Алёна Реброва - Пути неисповедимых

Первым меня обнаружил Закая, который искал укрытие неподалеку. Увидев меня, он расхохотался.

— Может, поможешь мне!? — возмущенно прошипела я, из последних сил цепляясь за березу.

— Сейчас, — усмехнулся он и спустился вниз по более ровному склону.

— Ба, да ты нашла пещеру! — воскликнул инквизитор, встав подо мной. — Давай, прыгай, я тебя поймаю!

— Точно поймаешь, или сделаешь так, что темная ведьма грохнется на землю и переломает себе ноги?

— Если переломать тебе ноги, то дальше придется с тобой возиться, а это помешает охоте! Да прыгай ты!

Вздохнув и зажмурившись, я медленно разжала пальцы и полетела вниз, на каменную площадку, где стоял Закая.

От земли до моих пяток было три с половиной метра, когда я висела, потому сломать ноги было куда вероятнее, чем нормально приземлиться. Но, к счастью, Закая не соврал и действительно поймал меня, а затем опустил на землю.

Обернувшись, я заметила, что висела прямо над пещерой.

— Фух… голова кружиться, — воздохнула я, прислоняясь плечом к камню.

Вскоре подоспели Арланд и Анук. Без лишних разговоров мы пошли исследовать пещеру, где я зажгла яркий огненный факел. Судя по запаху, внутри не так давно жило какое-то животное, но сейчас его здесь не было.

Сама пещера была не такой большой, как можно было бы подумать, но зато достаточно высокой и сухой.

— Ветки в лесу все мокрые, — поморщилась Анук. — Вряд ли удастся разжечь огонь.

— Я могу разжечь огонь без веток, — усмехнулась я и мигом развела большой костер без дыма посреди пещеры.

— Хм, а все же польза от тебя есть, чувырла, — одобрительно поджал губы Закая.

— А еще у меня есть немного вяленого мяса и гречка, — улыбаюсь, вспоминая, что даже не завтракала. — И котелок.

Поставив котелок на улицу, чтобы наполнился дождевой водой, мы стали располагаться у костра. И без того грязные вымокшие плащи Арланда и Закаи были расстелены возле огня и быстро высохли, на них можно было сидеть.

Все сняли с себя мокрую верхнюю одежду и расстелили вокруг огня на плащах. Закая так и вовсе остался в одних штанах да сапогах. Анук тягучим соблазнительными движениями стянула с себя мокрую кожаную куртку и юбку, оставшись в штанах и изумрудной рубашке. Мне помимо жилетки и шляпы снимать было нечего, а вот Арланд долго мялся, прежде чем скинуть хотя бы накидку, не то что пару слоев прочей одежды.

— Да разденься ты нормально! — проворчал Закая, глядя на товарища. — Перчатки сними и рубашку, у тебя ж сисек нет, чего ты стесняешься!?

— Я… — начал было Аранд, но так и не придумал, что ответить.

— У него заразная сыпь, так что лучше ему не снимать рубашки и перчаток, — нашлась я.

— Спасибо, — недовольно посмотрел на меня Арланд, от которого все сразу отсели подальше.

— Не за что, — улыбнулась я, ставя котелок с водой на огонь. После я вытащила из своей сумки расческу, уселась возле экзорциста и стала вычесывать из мокрых волос солому и колтуны.

Некоторое время мы сидели молча, отдыхая от долгого бега и поисков убежища. Снаружи пещеры по-прежнему лило, как из ведра. Судя по тому, какого цвета небо, дождь будет идти в лучшем случае несколько часов.

Когда мои волосы высохли и стали, как обычно, пушистыми и лохматыми, Анук все же заметила мое сходство с одной очень известной ведьмой.

С этого и начался разговор.

— Цыпленок пару дней назад оправдал ее и взял под свою опеку, — объяснил Закая, довольно почесывая согретую огнем мускулистую волосатую грудь.

— Я думала, великая Бэйр будет чем-то более впечатляющим, чем черномазая девчонка, толком ничего не умеющая, — хмыкнула Анук, разглядывая мое лицо.

— Все так думали, — пожала плечами я.

— И что, тебе заплатили все те обещанные миллионы? — спросила следопытка у Арланда.

— Нет, — кивнул он. — Мне лично досталось десять золотых, а все остальное я отдал семье. Благодаря Бэйр мой род снова можно считать одним из самых богатых в Рашемии, — довольно улыбнулся он.

— Ах ты пес лживый! — воскликнул Закая. — Ты все-таки взял награду!

— Я даже не видел этих денег! — возразил Арланд.

— Твой род? — непонимающе выгнула бровь Анук, прервав спор.

— Он граф, — пояснил Закая. — Я даже где-то слышал его фамилию… Сеймуры, кажется.

— Наши владения — весь северо-запад Рашемии, — гордо объяснил экзорцист.

— Небогатые земле, — поморщилась следопытка. — Я бы не гордилась такими владениями.

— Земли не такие плодоносные, как на юге, но если подходить с умом, то поля могут приносить огромный доход, — заметил Арланд.

— И что же тебе в голову стукнуло, что ты из графов в инквизиторы переметнулся? — поинтересовалась следопытка.

— Убеждения, — без раздумий ответил экзорцист.

— Пф, дурак… — презрительно фыркнула Анук. — Сидел бы в своем родовом гнездышке, набивал бы пузо конфетами, так нет, поперся черт знает куда.

— Ну а ты почему в следопыты пошла? Уж явно не от бедности и не от беспомощности. Уверен, тоже из убеждений, — умело перевел стрелки Арланд.

— Ты, черт тебя дери, прав, — усмехнулась Анук, приваливаясь спиной к плечу сидевшего рядом Закаи, как откинулась бы на спинку кресла. — Я в самом деле пошла в следопыты не потому, что не было выбора. Выбор, куда бежать, у меня был, и я пошла самым паршивым путем из-за убеждений… молодая была и тупая.

— Тебе не нравится твоя работа? — удивилась я.

— Да что тут может нравиться? Денег вечно нет, спишь черт знает где, людей не встречаешь, личной жизни нет, о семье можно даже не думать. Конечно, есть и хорошие стороны, но в целом работенка адская…

— Почему не уйдешь? — поинтересовался Закая, поворачивая голову так, чтобы видеть лицо Анук. — Ты баба, найди мужика и рожай детей, с какого хрена тя вообще в лес потянуло!?

— Нельзя мне уже с этим покончить, я слишком давно в лесу, — покачала головой Анук.

— А как ты вообще в лес попала? — спросил инквизитор.

— Зов крови и все такое, — усмехнулась она. — Мой отец был лесником… лучшим в своем роде. Правда, он жил на другом континенте, а сюда попал во время Войны Богов, вместе с отрядом оборотней. Какое-то время он считался их вожаком, но потом по дурости слетел с места и стал просто солдатом. Моя мамка там же была, молодая, дура и, черт бы ее подрал, наивная девственница. Папаня ее без проблем под себя уложил, а как только война кончилась, бросил беременную, потому что о беременности ничего так и не узнал… если бы узнал, все бы по-другому у меня было. Но он не знал. Что с ним стало и где он теперь шляется, никому неизвестно. Мы с мамкой одни были, пока мне тринадцать не исполнилось, а потом она, лисица течная, привела в дом своего любовника, который ее замуж в итоге позвал. Но ее-то он звал, а трахался со мной, пока я от его ублюдских лап в леса не сбежала. Там во мне отцовская кровь взыграла, я себя зверем почувствовала, стаю себе нашла, в лесу в итоге и осталась… Только четыре года назад я к людям вышла, до этого мало кого видела кроме охотников. Так что с людьми я уже не приживусь, точно знаю.