Настоящий монстр (СИ) - Лайт Ио

Несколько минут на поляне стояло молчание.

— И вы в это верите? — прервал его Мэй.

— Да, я думаю, что это ничто иное как судьба вместе с богиней помогли мне выбраться из приюта, свели меня с вами… — в глазах Марки плескалась теплота и наивность.

— А я вот сомневаюсь. — отозвался Луц. — Знаете, когда на наш город напали демоны и я понял, что помощи легиона не будет, я попросил ее у богини. И не я один, я слышал как матери выкрикивали мольбы к ней, просили защитить детей…Но в конце концов, богиня не пришла, она не прислала своих ангелов, и весь город пал, и множество детей оказались мертвы…Теперь я не знаю, что думать. Возможно это было предрешено судьбой, а Лекки не настолько могущественна чтобы идти против нее, или ее все же не существует…мой брат сказал бы, что первое, но я не уверен. Тем более он мертв, богиня не спасла и его.

— Я думаю второе. — холодно сказал Зак. — Моя сестра всегда верила в богиню, всегда ожидала помощи, но как ты и сказал, Луц, никогда ее не получала. Она воспитывала меня много лет сама, и если кому я и благодарен за свое спасение, то это ей, а не судьбе или богине.

Марка понуро обратилась к Мэю.

— Ну как? Может, узнав историю, ты разделишь мою веру?

— Прости, но нет. Я никогда не разделял мнение моего отца о глупости всех легенд и историй о мире, множество из тех, что я слышал от других, от людей, казались мне правдивыми, но не эта…Я не знаю, как создавался мир, но я точно знаю, как возникли демоны, и к сожалению, это не похоже на рождение из-за бога Чемноша.

— И как же они возникли?

— В их создании виноваты люди. Им ведь нужно было чем-то оправдывать свои гнусные поступки…

— Это чушь. — Марка поморщилась.

— А я в это верю. — Зак опять посмотрел на Мэя. — Люди не святые, не все. Я видел их. И я уверен, что если кто и был способен пойти на создание этих существ, то это были они. Потому что люди не идеальны, они совершают ошибки, и зачастую, от этих ошибок страдают другие…

Сердце Мэя пропустило удар. Люди не идеальны… Эта мысль ударила в голове, перевернула там что-то. Возможно, он не так безнадёжен как думал. Где-то совсем близко, в темноте, громко ухнула сова. Пролопотели крылья. Треск костра сосредотачивал на настоящем, на задумчивых лицах, внимательно наблюдающих за языками пламени.

Сломанные и преданные

Резкая боль пронзила спину. Жар разливался по ней, вынуждая извиваться, пытаться сдвинуться. Ещё один удар заставил вздрогнуть. Из глаз хлынули слезы, унижение завязалось тугим узлом в животе. Прикусив руку, она пыталась отвлечься не только от боли, расходящейся от спины по всему телу, но и от воспоминаний. Всхлипывая от очередного удара, думала лишь о предательстве. Зажмурив глаза, лишь повторяла про себя одну и ту же фразу: нет, она не могла, не могла…

Жар вдруг исчез, сменяясь колючим холодом. Ее глаза были открыты, но перед ними стояла темнота. Все мысли ушли, оставляя после себя пустоту. Боль будто исчезла…Она начала терять сознание…

Возвращение было резким. Кто-то вмиг отрезвил ее рассудок, выливая на израненную спину ведро ледяной воды. В ушах зашумело, зазвенело. Захлебываясь, она пыталась вдохнуть. Боль вернулась вновь, казалось, в десятикратном размере. Всхлип, всхлип, всхлип.

Кто-то схватил ее за волосы, больно дергая, отклоняя голову назад. Уха коснулось мерзкое теплое дыхание, опять заставляя вздрагивать.

— Ну что, дуреха, теперь не такая дерзкая? — мужской шепот прошелся по мочке уха, шее…Ей ещё сильнее захотелось отодвинуться. — Дядя Гоша и не с такими справлялся.

Дядей Гошей был страшный мужчина, нанятый в приют для проведения наказаний…Он хорошо справлялся со своей работой. Из его кабинета редко кто выходил в сознании, а шрамы оставались еще надолго. Такие наказания работали на ура: никто, получивший их, больше не пытался повторить свою проказу.

Шею стиснули руками-клешнями.

— Ты пыталась сбежать? — тихий голос пронзился издевкой. — Ты действительно думала, что сможешь сбежать от дяди Гоши?

Резкий громкий смех заставил не просто вздрогнуть, а по-настоящему дернуться, пытаясь отползти в сторону. Но рука, скрутившая волосы в кулак и зажавшая шею, не позволила.

— Почему ты пыталась сбежать? — теперь в голосе слышались обманчиво ласковые нотки. Ноги задрожали. — Чем тебе не нравится в приюте? Тебя плохо кормят? Плохо одевают? Не дают спать? В чем причина?

Мужчина оторвался, вновь хватаясь за плеть, нанося ещё один обжигающий удар.

— Ты просто неблагодарная сучка. Вот в чем причина. — прорычали где-то сверху.

Из ее глаз полились слезы. Нет, не плачь, не показывай ему своего страха…тщетно уговаривала она себя.

— Или это было из-за той белобрысой стервы? — голос опять вернулся к уху. — Как там ее? Марии? Неужели ты подумала, что раз сбежала она, то должно получиться и у тебя? Хах, какая ты глупая. Глупая, глупая, глупая идиотка.

Слова "глупая" сопровождались ударами и всхлипами. Образ Марии постал перед глазами. Белые длинные волосы, развивающиеся ветром, дерзкая, немного жестокая ухмылка, вечно прищуренные глаза…Они должны были убежать вместе, но похоже эти тонкие губы никогда не говорили Марке и толики правды, вечно смеясь над ней, такой наивной девчонкой.

— Мария обманула нас, признаю. Но ты не Мария… — грубая мозолистая рука схватила ее за подбородок, вынуждая поднять заплаканные глаза, вынуждая смотреть на морщинистое мерзкое лицо. — Ты просто Марка. Тупая, беспомощная девчонка. Ты не можешь сделать ни-че-го…

Рука резко отпустила. Лицо Марки упало вниз. Она видела лишь отдаляющиеся ноги в тяжелых коричневых ботинках. Ее красные, от трения веревки, связывающей их, запястья, отвязали. Через секунду ее саму вздернули на ноги, не давая времени прийти в себя.

— Запомни, Марка, — прошипели ей прямо в лицо, обжигая вонючим дыханием. — Ты бессильна, беспомощна, ты ничего не сможешь сделать. И сбежать ты тоже не сможешь, даже не пытайся. Заруби себе это на носу.

А затем ее вытолкнули за дверь, даже не давая времени натянуть одежду. Был день, по коридорах сновали ученики. Увидев заплаканную, избитую ученицу, они просто обходили ее стороной, зная, что за помощь могут оказаться на ее месте.

Боль и унижение пронзали все тело. Ноги не держали и едва натянув одежду, она упала возле стены, даже не пытаясь встать. Она действительно была беспомощна в этот момент…Но это не значит, что она была такой всегда. Говоря все это ей, мучитель Гоша не учитывал лук и стрелы, спрятанные в укромном месте. Она не была бессильна. И пусть на счёт кое-чего мужчина был прав: она не могла сбежать сейчас, она знала, что все равно сделает это рано или поздно…

— Марка, хватит плескаться! — грубый голос Зака вырвал ее из воспоминаний. Вода в ванной остыла, а она даже не заметила.

— Уже иду! — крикнула она в ответ, вылезая из воды.

Обернувшись полотенцем, подошла к запыленному зеркалу, протёрла его тыльной стороной ладони. Из зеркала на нее смотрела веснушчатая девчонка, очень похожая на ту, из воспоминания два года назад, но все же не являющейся ею. Карие глаза не плакали, подбородок не дрожал. Единственное, что говорило о том, что это все же происходило с ней, были следы плети на спине. Дядя Гоша постарался на славу. Марка усмехнулась. Все же с ней он не справился, большой страшный дядечка таки не смог сломать ее…

Одевшись, заплетя русые волосы в привычный низкий хвост и собрав вещи, Марка сошла вниз. Трое парней, ее вечных, теперь, спутников, уже ждали ее за баром.

— Я конечно понимаю, что ты соскучилась за ванной, поверь, я тоже. Но все же проводить там столько времени, это преступление. Мы вообще-то не на отдых едем, если ты забыла. — сразу начал ворчать Зак, на что Мэй с Луцем лишь усмехнулась.

— Я тоже тебя люблю, солнце, но перестань быть ворчливой бабулей. — прощебетала Марка в ответ. — Лучше хватит тратить время и идем уже. Я надеюсь, вы уже вывели лошадей?