее. У него не получилось.
— Или вот есть еще труба, — продолжал он. — Похоже, она куда-то ведет.
— Весьма вероятно, — фыркнула Джейн. — Учитывая, что Вселенная искривлена, она скорее всего приводит обратно. Замыкается сама на себя. В конечном счете, я имею в виду.
— Да, — нерешительно проговорил Бьорн, — верно. А знаете, что бы мне сейчас действительно пришлось на руку, так это здоровая хорошая кувалда.
— Послушайте, — резко сказала Джейн, — вы попусту теряете время. Мы не находимся внутри комнаты; мы вообще не находимся внутри чего-либо. Мы просто внутри. — Она раздраженно всплеснула руками. — Так что не будете ли вы столь добры перестать грохотать, потому что вы начинаете действовать мне на нервы.
Бьорн с неохотой опустил на пол многообещающий на вид кусок антрацита, который пробовал на вес и на баланс, и прошел несколько шагов взад и вперед, что-то мыча себе под нос. Потом он опустился на четвереньки и сделал попытку заглянуть в трубу.
— А может, — предположил он, — если мы в голове у этого парня, как вы говорите, то эта труба — на самом деле ноздря или что-нибудь такое. Ну да, — добавил он, воодушевляясь, — а этот насос — ну, вот эта штуковина, которая сейчас работала, — может, это как-то относится к дыхательному аппарату.
— Прошу вас, — простонала Джейн, лежа на спине с закрытыми глазами, — если вас это не очень затруднит, заткнитесь хоть на минутку, потому что я пытаюсь заснуть.
Бьорн сердито взглянул на нее.
— Хорошо, — проворчал он. — Только разрешите мне попробовать еще один раз, ладно?
— Как вам угодно, — раздраженно ответила Джейн, поворачиваясь на бок.
Бьорн решительно кивнул. Он был влюблен; он был заперт внутри чьей-то головы; что-то, чего он не мог понять, пыталось размазать его по стенам, как кусок масла, и больше всех благ во всем белом свете он желал сейчас иметь под рукой пятьсот миллилитров ледяного «будвайзера». Он поплевал на ладони, примерил в руке глыбу антрацита и нанес по углу каминной полки зубодробительный удар.
Произошло несколько событий.
От каминной полки отлетело несколько больших кусков; свет мигнул; Гангер материализовался в воздухе, тяжело рухнул на пол и покатился по земле, схватившись за лодыжку и стеная; в одной из стен возникла дыра, и пол внезапно оказался залит морем растворимого аспирина.
Завершилось все тем, что Бьорн, вздымая буруны, подбежал к Гангеру, схватил его за лацканы и принялся трясти его так, словно в нем содержалась смесь джина и вермута.
— Доп, подонок, — рявкнул он. — Где тебя черти носили так долго?
* * *
Штат крепче зажал полунельсоном правую руку Финансов и Общих Направлений и оскалил зубы, улыбаясь как маньяк.
