Бросив взгляд вниз, на мужчин, всё ещё карабкавшихся по верёвкам к вершине, и сказал:
— Пусть те тарновые всадники, кто потерял женщин и детей в летнем стойбище, позаботятся о них!
Через мгновение тарны уже сорвались с платформы. Они хватали верёвки и людей когтями, отрывая их от поверхности склона. Воздух наполнился криками и стонами. Стоило сбросить одного наёмника, как он увлекал за собой всю цепочку. Целые клубки из людей скатывались вниз к подножию скалы.
Я бросился бежать во главе воинов через плоскую вершину Скалы Советов. Жёлтые Ножи, на западном склоне, будучи закрыты горой, и ничего не зная о том, что произошло в небе на востоке, и на восточных сторонах скалы, не воздержались от их шествия к вершине. Продолжая напевать свои заклинания, под пульсирующий бой барабанов, они продолжили подъем по тропе.
— Вы разбиты! — закричала Ивосо, завидев нас. — Вам конец!
Привязанная к столбу, она, также, была не осведомлена о событиях на востоке.
Жёлтые Ножи проходили по тропе не далее, чем в двадцати пяти футах ниже меня. Во главе их, окружённые шаманами, бьющими в барабаны и танцующими, шли Сардак с Когом, и пятеро других кюров. Был здесь, среди Жёлтых Ножей, и Альфред со своими наёмниками, и Жёлтый Нож, в котором я признал третьего из военных вождей, присутствовавших в летнем стойбище. Он не принимал участия, насколько я знаю, в более ранних атаках. Возможно его намерением, изначально было участие в ожидаемом решительном окончании осады, в окончательной победе его сил.
В прошлый раз сопротивление прекратилось при одном только появлении кюров. Даже и теперь укрепление на вершине была оставлено. Приблизительно за пятьдесят — семьдесят футов до заграждения шествие остановилось. Барабанный бой прекратился. Шаманы прекратили танец, и отступили в тыл.
Ког и Сардак вышли вперед с сопровождение остальных монстров.
Заграждение больше не пустовало. На нём, прямо на брёвнах и кольях, теперь возвышался гигантский кюр. Ветер шевелил его мех.
Жёлтые Ножи толпились сзади, тревожно глядя друг на друга. Они посматривали и на Кога с Сардаком, но животным похоже было не до них. Они, забыв обо всём, стояли на каменистой тропе, как будто были оглушены или поражены электрическим током.
Кюр на укреплении раздувал свои ноздри, читая запахи. Сардак вышел вперед, и встал вертикально, увеличивая своё поле зрения. Уши монстра на баррикаде, одно из которых было наполовину оторвано, сами собой прижались к бокам головы.
Уши Сардака, также, откинулись назад.
Я видел, как появились когти задних лап, или если хотите ног у монстра на укреплении. Это движение было повторено и Сардаком. Животные не разговаривали друг с другом. В словах сейчас не было необходимости.
Стремительно, с невероятным изяществом и легкостью для такого большого существа, монстр спрыгнул с баррикады на тропу. Сардак, позвякивая двумя кольцами красноватого сплава на левом запястье, продвинулся ему на встречу.
Они замерли, приблизительно в десяти футах друг от друга, лицом к лицу, один на один, на тропе, между укреплением и другими кюрами.
Два монстра опустившись на четвереньки, начали кружить друг вокруг друга. Иногда, то один, то другой поднимали лапы, рычали, или делали внезапные движения, но не для атаки, а скорее, чтобы увидеть реакцию другого. Клыки обоих были оскалены.
У меня волосы на затылке встали дыбом. Я поражённо смотрел на разворачивающееся действие и задавался вопросом, было ли то, что я видел отголоском тех древних традиций кюров, зародившихся задолго до создания стальных миров, и даже прежде, вообще развития их технологий. Или же это происходит даже сегодня, в их стальных кораблях, во время дуэлей.
Закончив разведку эти два зверя, присели на корточки, подогнув задние лапы, лицом к лицу, как если бы они были довольны друг другом. Стороннему наблюдателю они, возможно, показались умиротворёнными. Но я чувствовал, что в их могучих телах, глубоко под их мехом, напряжён каждый мускул, дрожит каждый нерв. Они были такими же спокойными, каким бывает пистолет, с напряженным пальцем на спусковом крючке с выбранной слабиной, и балансирующий на грани выстрела.
Внезапно, оба животных как один прыгнули друг на друга, столкнулись, и казалось, превратились в катящийся клубок мелькающих лап, зубов и когтей. Со стороны это было похоже на одно единственное странное животное бьющие, режущее и рвущее собственное тело. Яростное рычание и зловещий скрежет когтей о камень тропы. Брызги крови и клочья меха, летящие во все стороны.
Внезапно клубок распался, они отступили друг от друга, и снова начали кружить не дальше, чем на расстоянии вытянутой руки.
Прыжок, и новое столкновение когтей и клыков. Их движения, захваты и уходы, укусы и рывки, удары и блоки, настолько стремительны, что я не мог даже уследить за ними. Сила и скорость таких ударов просто поразительны.
Звери вновь разорвали дистанцию.
Шаманы Жёлтых Ножей испуганно смотрели друг на друга. На скале была кровь. Значит такие животные, животные мира духов, могли истекать кровью!
Я подозревал, что Зарендаргар, Безухий, мой друг, уже определил всё, что ему требовалось, и принял решение. Но я не думаю, что в этот момент Сардак понял это.
Я уложил стрелу на тетиву лука.
Ещё раз монстры столкнулись и обменялись жестокими ударами. Но в этот раз, всё пошло несколько иначе, и неуловимым движением Зарендаргар зашёл за спину Сардака. Тот бросил назад свою голову, чтобы прикрыть область между черепом и спиной, его глазами превратились в две дикие луны, но уже было слишком поздно. Зарендаргар, удерживая противника в руках, своими массивными челюстями, дюйм за дюймом, отжимал голову вперед. И вот со звуком рвущихся мускулов и кожи, и сокрушённых костей, челюсти генерала сомкнулись. Шокированные люди затаив дыхание, смотрели, как Зарендаргар, продолжая удерживать зубами наполовину перекушенную шею, свирепо встряхнул тело врага. Он отбросил уже труп, и подпрыгнул высоко вверх, царапая себе грудь. Приземлившись, монстр задрал голову к солнцу и воем заявил о своей победе. Ещё какое-то время тело на скале ещё кровоточило, сердце зверя, ещё не зная о гибели хозяина, выталкивало порции алой жидкости, растекавшейся по меху. Голова лежала под неестественным углом к телу, оставшись скреплённой с ним лишь горлом и кожей. Зарендаргар зарычал и прыгнул склон скалы, затем отступил, и прыгнул снова. Солнце и небо снова услышали победный рёв кюра. Я мог рассмотреть в его пасти кровь и клочья меха его врага. Клыки были до сих пор окрашены в красный цвет. С длинного темного языка, появляющегося и исчезающего подобно змеиному, слетала кровавая слюна и пена. Кюры, напомнил я себе, не люди.
