без необходимостей, как издревле жили бетавры. — Но всё равно предлагаю отужинать. Если тебе не трудно — сгоняй к ядру, я бы соорудил одно интересное деликатесное блюдо…
Царь Гарош наблюдал в окно, как из кареты выгружаются трое в мантиях, четверо воинов и один сэр — он-то и будет вести переговоры. Должно быть, на этот раз действительно по делу: решили наладить торговлю, раз уж территорию назад не вернёшь. И хорошо бы, если бы они отнеслись к отсутствию Слуги без настороженности. Они же пока не знают, что знака на руке у царя больше нет…
Гарош нервно стукнул кулаком по широкому мраморному подоконнику. Как так! Он отказался ему служить? Или погиб? Нет, он ведь из богов, убить его мог только такой, как он сам, а таких больше не осталось! Наверное, всё-таки отказался. И ещё, чего доброго, перешёл на сторону врага! Вон тот, в синей мантии, высокий и с длинными чёрными волосами, очень уж похож издалека…
Всё равно нужно держать себя в руках. Какое-то время никто не сунется. Нужно пользоваться тем, что есть сейчас. Во всяком случае, есть демоны. Это уже большое преимущество.
Гарош развернулся и упёрся взглядом в высокую фигуру в чёрной одежде, с серебряным нагрудником и длинным плащом. Правда, зачем-то на голову был надет серебряный обруч, которого раньше не было.
— Куда ты пропал? — осторожно спросил Гарош. Он приглядывался к лицу Слуги и понимал, что оно теперь не такое, как прежде. Как будто другой человек.
— По делам, — коротко ответил тот как будто немного изменившимся голосом. Добрее, что ли?..
— А что со знаком?
— Каким знаком? — Слуга подошёл, взял Гароша за запястье. Изучил руку, потом посмотрел царю в глаза. — Со знаком всё в порядке.
И правда, он был на месте. Разве что… чёрный.
— Ты… ты какой-то другой, — Гарош наклонил голову к плечу, посмотрел внимательнее сощуренными глазами. — Это образ?
— Да, — с достоинством ответил Слуга. — Иногда нужно меняться, мы, бетавры, это любим.
— Кто? — удивился Гарош.
— Как кто? Послы из Кромедона. Между прочим, сейчас о них доложат, — и Слуга развернулся, указывая рукой на вход. Там уже стоял придворный.
— Царь Гарош Первый, к вам послы из Кромедона! — сообщил он. — Ожидают в нижнем зале!
— Пусть ждут, — в своей обычной, несколько сварливой манере ответил мужчина и махнул рукой, прогоняя человека. Потом опять повернулся к Слуге. — Так что же? И знак поменял из-за образа?
— Разумеется, — кивнул тот. — Просто минуло как раз сто лет… впрочем, не думаю, что кто-то усомнится в том, что я — это я.
— Уж точно, — криво усмехнулся царь и направился в сторону трона, готовясь принять послов.
****
Анди проснулась оттого, что ей снилась беда. Расс медленно превращался в женщину, глядя на Анди несчастными умоляющими глазами. Женщина эта была девушке знакома, очень — ведь это была Телуна, которая почему-то стала уменьшаться в размерах и скоро стала похожа на куколку. И всё смотрела, смотрела снизу вверх… Анди показалось, что Расс внутри этой куколки просит освободить его, даже говорит что-то — но разве его расслышишь, такого маленького? Она присела, протянула руки, чтобы поднять маленькую Телуну и поднести ближе, но она лопнула, как пузырь…
Девушка села на кровати. На неё смотрели беспокойные голубые глаза Грапиши и ещё одни, но скорее заинтересованные, — Эника.
— Всё хорошо? — спросила Грапиша, наклоняясь над Анди.
— Где Расс?
— Они с Гэном ушли куда-то, — пожала плечами Грапиша. — Сказали, вернутся с закатом. Будет какой-то грандиозный праздник.
Анди опять откинулась на подушки.
— Он ведь со мной всегда путешествовал… он — в теле прекрасной женщины. Это правда?
Как будто Грапиша могла знать правду. Но она улыбнулась и ответила.
— Конечно, правда. Ты ведь и сама это знаешь.
Анди села, спустила ноги с кровати.
— Эник, ты можешь… можешь позвать Ерви?
— А он бабочек ловит, — виновато сообщил мальчик. — Я обещал, что не буду отвлекать.
— А в чём дело? — спросила Грапиша.
— Тогда ты… можешь мне помочь? — Анди повернулась к девушке. — Я хочу увидеть Расса. Мне очень нужно с ним поговорить… до того, как будет этот большой праздник.
— Я смогу тебе помочь, если он с Гэном, — сообщила Грапиша. — Его самого я не найду.
— Ну, давай хотя бы Гэна. Он-то точно знает, где Расс.
Грапиша кивнула и поднялась. Подождала, пока Анди обуется и последует за ней.
— Я, к сожалению, не могу телепортировать тебя, — сказала Грапиша. — Но знаю дорогу. Я научилась… — она улыбнулась. Ей было приятно, что она знает такую полезную вещь. — Сейчас выйдем из замка, уточним направление. Потом закроешь глаза и пойдёшь вперёд. Восемь шагов. Не сбейся! И уж тогда открывай. Иначе не дойдёшь.
— И потеряюсь в неизвестности? — испугалась Анди.
— Нет. Просто опять окажешься здесь. Вот, в ту сторону. Я отпущу твои плечи, и тогда начинай идти. И представляй Гэна: ты идёшь к нему. Спросишь про Расса.
— Хорошо… — прошептала Анди и закрыла глаза. Как далеко придётся идти? Неважно. Где бы это ни было: восемь шагов. Хорошо бы, если бы их с Рассом всегда разделял только один шаг, на любых расстояниях.
Один… это Телуна. Она появляется в Ренби, гордая, прекрасная, легко находящая язык с ребятами… как Анди не догадалась, что внутри этой девушки — мужчина, которому больше века…
Два… как бы не натолкнуться на что-нибудь… нет, это особая дорога, здесь нельзя натолкнуться. Она точно приведёт, куда надо. К тому, кто скрывался в теле девушки, так легко победившей Мастера Алкебака…
Три… вот почему Телуна часто была такой хмурой, ведь Рассу столько всего пришлось пережить…
Четыре… каково это — увидеть собственную гробницу? Наверное, очень страшно…
Пять… у него никогда не было друзей, потому что все считали его женщиной, а ведь он ею не был… он пережил столько поколений, постоянно играя одну и ту же роль. Как ему удалось сохранить себя?
Шесть… никогда ничего не боялся… наверное, потому, что не боялся даже смерти…
Семь… почему она испугалась его тогда? Ведь сразу же узнала глаза, те самые, нужные…
Восемь… и совсем не страшно, и под ногами уже не трава, а камни… стоп, надо же было думать о Гэне! И куда эта дорога её привела?
Но уже всё. Можно открывать глаза.
Первое, что увидела Анди, была спина Расса в жёлтой рубашке и его коричневая, чуть взъерошенная голова. Гэн был незаметен потому, что был одет в тёмное, и опять в своём плаще. Ну и пусть, подумала девушка, теперь-то Слуги
