Как бы Рёдер ни хорохорился, форту изрядно досталось. Заслуженная каменная кладка потихоньку уступала чугуну. В паре мест парапет северной стены был снесен почти полностью. Пока дриксы сидели за рекой, особой беды в этом не было, и все же девять пушек лучше двенадцати. Если это вражеские пушки.
В очередной раз оглядев дриксенский берег и кивнув на прощание артиллеристам Рёдера, Жермон отправился к себе с твердым намерением позавтракать и до конца разобраться со странным обозом. Не получилось ни первого, ни второго. Из-за горы мешков с землей выскочил одинокий наездник, резко осадил коня, привстал в стременах, огляделся и помчался наперерез генералу. В лагере зашлась от тревоги сигнальная труба, и тут же из деревни вылетел десяток драгун во главе с Бертольдом.
— Мой генерал! — Первый всадник был уже рядом. — От капитана Зантолы. «Гуси» собираются переправляться. Большими силами… На прежнем месте, за холмами… Очень много лодок. Генерал Ансел считает, в один присест перевезут до двух батальонов. Генерал послал за вами… Сам он поднимает резервы.
Закатные твари, это еще что за самоубийство? Вчерашнего болота хватит для похорон не одной сотни дриксов, но им-то эта радость зачем? Первый батальон Ансела стоит в холмах. Через двадцать минут подойдет и второй. Понадобится, и полк Берка там будет, и Гирке, он ближе всех…
— Корнет, раз вы здесь, скачите к Берку. Пусть будет готов к выступлению.
Вестник поспешно развернул гнедого и, огибая растревоженный лагерь, рванул в сторону деревни. Жермон повернулся к Бертольду:
— Карсфорн знает?
— Так точно, он присутствовал при докладе. Меня послали за вами.
— Прихватим еще и Придда.
— Полковник Придд уехал, — объяснил деливший с Валентином лачугу Бертольд. — Еще затемно. Проверить свой полк. Он что-то сказал про «неожиданности», я не понял.
Не ложился, что ли? Кстати, правильно сделал. Лучше не спать, чем смотреть всякую дрянь, а парень, похоже, вчерашний разговор воспринял всерьез. И опять-таки правильно. Дриксы вряд ли задумали великое самопожертвование во имя кесаря и варитского упрямства. У Бруно с глупостью строго — не Фридрих, но пока своими глазами не увидишь…
Маленькая кавалькада почти доскакала до рощи, когда ухо Жермона вновь ощутило какую-то неправильность. Мгновенье спустя генерал сообразил, в чем дело, — выстрелы больших дриксенских пушек раздавались не сбоку, из-за форта, а там, где началась эта странная переправа.
3
Через рощу они пролетели, почти не разбирая дороги. Леворукий помог, обошлось, зато дальше, в холмах, пришлось потруднее. Переть верхом напрямик, навстречу все сильнее разгоравшейся пальбе, не просто не хотелось — было затруднительно.
— Проедем дальше вдоль холмов. Может, найдем место для подъема поудобней.
— Да, мой генерал!
Выбранная по наитию тропинка петляла, пряталась в зарослях, взбегала на очередной пестрый от цветов склон. Где-то там, в середине цепочки холмов, окружавших приглянувшийся дриксам кусок болота, готовился к драке капитан Зантола. Не готовился — дрался… Выстрелы трещали уже вовсю. Беспокоились кони, тревожно переглядывались драгуны — опасались, что на ближайшей вершинке вот-вот покажется строй чужих мушкетеров. Буде такое случится, кавалькаду сметет одним залпом, но Жермон в подобный казус не верил. Судя по несмолкающей пальбе, в которую то и дело вплетались пушечные залпы, до вольных прогулок дриксам было далековато.
Тропинка очередной раз вильнула, ехавший первым сержант вскинул было пистолет, но облегченно выдохнул и опустил руку. В двух десятках шагов маячили лиловые всадники во главе с Рэми Варденом. Надо же, догадались!
— Что тут, кошки раздери, творится?
— К сожалению, я находился в расположения полка, — извинился Рэми. — Полк подойдет через пять-десять минут. Граф Гирке предположил, что вы пойдете напрямик, через рощу, и мы отправились вам навстречу. Дальше, на вершине холма, мы видели офицеров Ансела. Они могут знать, что к чему.
— Будем надеяться.
Спешиться все-таки пришлось. Проклятый склон являл собой лабиринт из овражника, твердость веток которого наводила на мысль о железе, промоин, ям и разбросанных в самых неподходящих местах каменных глыб. Лошадиные ноги следовало поберечь, а дурная голова, поберечь их не додумавшаяся, рисковала с маху приложиться как раз об один из этих камешков.
Жермон продирался сквозь перевитые зацветающим вьюном заросли, безжалостно распугивая многочисленных ящериц и возмущая еще более многочисленных пчел. Сзади навязчиво сопели. Это раздражало, но оборачиваться, рискуя получить в глаз распрямляющейся веткой, Ариго не собирался. Пушки продолжали ухать, мушкеты тоже не молчали — дело становилось все горячее. Ариго ускорил шаг, смял еще пару кустов и угодил в объятия капитану Зантоле. Бедняга рванулся навстречу начальству, словно оно привело целую армию.
— Господин генерал, я должен доложить…
— Подождите. Я осмотрюсь.
За рекой в очередной раз грохнуло. Тяжелое ядро врезалось в склон где-то в сотне бье от стоящих.
4
— Мушкетеры вышли на берег, чтобы встретить дриксов огнем, пока они еще на воде, — все-таки доложил Зантола, — и тут ударили пушки. Первый раз взяли слишком высоко, второй — тоже, а вот третий…
Капитан запнулся — похоже, внизу остался кто-то очень свой. Жермон посмотрел на берег. С полдюжины тел в черно-белых мундирах валялось на разноцветных камнях на полпути от воды до холмов. Третий раз «гуси» не промахнулись. Жермон сто раз видел, как это бывает. Ядро по пологой дуге влетает в ряды изготовившихся к стрельбе мушкетеров, рикошетирует от камней и скачет дальше смертоносным мячом, расшвыривая тех, кто окажется на пути.
— Что ж, — процедил Ариго, — понятно…
Понятно, что талигойцы поспешили убраться с открытого места в холмы, откуда и обстреливали высадившихся. Слаженно обстреливали, ничего не скажешь. Не удержались за гриву — держались за хвост… Очередное ядро. Три! Мелкие камешки разлетаются в стороны не хуже картечин. Дриксенские артиллеристы рискуют — на берегу есть теперь и свои. Рискуют, но бьют. Три дальнобойных орудия! Хитрецы, раздери их кошки. Устроили представление, а мы и обрадовались. Пушка у них не выдержала… Такое у Пфейтфайера не раскопаешь. Перетащить ночью пушки к самому берегу, дождаться, когда талигойцы выстроятся, как на параде, и ударить. Вроде и просто, но выгорело, а вот и второй сюрприз!
Подзорная труба услужливо приблизила немалую баррикаду, укрывавшую засевших на берегу дриксов. Фашины… Пока артиллеристы бодались с фортом, остальные тоже не бездельничали, а крутили эти связки. Защита проще не придумаешь, но сработало. Укрытые от пуль «гости» вовсю соревновались в меткости с застигнутыми врасплох талигойцами. И успешно. Да, у них были потери. Десятка три, если не больше, «крашеных» валялось и у самой воды, и на мелководье, но больше четырех сотен закрепились за неожиданной баррикадой, а лодки уже спешили назад. За подкреплением.
