Орт полагал, что слова «такого… кто…» связаны с первой строкой, подразумевают «дракона», который согласился бы за правду без страха пожертвовать в бою своею жизнью.
А что касается следующей строфы:
Каммерлинг передай королю, попавшему в западню,
И самый могучий дракон будет им в тот же день умерщвлен.
«Король, попавший в западню» означает душу отца всех драконов, заключенную в Камень Драконов. И поэтому в следующей строке:
Тот, кого избрала судьба, большому дракону воздаст сполна…
«Большой дракон» в данном случае — отец всех драконов. А Эбонскайта «избрала судьба». Отсюда следует, что Эбонскайту следовало заполучить Каммерлинг и воздать сполна большому дракону, отцу всех драконов, то есть ударить по Камню Драконов и, расколов его, освободить заключенную в нем душу.
Следовательно, Орт сумел правильно истолковать предсказание, которое в течение долгого времени истолковывали ошибочно, полагая, что Каммерлинг — Молот Гнева, Молот Адона — предназначался для того, чтобы убить самого могучего дракона, а на самом деле предписывалось высвободить душу из Камня Драконов, поскольку сам этот камень являлся символом власти, созданным Гифоном.
Уровень мирового океана несколько уменьшился, из–за того, что большой объем воды засосала Великая Бездна. Очертания материков также изменились, хотя и не столь сильно, — более серьезные изменения произошли позднее, когда морское мелководье стало сушей, глубокие моря обмелели, а береговая линия перешла ее нынешние границы. Изменились сами очертания континентов: там, где раньше был шельф, образовалась суша, а южный и северный берега Авагонского моря сблизились. Сейчас не найти ни одной карты прибрежных районов, которая сохранила бы прежние очертания береговой линии. Но изменения эти произошли в более поздние времена.
Что касается действующих лиц этого повествования, то здесь необходимо отметить следующее.
Араван и Эйлис воссоединились вновь и пустились в путешествие по различным Мирам, куда их тянуло желание и любопытство.
Фэрил продолжала жить в Арденской долине в том же доме, где они жили с Гвилли раньше. Ее жизнь, хотя она и не была столь продолжительной, как у других варорцев, была наполнена нежностью и любовью. Ведь Бэйр постоянно навещал ее и рассказывал ей о своих приключениях — о том, где он был, что видел, какие радости и горести ему довелось испытать. Она прожила до восьмидесяти восьми лет и на рассвете ясного осеннего дня тихонько отошла в лучший мир, некоторые говорили, что в прошлую тихую лунную ночь за ней пришел Гвилли… Ее горько и искренне оплакивали.
Верховный правитель Рион пережил все волнения и потрясения, случившиеся на равнинах Валона, и, когда они затихли, вернулся в Каэр Пендвир, где нашел Эйтель Утонченную, поджидавшую его. Он отправил ее обратно в страну Джут и женился на леди Дреша, валонской принцессе, и они вместе много лет правили Митгаром. Он также объявил, что последний день 5Э1010 будет последним днем Пятой эры и первый день нового года будет первым днем Шестой эры.
Что до Бэйра, то он проявлял настойчивый интерес к тому, куда ведет переход на перешейке недалеко от черной крепости, по которому он с Валке на руках не мог перейти. После восстановления путей он вместе с Урусом и Риатой перешли по этому переходу. То, что они увидели, было ужасно.
Что касается трех варорцев, которые стояли с Рионом на равнинах Валона, то история о том, как они оказались на войне, достаточно необычна, но осталась за пределами этого повествования.
И вот прошло несколько тысячелетий, сам мир изменился. В основном благодаря тому, что в соответствии с человеческой природой люди во всех странах стали оттеснять и крошек, и эльфов, и невидимок все дальше и дальше с обжитых ими земель, используя свойственные им захватнические и разрушительные методы. А поэтому все обитатели мира, которых нам сегодня следует называть «фэйями», начали скитаться по Мирам, спасаясь от людей. Численность фэйев все время сокращалась, и они в конце концов собрались на совет, где приняли решение переселиться в какое–нибудь другое место, однако решение это одобрили не все. А поэтому, вероятно, не все персонален преданий и легенд покинули наш Мир. Возможно, некоторые крошки все еще обитают в чащобах уцелевших древних лесов… Или парят высоко в небесах над вершинами гор, стоящих на далеких континентах… Кто знает? Что доподлинно известно, так это то, что Разделение произошло. В результате человечество стало беднее.
Однако переходы между Мирами существуют, и если кому–то известны песнопения, движения, скольжения, паузы, повороты, пробежки, ритмика, мелодия, декламация, а также место перехода, то переход между Мирами не представляет никакой сложности. Но даже если вы не знаете ничего из перечисленного, то время от времени Триада ослабляет барьеры, и если вам случится оказаться в месте перехода, да еще и в то время, когда переход открыт — в сумерках, на рассвете или в полночь, и если соблюдены все прочие условия — туман, дымка или нечто похожее, тогда вы сможете увидеть другие земли, другие страны, иную жизнь. Вы сможете увидеть фэйев, некоторые из них столь прекрасны, что у вас перехватит дыхание и учащенно забьется сердце, а другие настолько уродливы, что вы закричите от ужаса и броситесь со всех ног туда, откуда пришли.
Неизвестно, здесь ли Эйлис с Араваном, поскольку океаны земные необъятны и вполне возможно, что изящное и легкое эльфийское судно режет волны одного из наших семи морей. А может быть, «Эройен» спрятан в потайной пещере в каком–либо гроте в этом Мире. Но может случиться, что Араван переплыл на нем в совершенно другой Мир. Ведь говорят же, что существуют в морях некие таинственные места, где пропадают корабли… Может быть, Араван и Эйлис плывут на «Эройене» по темно–синему морю какого–нибудь далекого Мира.
Но как бы то ни было, Разделение все–таки имело место, и, насколько нам известно, только люди остались в этом Мире. Невидимки, варорцы, эльфы, гномы, драконы ушли из нашего Мира, и он стал намного более тусклым.
Возможно, когда–нибудь, если, конечно, человечество поймет, что Мир необходимо улучшать, а не грабить, и наступит день, когда фэйи вернутся.
…На это можно лишь надеяться…
…На это можно лишь надеяться…
…Ведь я слышал пение серебряных жаворонков.
Не кровь, текущая по жилам, а дела и поступки —
вот что определяет истинную ценность живого существа.
