-Интересуетесь историей Гильдии? Очень похвально. Звали ее, кажется, Алисия Дейнтром, но могу и ошибиться – слишком давно она здесь не появлялась. Видно, как поругалась тогда с Уручжи, так больше сюда ни ногой.
-Исмаил Уручжи – если не ошибаюсь, он когда-то являлся Архимагом? – полувопросительно-полуутвердительно вставил Эрик.
-Совершенно справедливо, мой юный друг! Именно он сменил Дамблдонса на этом посту в 1914м на собрании верховных магов, обвинив того в обучении чародейству несовершеннолетних. Что там за история приключилась – я толком не знаю; те, кто принимал участие в том сборище, до сих пор хранят молчание, лишь каются, что поддались минутному порыву. До открытого судебного разбирательства дело не дошло, Дамблдонс подал в отставку. А жаль – хороший Архимаг был, добрый очень, всем, кому мог, помогал. Именно ему мы обязаны процветанием нашей библиотеки! Не выдержав столь подлого удара в спину со стороны тех, кого считал своими соратниками, он покинул остров и вскоре скончался на чужбине. А Великий Мастер Красной магии Уручжи стал очередным главой Гильдии. Тридцатилетнее его правление запомнилось в основном кляузами, склоками и доносами друг на друга, под конец чуть не приведшими Гильдию к расколу на враждующие фракции. К счастью, здравый смысл возобладал, Исмаил настолько достал подавляющее большинство волшебников, что совместными усилиями его низложили и даже заставили поносить некоторое время браслеты, дабы смирил гордыню. Больше на острове его не видели и, честно говоря, не особо-то и желали видеть вновь.
-А я-то думал, что волшебники выше подобных интриг, – задумчиво произнес наш герой.
-Увы! Все мы люди, все мы человеки, и наличие способностей само по себе еще не делает тебя высокоморальным. Конечно, такие, как Уручжи, в нашей общине скорее исключение, чем правило, и их не замечаешь, пока они до власти не доберутся. Период его правления назвали безвременьем, много интересных и полезных начинаний было тогда похоронено – не секрет, что идея организовать Академию пришла в голову еще Дамблдонсу, да из-за Исмаила осуществить ее удалось лишь сто лет спустя, уже при нынешнем ректоре. Он, кстати, с Амбуазом дружен был, после отставки того тоже покинул остров, и вернулся лишь когда Архимагом стал Тавэси. Тогда же и было принято решение, что выборы нового главы Гильдии отныне станут всеобщими и тайными, дабы случившееся не повторилось. Моему ведомству во времена правления Исмаила тоже досталось, почему я никакого сочувствия к нему и не испытываю – как говорится, поднявший меч от меча и погибнет. Задумал он как-то радикально обновить библиотечный фонд, а все старые издания до восемнадцатого века уничтожить. К счастью, приказ удалось спустить на тормозах – для виду отпечатали несколько тиражей новых книг, а антиквариат попрятали. Вот и Алисия – ее здесь в шутку иногда называли 'Леди в Синем' за любовь к платьям всевозможных оттенков синего – тоже не смогла вынести командования Уручжи и уехала с Санта-Ралаэнны. Правда, в отличие от большинства остальных магов, больше сюда не вернулась, поэтому о дальнейшей ее судьбе я ничего не знаю. Да и не расспрашивал особо – мы были знакомы лишь шапочно, так, перебрасывались парой дежурных фраз, когда она приходила в библиотеку взять что-либо почитать.
У англичанки горели уши. Шутка ли – ее бабушка, оказывается, была Великим Мастером! С трудом пытаясь скрыть волнение, внешне невозмутимым голосом Лиэнна задала мучавший ее вопрос:
-Но раз она так давно покинула остров, кто же теперь может о ней знать?
-Если вас и впрямь интересует судьба 'Леди в Синем', попробуйте спросить у Асфарга. Или мадам Берсье – как-никак, они коллеги, скорей всего, обучались целительству у одних и тех же учителей. Кое-что может поведать и Гарозиус, если, конечно, у вас хватит смелости обратиться к нему с подобным вопросом.
Судя по виду спутницы Эрика, та и к самому королю Англии на прием готова была записаться, если бы выяснилось, что и тот обладает интересующей ее информацией.
-Ну а что касается второго листа, – продолжал Мастер Халид как ни в чем не бывало, – то на нем изображен лич по имени Юлгур.
-Неужели с личей кто-то рисовал портреты? Мало того, что и вид у них не самый эстетичный, так они же еще были врагами Гильдии в ту войну! Библиотекарь вздохнул.
-Ты воспринимаешь многое в черно-белых тонах. Понимаю, юношеский максимализм, сам когда-то им страдал. В любой войне есть свои смельчаки и трусы, свои герои и предатели. И немало тех, кто просто не желает в ней участвовать, предпочитая по тем или иным резонам держаться в стороне. Не секрет, что далеко не все волшебники Гильдии поддержали союзные войска немецких князей и выступили единым фронтом против чернокнижников: некоторые залегли на дно или эмигрировали, а были и такие, кто перебежал на службу к темным колдунам! Ведь на первом этапе войны мало кто верил, что северные княжества Германии смогут продержаться долго под натиском армии тьмы, а волшебники оказались совершенно не готовы к ее выступлению в самом центре Европы, ожидая опасности из-за океана. Да и Лейпциг при первом штурме едва удержали, многие ожидали, что его придется эвакуировать, подобно Монсегюру. Счастье еще, что не нашлось у чернокнижников хороших военных стратегов – если бы не стали тогда топтаться у Лейпцига, а сразу повернули на север, в скором времени вся Европа оказалась бы у них в руках. И взяли бы в конце концов и цитадель Гильдии – не штурмом, так измором.
Так вот, отвлекся я немного. С другой стороны перебежчиков тоже оказалось порядочно – особенно после того, как пал Васмит и стало ясно, что крах Темной Империи не за горами. Впрочем, никакой особой доблести не нужно, чтобы сбежать с тонущего корабля, и о таких 'героях' даже упоминать не стоит. Но, как ни покажется странным, и среди чернокнижников нашлись несогласные, отказавшиеся принять участие в военных действиях. К их числу принадлежал и лич Юлгур, побывавший на полях сражений в Первую Некромантскую и еще тогда разуверившийся в возможности победы Тьмы. Он не только не стал участвовать в новой авантюре, но и призвал своих 'коллег' проявить благоразумие и не поднимать оружие. Когда армия чернокнижников была разбита, Юлгур добровольно выдал на хранение свой Сосуд Души и, в обмен на обещание не заниматься чернокнижием и никоим образом не вредить ныне живущим, его не осудили и не преследовали, разрешив выбрать любое место для проживания и оставить при себе все личное имущество. Как я слышал, в некоторых вопросах его даже привлекали в качестве консультанта. Столь похвальное поведение со стороны, казалось бы, злейшего врага самого понятия жизни, подтолкнуло голландского художника ван Греерда к написанию его портрета – в числе прочих, изображавших верховных магов. Если память мне не изменяет, портрет тот довольно долго висел на втором этаже – убрали его лишь перед открытием Академии, чтобы студенты не пугались и не выказывали недоумения. Ведь далеко не все готовы принять истину, отличающуюся от написанного в 'Кратком курсе'.
