Эльфы боятся такого исхода. Именно это служит объяснением тому, что они старательно не привязываются к чему-то недолговечному. Если эльф холоден в общении с вами, если он неразговорчив, чрезмерно надменен или высокомерен — он боится.
Владение магией: постоянное.
Владение стихийной магией: частое.
Религиозных фанатиков среди представителей эльфийской расы нет. Они привыкли рассчитывать на себя и на близких, так что не просят у высших сил помощи. И все-таки эльфы уважают и благодарят за свое существование духов.
Минвэ — дух жизни. По их преданиям, именно Минвэ создал эльфов и плетет нити их судеб.
Нат`уран — самый почитаемый эльфами дух природы, что главенствует над остальными. `Ана (дух рек, озер и прочих водоемов), Соулир (Дух лесов, садов и цветочных полян), Химмин (Дух неба и погоды).
Солин — дух солнца, тепла и света. И ее сестра Тунгиль — дух луны, тишины и спокойствия.
Мальтифад. Долгожители. Средняя продолжительность жизни: 500–700 лет
Описание: Внешне схожи с людьми, вот только, при желании, любой мальтифад способен изменить облик(не прибегая к магии, как это делают эльфы). Мальтифад способен принять обличие любого живого существа, как существующего, так и выдуманного. Яркая отличительная черта — красные глаза. Мальтифады стареют значительно медленнее гномов или людей. Более того, некоторые из нас обладают бессмертием. Бессмертный мальтифад все же не полностью неуязвим. Умереть он сможет лишь, если раскрошится его зуб мудрости, с которым он и появился на свет. Кроме бессмертия, "избранные" мальтифады могут проходить сквозь пространство, появляясь и исчезая там, где им нужно. Бессмертный мальтифад не способен продолжить род.
При встрече с представителем этой расы, будьте аккуратны в своих мыслях. Мальтифад — непревзойдённый телепат. Никакие блоки не помешают нам прочесть ваши мысли.
Владение магией: частое.
Владение стихийной магией: постоянное.
Мальтифады — потомки Ниледерфа. Ниледерф — дитя духа миража и обмана Тенебриса и человеческой женщины Рагнгерд, воспитавшей его в одиночку. Для мальтифада Рагнгерд и Ниледерф — святые и значат больше любого духа.
Тенебрис — презренный дух. В литературе его сравнивают с ненавистным отцом, что бросил семью.
— Хочешь заставить меня ревновать тебя к бумажным клещам? — Лишь только закончила Мариэль чтение, в комнату вошел Фаолин.
— Вовсе нет. — Мариэль взглянула на мужа и заметила, как он был печален. — Прости. — раскаялась она.
Отложив книгу, встала из кресла и прижалась к уставшему эльфу.
— Ты уже третью неделю не выпускаешь из рук свитков. Ни с кем не говоришь, не поднимаешь глаз от строк на бумаге даже во время еды. Засыпаешь с книгой в обнимку. Словно игнорируешь меня. Я тебя чем-то обидел?
— Ну что ты. Не говори глупостей.- Мариэль не стала оправдываться. Вместо этого она потянулась к губам эльфа.
А Фаолин и не думал отстраняться. Получив наконец желаемое внимание, он не хотел отпускать его.
— Понимаешь эти каракули? — он бросил взгляд на книжицу, которую только что читала Мариэль.
— Пока не так, как хотелось бы.
Больше Мариэль рассказывать не стала, интуитивно понимая, что Фаолин и слышать ничего о книгах не желает. Говорить сейчас о своих открытиях было неуместно, поэтому Мариэль крепче прижалась к мужу, поглаживая пальцами его мощную спину.
Когда же он, наконец, разжал тиски своих объятий, Мариэль подошла к окну и распахнула ставни. В комнату ворвался прохладный поток воздуха. С крыши капала вода. Внизу вся земля была мокрой. Кое-где лежал снег, и тот грозился вот-вот превратиться в грязные лужи. Сыро, грязно, воздух полон мерзкого холода. Мариэль закрыла ставни.
— Когда ты в последний раз выходила на улицу? — Укоризненно проговорил Фаолин.
— Понятия не имею. Но сегодня я туда тоже не выйду. Такая мерзкая погода. Когда успел выпасть снег?
— Снег шел несколько дней. Вчера закончился. Сегодня впервые за неделю мороза потеплело.
— Разве же это мороз? В Джевелии теплые зимы.
Мариэль не любила Джевелийские зимы. Они слишком сырые, снега мало, только грязь да лужи. Вот в Вакрохалле зима как зима. Снег иногда наваливает под самые крыши. И пусть там лютые морозы, зато вокруг белым-бело, все искрится и сверкает. Порой кажется, что от такого можно ослепнуть. Когда идешь по улице, под ногами хрустит снег, а не хлюпает грязь. Именно по этим причинам Мариэль обычно на зиму уезжала в Эфелон. Жаль, в этот раз не получится.
— От чего ты такой грустный? — Спросила Мариэль.
— Маргинг в осаде. Войско Черных ящеров вырвалось из Эльфийского леса.
Мариэль очень хотелось сказать что-то вроде "я так и знала" или "я же говорила", но сдержалась.
— Ты была права. — Озвучил ее мысли Фаолин, сокрушенно опустив голову в ладони. — Бездействие королей привело к этому.
— На что они наедятся? — Сглаживая вопрос мягким тоном, спросила Мариэль.
— Должно быть, ждут, когда на помощь прибудет войско Вакрохалла.
"На что им собственное войско, если они не могут им распоряжаться"- подумала Мариэль, а в слух сказала:
— И где оно сейчас?
— В неделе пути до Золотой горы. В бездну все. Не хочу сейчас об этом думать. Будешь чай? С брусникой.
— Мой любимый.
— Я знаю.
Пока пили чай, говорили о всем, о чем только можно, не касающимся войны. И хоть русло беседы все стремительнее меняло свое направление в непринуждённую сторону, Фаолин не мог усидеть на месте. Он ходил по комнате с кружкой в руках. Мариэль делала вид, будто не замечает, как он, словно бы невзначай, подхватывает свитки и бумаги, и кидает их в сундук. Как он прикрыл сундук, провернул ключ, который потом незаметно спрятал у себя в кармане. После этого он, наконец-то, сел. Вздохнув, он приложился к кружке, большими глотками допивая ароматный чай.
— Я понимаю твое беспокойство. — Прервала недолгую паузу Мариэль. — И твои действия оправданы. Но ты, наверное, забыл, что у меня есть это.
Она подцепила пальчиком цепочку, на которой блестел в свете камина маленький серебряный ключик. Тихонько посмеявшись над обескураженным лицом Фаолина, она спрятала кулон обратно под одежду.
— Не нужно делать такой обреченный вид. Как раз сегодня я закончила с изучением библиотеки Лэ-Мюйафа. И даже нашла кое-что интересное. Так что можешь сжечь все это вместе с сундуком за исключением пары книг. Думаю, они существуют всего в одном экземпляре, и уничтожить их было бы преступлением.
Фаолин улыбнулся. Ему было интересно, что такого нашла Мариэль. Но в то же время он не хотел этого знать и что-то внутри поддевало его действительно кинуть этот сундук в костер.
***
Утро встретило Мариэль пасмурным небом и все той же омерзительной погодой. Благо, на улицу ее выходить ничто не заставляло. Фаолин после завтрака поцеловал ее и быстро убежал работать. Сама она бездельничать не собиралась и отправилась уже заученным маршрутом. Сначала проверила, как дела на кухне. Выслушала кухарок, которые жаловались на недостаток свободных рук и слишком большой объем работы. Мариэль решила прислать к ним в помощь женщин, которые пришли из деревень. Она не знала, кому захочется весь день проводить на кухне, ведь, чтобы приготовить завтрак на три сотни человек, нужно встать до зари. После завтрака сразу же браться за обед, потом без продыху за ужин, а потом до ночи убирать со столов и мыть посуду. На зов Мариэль отозвались почти все женщины и даже их дети. И теперь в кухне будет слишком тесно. Тогда Мариэль разделила их всех на три бригады, которые будут по очереди готовить завтрак, обед и ужин. Кажется, все были довольны.
Потом пошла к прачкам. У тех, вроде бы, все было хорошо. Ничего в их работе не изменилось, они по прежнему стирали лишь вещи сирот. А вот у поломоек работы прибавилось. Сотни ног разносили грязь по всему замку и полы приходилось мыть каждые пол часа. Мариэль ничего не могла придумать лучше, чем приставить на входе людей, которые будут менять коврики у дверей и просить входящих вытирать ноги.
