Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru)

Полководец медлил с ответом. Его аура источала самоуверенное спокойствие.

— Конечно, может, но оно не будет очень сильным. Если она хочет сражаться, ей придется идти к кентаврам. Только среди них она легко найдет союзников. Небольшое количество маураван с военной точки зрения можно в расчет не принимать. Остальные эльфы разобщены. Ей потребуется много времени, чтобы собрать мощную армию. Мы будем сильнее.

Я буду рад, если она выйдет на открытый бой. Но, вероятно, она окажется не настолько глупа.

— А нельзя ли послать парочку наемных убийц? — поинтересовался Элийя.

Вопрос лисьехвостого рассердил Скангу. Вообще-то Элийя мог бы этого и не спрашивать.

— Если мы пошлем наемных убийц, то заберем жизни лишь тех, кто окажется настолько глуп, чтобы принять заказ. — Оргрим ответил быстрее шаманки. — У Эмерелль нет войска, и она его не получит. Но за трон она будет бороться.

— Я думаю, что нам не следует посылать никого на поиски Эмерелль. Она сама придет к нам.

Мертвая тишина. Сканга изучала поток чувств, отражавшийся в аурах. Последние превратились в яркие радуги. У каждого были свои причины опасаться возвращения эльфийской королевы. Теперь испугался даже Элийя.

— Ты думаешь, она придет на Праздник Огней в Вахан Калиде?

Сканга кивнула Оргриму.

— Да. Так и будет. Она придет на Праздник Огней и предложит свою кандидатуру. Затешется среди детей альвов, будет улыбаться, и эти глупцы, которые столетиями эксплуатировались эльфами, будут радостно приветствовать ее.

— Не будут! — яростно вскричал Элийя. — Нашим братьям и сестрам живется лучше, с тех пор как стали править мы.

— Ты же знаешь народ, Элийя. Блеск Эмерелль ослепит их.

А какой блеск можем предложить мы? Ты взгляни на замок Эльфийский Свет, на лагерь у стен. Им живется лучше. Но на нас они не смотрят снизу вверх.

— Но ведь правителя Альвенмарка выбирает не народ, — напомнил Оргрим.

Сканга готова была расцеловать его. Среди всех зазнаек, которые называли себя Советом Короны, он был единственным, кто мог следить за ходом ее мыслей.

— Что бы сделал ты, герцог, чтобы вернуть себе корону?

Оргрим задумчиво покачал головой.

— Это не мой способ ведения битвы, Сканга. Ты не того спрашиваешь.

Шаманка пристально вгляделась в ауру полководца. Неужели боится, что она обвинит его в заговоре?

— Я бы попытался надавить на князей, которые придут на выборы, и запугать их, — взял слово Элийя. — А непокорных велел бы убить, чтобы заставить остальных повиноваться.

Кроме того, я послал бы в толпу подстрекателей. Большими скоплениями народа управлять легче, соблазнить их проще, чем небольшие группы. Если сотня закричит и затопает ногами, то тысяча вокруг перестанет мыслить разумно и станет поступать так же.

То, что Элийя так легко смог смоделировать ситуацию, ни в коей мере не удивило Скангу. Она уже давно сомневалась в его верности, хотя никаких доказательств предательства не было. Лутину нравилось быть князем Танталии. И он был честолюбив. Может быть, он уже давно подумывает над тем, чтобы на троне Альвенмарка сидел кобольд.

— Как можно защититься от такого, Оргрим?

Полководец помассировал брови, словно у него вдруг разболелась голова. В цветах его ауры появились признаки неудовольствия. Он очень сильно изменился со времен сражения в Землях Ветров. И то, что большая дорога закончена и уже третий караван направился в Снайвамарк, в крепость Кенигсштейн, похоже, не принесло герцогу удовлетворения. Катандер был тяжело ранен. По слухам, князь Уттики уже не мог ходить самостоятельно. Он отстранился от сражений и забрал своих воинов. Он был достаточно умен, чтобы понимать, сколь уязвимы города его княжества.

— Мы знаем, когда и куда придет Эмерелль, — произнес Оргрим. — Для того чтобы организовать заговор, нужно время. Давайте лишим ее времени. Праздник Огней состоится в следующем году. До него еще почти десять лун…

— Мы можем перенести его на более ранний срок. Записан год, в который отмечается праздник коронации, но не месяц.

Давайте отпразднуем его весной! — предложил Элийя.

— Возникнут беспорядки, — прошептала Сканге на ухо Бирга. — Половина советников недовольна. Не думаю…

— Я вижу их ауры, — прошипела шаманка.

— Думаю, было бы разумно хранить в тайне, какие именно князья будут приглашены на выборы короля, — сказал Оргрим. — Если их имена не будут известны, Эмерелль не будет знать, на кого давить. Лучше всего, если мы решим в день праздника, кто именно удостоится чести быть приглашенным на выборы короля. И давайте изменим требования к выборам.

Пусть только Совет Короны определяет список приглашенных, и только утром в день Праздника Огней. Таким образом, для Эмерелль будет почти невозможно что-либо предпринять.

И давайте ограничим число князей до семи.

— Почему до семи? — спросила Сканга.

— Потому что тогда будет достаточно выставить четверых верных князей, чтобы решить судьбу Альвенмарка, — удивительно цинично произнес Оргрим. — Это должно сработать.

Так что давайте отыщем тех четверых, кто захочет любой ценой сохранить Гильмарака на троне.

Бородатый воин повел Эмерелль прочь от причала к скалам.

Повсюду сидели или лежали усталые гребцы и воины. Большинство мужчин были измождены до предела. Худые, с лихорадочным блеском в глазах.

— Мы воюем уже четыре года, — пояснил ей проводник. — С тех пор как был убит верховный жрец Промахос. Они утверждали, что принц Тигранес подослал к жрецу-князю наемного убийцу. Это ложь! Но с тех пор они охотятся на нас.

Наш остров Цеола превратился в пустыню. Они разрушили каждый дом на острове, сожгли каждый куст и каждое дерево, развеяли соль по нашим полям и лугам. Они побывали почти во всех прибрежных деревнях и городах. В более чем дюжине битв затонуло неисчислимое множество галер. Наших жен и детей они утащили на невольничьи рынки Искендрии.

— Так за что же вы сражаетесь? — спросила Эмерелль, когда бородач на миг остановился, чтобы перевести дух.

Эльфийка знала, что на Эгильских островах жило примерно столько же пиратов, сколько и купцов. Но кто зарабатывал на жизнь грабежом и убийствами, не причитает, если однажды поплатится за свои поступки.

Воин с горечью посмотрел на Эмерелль. Открыл рот, но не нашелся что ответить. Только что-то пробормотал себе под нос.

А затем они предстали перед Тигранесом. Принц лежал на обожженном и мокром ковре. Он дрожал. Лицо, грудь и руки были изуродованы ужасными ожогами. Он умирал. Никакая целительница из детей человеческих не смогла бы его спасти.