Не помню, сколько выпила, но голова чуть кружилась, поэтому не имела ничего против, когда шатен взял на руки и отнес в спальню. Странно, я ничуть не боялась, наоборот, стало любопытно, что он сделает. Гарен удивил. Сгрузив на постель — полагала, у преподавателей она шире и мягче, — он склонился к самому моему лицу, попросил:
— Поцелуй.
Стушевалась, покусывая губы. Так соблазнительно! Я действительно тренировалась только на персиках, а тут Гарен. Меня тянуло к нему, к твердым губам, и я поддалась искушению, неумело поцеловала… и разозлилась на себя. Вышло плохо. У меня — плохо! Гарен усмехнулся и предложил пробовать, пока не получится. Я рьяно принялась за дело и достигла определенных успехов, присосалась, словно пиявка.
Странное дело, чем больше целовала, тем сильнее не хотелось уходить. Видимо, почувствовав перемену в настроении, шатен легонько толкнул в грудь, прервав затянувшуюся практику, и, улыбаясь, коснулся губами кожи в вырезе платья. Каждое прикосновение — вспышка жара.
— Ммм, Алина передумала? — Гарен, дразня, ловко ухватил зубами кружево лифчика и потянул вверх, словно собирался стянуть через голову. — А как же — не буду, насиловать?
Молчала, не зная, что ответить. Сама не ожидала. Честно, собиралась сбежать, правдами и неправдами избежать унизительной повинности хотя бы до конца полугодия, но не вышло, чары шатена оказались сильнее. Не заметила, как он раздел меня до белья и пустился в путешествие по телу. Оно изгибалось, повинуясь магии горячего языка. Он напоминал огненный хлыст, только не причинял боль, а обжигал изнутри.
Замерла, прикрыв глаза, боясь разрушить странное, новое чувство. Ректор такого не вызывал. Сложно его описать, как будто очень сильно чего-то хочется, но непонятно, чего.
— Какая у тебя маленькая аккуратная грудь!
Раз, и лифчик легко соскользнул с тела, обнажив новые горизонты. Гарен тут же припал к груди губами и проделал нечто, от чего у меня на миг перехватило дыхание.
— А соски словно вишенки, — он ухватил за один и потянул. — Как можно такие не сорвать!
И он сорвал, вдоволь поиграл с моей грудью. Казалось, не осталось ничего, чтобы с ней не проделали губы и руки.
— А теперь давай снимем трусики.
Слова Гарена не расходились с делом. Я не успела его остановить, шатен проворно ухватил за боковинки и стянул через ноги. Я оказалась перед ним абсолютно обнаженной, легко доступной.
— Не надо! — Преподаватель перехватил ладонь, которой попыталась прикрыть темный треугольник.
— Ты на редкость соблазнительна. Никогда бы не подумал, что захочу такую девочку, а ведь я уже хочу. Взял бы прямо сейчас, — признался Гарен. — Жестко-жестко, до гортанного стона, но я стану любить тебя медленно, смакуя каждое движение.
Рука прошлась по бедрам и замерла у опасной границы.
— Перевернись, пожалуйста. Согласись, несправедливо, что мы обошли вниманием твою попку. Если она столь же аккуратна, как грудь, я прямо сейчас возьму тебя.
И я повернулась, гадая, исполнит ли Гарен свою угрозу. Но он просто смотрел, а потом поцеловал. Губы постепенно перемещались ниже, пока, наконец, шатен не раздвинул ноги и не занялся тем самым, чем и ректор в первый день в Академии.
Горячо, очень горячо! А еще чрезвычайно приятно, хотелось еще и еще.
Бесстыжий язык Гарена творил такое! Он, казалось, до блеска натер тот самый чувствительный бугорок, потом и вовсе скользнул в меня. Ооо! Юркий уголь с успехом заменял член, только в отличие от него не отзывался спазмами боли.
— Хорррошо, очень хорррошо! — прорычал шатен, оторвавшись от моего тела. — Ты уже влажная и готова. Переворачивайся на спину, моя прелесть.
И я перевернулась, чтобы увидеть, как он расстегивает ширинку. Гарен быстро избавился от брюк вместе с трусами, явив вздыбленный желанием пенис. На вид он выглядел железным, напряженным и чуть загибался к животу. Девочки говорили, это признак невыносимого, острого желания.
Член не напоминал орудие ректора и не походил два других, которые довелось поведать в Академии. Бледно-розовая головка, бледна кожа с проступившими бугорками вен. Достаточно широкий и в меру длинный, он напоминал жезл. И этот жезл сейчас войдет в меня…
— Не бойся! — шепнул Гарен и лег сверху.
Преподаватель быстро предал моему телу нужную позу, и член без труда нашел нужное отверстие. Напряглась, ощутив шатена внутри, даже приподняла таз, но тут Гарен очень медленно толкнулся, устремившись дальше, и тело обмякло, покорилось.
— Вот так, Алина, вот так, маленькая! — бормотал шатен, наслаждаясь сексом.
Как и обещал, он не торопился, превратив близость в изощренную пытку. И я жаждала продолжения, нового движения твердого фаллоса. Он вошел иначе, нежели ректор, а, может, просто не так сильно надавливал — словом, я прикрыла глаза и отдалась зеленоглазому нахалу.
— Вот так, вот так!
Бедра Гарена ускорились.
— Какая же ты хрупкая и сладкая! Я получу всю тебя, обещаю. Отчего я прежде не пробовал с хрупкими девочками?
Шатен продолжал бессвязно бормотать, а член двигался, двигался, двигался… Он не казался чужеродным, начальное жжение прошло. Неужели девчонки правы, никакого ощущения палки между ног.
Излившееся внутрь семя стало неожиданностью. Так быстро?
Довольный Гарен перекатился на бок и поцеловал в живот.
— Мы еще не закончили, — предупредил он.
— А как же ноги?
Отчего шатен не заставил задрать ноги?
Узнав, в чем дело, шатен расхохотался и заверил, он справится без бабушкиных методов.
— Ректору хуже, шансы совсем малы, а рассчитываю обзавестись потомством до пятидесяти. Пока ты не развила дар, шансы выше. Вот после… — Гарен цокнул языком и посмурнел. — У магесс с детьми плохо.
Молчала. Неудобно что-то говорить, да и в себя прийти нужно, слишком уж шатен взбудоражил. Или дело в устрицах? А, неважно!
— Ну как, уйдешь, или продолжим?
Шатен оправился и сел. Член не прикрывал, и он волею судеб оказался в непосредственной близости от меня. Пока обмякший, но потом…
— Алина, — Гарен не сводил с меня глаз, — возьми его, пожалуйста, в руки.
Видимо, понял: останусь.
Поколебавшись, сжала пальчики на плоти. Они чуть подрагивали.
— Теперь возьми его в рот, просто возьми и сразу отпусти. Ты говорила, ты не брезгливая, — напомнил шатен.
Поколебавшись, наклонилась, но пересилить предубеждение сразу не смогла, разомкнула губы только после заверений Гарена, подобное нормально и обыденно, способствует добротному сексу.
Член оказался странным. Сложно описать, целая гамма вкусов. Мне не очень понравилось, хотя честно постаралась заглотать. Увы, слишком похоже на устрицу, а еще неприятный привкус… Бэ! Все очарование прошло.
Шатен со вздохом разрешил разомкнуть губы и взял обещание подарить ему первый минет.
— Я заслужил в качестве компенсации за потраченные нервы.
Минет? Оказалось, так называлось сосание члена, по словам Гарена, один из видов секса, чрезвычайно приятный для мужчины.
— Одно радует, — шатен провел ладонью по моим губам, стирая свой вкус, — ты действительно любишь устрицы.
Смутилась, осознав смыл намека. Видимо, дух Академии проник настолько глубоко, что не осталось рвотного эффекта. Хотя когда он у меня был?
— Ничего, научишься, — Гарен провел рукой по волосам, — сначала никто не умеет. Освоишься, кое-что попробуем.
Шатен заинтриговал. Какие такие премудрости таит секс? Мне казалось, там все просто: женщина снизу, мужчина сверху, член вовсю трудится. Распираемая любопытством, выполнила указания Гарена и вскоре узнала, как еще можно заниматься любовью.
Нет, сначала мы целовались. Надо сказать, мы преуспели.
Изрядно увлекшись, позабыла, где нахожусь. Новое, не знакомое прежде ощущение толкало к Гарену, и он, почувствовав мой порыв, самодовольно усмехнулся и скользнул губами вниз, по шее к груди.
Запрокинув голову, застонала, когда властный и такой порочный преподаватель продолжил знакомить со своими умениями. В ласках он не уступал ректору, но, несомненно, больше думал обо мне, нежели лорд Огр. И я была совсем не позволить шатену вновь овладеть мной. Гарен не стал тянуть, наигравшись с грудью, обжег языком живот и, опрокинув на спину, рывком раздвинул мне ноги.
