Ознакомительная версия.
— Уместится, — улыбнулся Ти, устроившийся в изножье и легкими касаниями скатывавший с моей правой ноги белый шелковый чулок Левой ногой успешно занимался Арден, который и продолжил мысль Ти: — Вот завтра просидишь весь день, как пришитая, на троне, принимая присягу от верных вассалов, к вечеру и поверишь в свое неземное счастье!
Из телепорта вывалился Шон.
— Не помешал? Я только спросить хотел — у нас в саду сейчас человек пятьдесят в стазисе валяются. Пусть до завтра полежат?
М-да. Оказывается, радовались моей коронации не все… Потом мысль перескочила, и я захихикала, представив, что сказал бы Шао, увидев стоящего у кровати Шона.
Накликала. За окном поскреблись, а потом снизу в проем вплыла голова прекрасного бронзового.
— К вам можно? Я подумал, что раз вы уже больше месяца женаты, то брачная ночь не особо актуальна.
За головой показались плечи и верхние конечности, сжимающие в кулаках горлышки двух пузатых бутылей с красным драконьим.
Ти засмеялся, делая приглашающий жест рукой. Арден глухо зарычал. Я подтянула к животу подушку и вцепилась зубами в угол, чтобы не захохотать в голос — похоже, если уж мы хотели уединения, стоило сразу свалить на Луну — там бы нас никто не достал! Ну, кроме Шона. А теперь остается просто узнать — кто следующий заглянет к нам на огонек?
Оказалось — Нейли. С фруктами, свежей выпечкой и корзиной золотого эльфийского для парней. Для меня любимый свекор припас свежевыжатый гранатовый сок.
— Ну что, Шао, — хмыкнул Тиану, — твоих позовем или подождем, пока они сами сюда дорогу найдут?
Чтобы не терять времени, позвали.
А потом решили, что таким великолепным весенним синим вечером просто грех сидеть в четырех стенах. Так не слетать ли нам в Ларран, поглядеть, как народ празднует коронацию и свадьбу новой императрицы?
Я обреченно вздохнула — такого визита ратуша точно не переживет. — Зато, если уговорить Властелина Небес поучаствовать в спортивной ловле куриц и дать победить, то он, может быть, простит мне замужество…
Погуляли мы знатно.
Начали с посиделок на ратуше, причем после первых же двух бутылок все хором начали уговаривать меня исполнить гимн в честь святой Цецилии. Я вопросила, что подумают горожане, буде обнаружат, что их императрица, которой в данный час положено почивать в кровати с любимыми супругами, сидит верхом на крыше в центре города и орет, как ошпаренная кошка? Хорошо ли это для моей репутации?
— Да, нехорошо! — дружно закивали все головами. И тут же начали придумывать другой способ, как подорвать или подмочить оную, на который я дала бы согласие.
В итоге мы, спев для разогрева разок про деву-иву и накинув привычные мороки мелких дворян, приехавших в город на праздник, спорхнули вниз просто поплясать. Ну и посмотреть — вдруг что еще забавное подвернется? Первым под кулак Шангарра подвернулся какой-то плечистый черноволосый лесоруб, рискнувший подмигнуть Аршиссе. Через минуту выяснилось, что лесорубов тут целая артель. И что я им тоже нравлюсь. Устраивать побоище на площади собственной столицы мне не хотелось, поэтому я предложила поиграть с пьяными дровосеками в салочки. Аршисса меня поддержала — про салочки с моим участием она от сына уже слышала. Я решила ее не разочаровывать и запустила пару своих фантомов — пусть мастера лесоповала думают, что у них в глазах двоится. Аршисса не отстала. Наши мужчины, видя, что мы и без них разберемся, взлетели к нам на карниз и стали смотреть на бардак внизу, делая ставки, кто из гоняющихся за нами с растопыренными лапами мужиков первым свалится. Свалились все. Вот что значит по-настоящему сногсшибательные женщины!
После этого я, вспомнив о курицах, поволокла компанию их искать. На нашу беду птичек мы нашли. Следующий час описать удалось бы только на тролльем — любой из цивилизованных языков был тут бессилен. Я первой влезла в загон и отловила квохчущую несушку меньше, чем за две минуты. И началось… Само собой, сначала Нейли и Шангарр, а потом Арден и Шао погнались за одной и той же курицей. Ясен пень, что из этого могло выйти. Аршисса хохотала, выбирая из головы сердитого мужа солому и куриные перья. А победил Шон — замерев неподвижно, а потом резким броском схватив петуха, наивно подошедшего к черному пугалу слишком близко.
После мы вспомнили, что по Ларране плавают лодки, и захотели покататься. Катание перешло в купание. Потом мы грелись и сохли. И пели. Затем опять плясали. И к нам с Аршиссой уже никто не приставал, потому что выглядели мы как пара образцовых кикимор. Как мы оказались в Галарэне — я не поняла. Но Ти объяснил мне, что мы решили поохотиться, потому что полсотни гостящих в Ларране драконов надо кормить, а крестьяне не виноватые, что принцесса замуж собралась. Я согласно кивала. А потом родила умную мысль, что ловить страусов куда интереснее, чем куриц. Следующий час мы искали на равнине страусов. Но либо они спали — все же было около трех ночи, — либо, прослышав о моей свадьбе, своевременно эмигрировали. Зато мы отыскали целое стало антилоп гну — рогатых агрессивных тварей со здоровенными бородатыми башками. Шон предложил открыть портал прямо на дворцовую кухню, и туда их и загнать. Ага… Вот скачек гну по дворцу мне и не хватало. Завтра среди прочих прибывает делегация гномов — вот гну они еще точно не видели.
Только разобрались с гну — нашлись страусы. Я обратилась в единорога, чтобы показать, как правильно на них охотиться. Шао расстроился, что он не единорог, и попытался догнать страуса пешком, но запутался в четырех лапах. Все же драконы — звери не пешеходные…
Утро мы встретили в нашем саду у костра. Воздух был прян и свеж, на бархатном небе мерцали звезды, в зацветающей черемухе спорила-заливалась пара соловьев. И самой тоже хотелось выплеснуть переполнявшее душу счастье. Аршисса будто поняла. Улыбнулась мне и негромко запела…
Этой песни я никогда не слышала раньше:
Это что за сирена, чей голос так странен,
чье так матово тело, а косы — темны?
Это — отблеск луны в тихоструйном фонтане,
это — отблеск луны…
Это чей по ночам так надсаден и страшен
в моем доме повсюду звучащий призыв?
Это — ветра порыв, что свистит среди башен,
это — ветра порыв…
То не ангел ли огненный машет крылами
в предзакатной дали, что кроваво-ярка?
То плывут облака чередою над нами,
то плывут облака…
Чьи алмазные льются дождем украшенья
в воду с бархатно-синих воздушных завес?
Это — образ небес, их в реке отраженье,
это — образ небес…
Все усилья постичь красоту — бесполезны…
Но в каком из зеркал, о Творец, — в высях звездных,
на земле иль в душе моей, — властвуешь ты?
В каждой капле мечты, что сверкает из бездны,
в каждой капле мечты.[3]
Ти обнял меня чуть крепче, притягивая на плечо. А я слушала тихий голос Властительницы Небес и думала о том, как прекрасен мир, и сколько в нем дивного волшебства, неразгаданных тайн, удивительных чудес… И всего-то и надо, что суметь их разглядеть…
Ознакомительная версия.
