Кустарник с разнотонной листвой нервно выбрасывал редкие соцветия, расправляя потревоженные пересадкой корни. Зато абрикосы у дороги считали климат подходящим и готовили достойный внимания стаи урожай. Дикий виноград ощупывал усами столбики беседок, намереваясь завить их еще до осени сплошной зеленой тенью.
Город волвеков — лучшее место на Релате, грустно вздохнула я. Жаль, что моя комнатушка далеко, в Академии. Может, к тетке напроситься в постоянные гостьи?
Айк погладил по голове и посоветовал звать Лимму к нам. Во-он туда, если мне, конечно, нравится бордовая черепица.
Так я выяснила, что Эл за время карантина на Хьертте успел выбрать для нас и дом, и его обстановку. На самом берегу, в стороне от центра поселения, едва ли не крайний. В милом старомодном стиле предместий Римаса, с широким притененным балконом вместо веранды, двухуровневый и очень просторный, на первом этаже каминный зал, он же кабинет декана. Я недоверчиво рассмотрела картину работы нашего синеглазого Юнэра. Который рецепты духов кое-как соглашается продавать, а полотна последние лет пятьдесят только дарит друзьям. Зачем ему еще больше денег?
И так девать некуда, заказы на дизайн расписаны на десять лет, а то и больше. Эл добавил: все парки поселка именно Юн оплатил и устроил. Мотивировал тем, что вокруг новой студии все должно быть в его вкусе. Теперь, правда, оказалось, более прочего в его вкусе стряпня Сидды и вообще семейство Йяллов. Прилетел вчера, сбежал с банкета, рисует годовалого сына Третьего и учится печь пирог по рецепту Сидды.
Нам достался нарисованный маслом парусник, не хуже учебного, подаренного Лайлу.
Настоящий барк Индуза, синий с серебром, идет при легком волнении на всех парусах. Мой Эл счастливо заулыбался, комментируя подарок: на таком он вернулся с юга две сотни лет назад и почти сразу познакомился со старшей Никой. Первая дорожка в его жизни, которая легла так удачно, привела сперва к Академии, а теперь вот, наконец, сюда.
Наш домик небольшой на фоне прочих — во многих семьях по три поколения волвеков, еще и косвенная родня, и обширные планы на рост населения. Милтов набралось аж семнадцать голов — и они гордятся тем, что так многочисленны. Три дома на общем участке!
Я нервно дернула его за рукав и уточнила: выделили ли домик Ясеню? Точно ведь знает, он у меня такой! Выделили, — охотно кивнул айк. Захихикал довольно: я права, Витто из числа старейших, при том особо уважаемых, тех, кого именуют «ан-моэ», и теперь прочие в прострации.
Во-первых, надо отдавать права на присвоенные известно кем, ныне убиенным, технологии. Полимеры — целиком работа Огийшилитарэривиттонойха. Ужас, он ЭТО выговорил с легкостью! Да еще насмешливо щурясь: попробуй, повтори… потому что имя сокращенное, а полное для старейшего, используемое в церемониях, примерно втрое длиннее. Ага, щас, я укороченное-то могу один раз в жизни произнести! А он — декан, ему положено быть красноречивым. Выслушал, кивнул благосклонно. Даже соизволил не терзать мой слух полным именем и вернулся к сплетням. Ой-ей, Ясень теперь один из самых богатых не-людей Релата, вот дела… А другой наш богатей — Ялитэ — уже обсудил с Элом распределение прав и доходов по полученным Академией предприятиям и патентам дохлых заговорщиков-айри.
Во-вторых, айри убивает то, что Витто — старейший — никак не может быть волвеком, а этот уже готов. Уточнил у Лайла, можно ли считаться полноправным членом общины, чтобы воспитывать мальчиков. Миропорядок драконов трещит по швам! А мой айк и рад, ясное дело. Добавил: домик Ясеню дали сразу, Лайл назвал число семей при планировании строительства, учитывая не только малыша, но и нас, и Деда с Яли.
Позже он расширил требование еще на сорок зданий квартирного типа, поскольку есть взятые на воспитание двоюродной родней дети без мам и пап, они подрастут, есть одинокие пока взрослые волвеки, а еще есть заложенные в инкубаторы вечными зародыши, и они скоро появятся, уже готовы ясли для таких. Он предусмотрителен.
Сам поселился отдельно от Рилы. Пока у него живет Эйм, «младшенький», в остальном дом удручающее пуст. Гордо добавил: наш-то обжитой, Ниэст заранее привез вещи. Даже дрова для камина имеются. Я обещала проверить завтра, потому что на сегодня событий уже слишком много, и меня пока интересует лишь направление движения к кровати.
На следующий день я, проспавшая едва не до полудня, выяснила, что айк хоть и не прежний педантичный декан, но вполне предусмотрителен. Все вещи из моей старой комнаты по его просьбе не только перевезены сюда, но и развешены в шкафах. Пойти похвалить?
Пошла. Занятное зрелище: на кухонном столе покоится пугающе объемистый подарок тетушки, поваренная книга. Над ней нервно щелкает зубами мой чернобурый.
— Лимма эту дрянь заказала через общую сеть доставки, — застонал он, заметив меня. — Верну со скандалом. Жаркое из кролика, бараньи ребра в соусе кальдэр, оленина а-ля… тьфу ты, ну ничего пригодного. А уже 397 страница! Она же снавь, ну как можно так шутить, убийственная кулинария. Хоть бы почитала оглавление, так нет, обложка ей глянулась! Там на картинке единственное не-мясное блюдо из перечисленных, как я полагаю.
— Голодаешь? — виновато посочувствовала я.
— Нет, нервно изучаю картинки, — усмехнулся он. — Сидда уже была здесь и принесла нам пирог. Она добрая. Сказала, пока снабжение не очень хорошее, так что готовила на корабле. Все сыты и на нее молятся. Садись, присоединяйся. Витто выловил полсотни разных бабочек, дети в восторге, сам он, кажется, тоже, и очень этому удивляется. Да, Ринк сбегал на охоту — гроллом — и приволок зайца.
— Как это?
— Как, как… — он налил мне чай и подвинул пирог. — За уши. Бедное животное такого страшно-странного зверя впервые видело. Теперь бабочек запомнили, зарисовали и отпустили, а косого еще мучают. Гладят, кормят и рассматривают.
Слышишь визги?
— Куда мне, это ты у нас интриган и сплетнесборщик.
— Гроллий слух! — гордо выпрямился он.
И продолжил излагать. Лайл вернулся недавно, Бэнро от его планов в таком восторге, что сегодня же начнет осаждать Ялитэ, требуя открыть на соседнем с Индузом острове — Мрайсе, где удобнее всего наблюдать течения, филиал Акада.
Юнтар задержался у него и уже что-то там проектирует. Яли утром зарегестрировалась в общем реестре снавей. И лечит, на островах подозрительно много, с точки зрения ее рыжего ревнивого мужа, больных. В основном сердечники, сочувственно вздохнул Эл и предположил, что скоро у страдальцев будут наблюдаться осложнение: крупные гематомы.
Лайл полагает, что раз я вылечила Рилу, то он может попросить стаю объединиться и постараться для его жены. Лимма не хочет даже думать о том, что у нее могут быть дети, это больная тема и тетушка не желает заводить напрасные надежды. Но и не возражает. Понятно: я тоже с ним спорить не в умею, он наш персональный Великий.
