Я взял направление чуть левее от всех, в сторону небольшой поляны, там чаще всего встречались нам следы женских остроносых сапог. Уже и не пустошь, но ещё и не наш лес, самое предграничье спорной земли. Конь ступает неслышно, дыхание его лёгкое как у зверя, впрочем, зверь он и есть. Не простой у меня жеребец, такие бывают только под верхом у знати. Смелый, умный, сторожкий там, где это надо, крадётся неслышно, ни разу не фыркнул, ничем не выдал себя. Друг едет рядом, нас разделяет всего десять метров кустарника. Внезапно я заслышал девичью песню и хохот. Неужели? Неужели же мне так повезло сегодня! Голос только один, его хорошо слышно издалека. У друга не такие острые уши, он ещё не смог различить близость цели. Идёт почти на нее. Окрикнуть, значит спугнуть нашу добычу. Молчу и готовлюсь к неравному бою. Наконец и Лорин услышал девичий голос. Спрыгнул с коня, вяжет повод к тонкой осине. Своего жеребца я оставил невдалеке. Шаги утопают в траве, хлопнула крыльями птица, послышался громкий стрекот, природа живёт и дышит, ей до нас дела нет. Добыча увлечена своим танцем, не догадывается, насколько близок охотник. Помогите мне великие боги ее одолеть и дайте мне сил, чтоб возвести женщину на костер, подпалить хворост, остаться глухим к ее мольбам.
Марьяна
Дамы в мое отсутствие даже немного прибрались. По крайней мере, посуда свалена в кучу у раковины. И на том спасибо.
- Мы уже все погадали, теперь твоя очередь! Переверни свою чашку, заглянешь в будущее! В преддверие Саймана самые верные гадания выходят! - воркует судья.
- Так это же, вроде, не кофе?
- Какая разница? Судьба - есть судьба и неважно на чем станешь гадать! - а глаза у женщины так и горят. Спиртным не пахнет, а ощущение бурного нетрезвого восторга. Странно. Впрочем, и я навеселе от этой ночи и внезапного праздника в озорной компании дам. Про Аллу стараюсь не вспоминать. Ни к чему, просто огромное ей спасибо за все, на какую бы тропку ни вывернула жизнь потом. Сейчас я почти счастлива. Чашка звякнула о блюдечко, жду, не тороплю чаинки и остатки малиновых косточек, пусть стекают, но меня уже торопят.
- Переворачивай!
- Девчата, да тут никак кольцо?
- А ты не говорила, что собираешься замуж!
На блюдце только отпечаток от кромки чашки, да лепесток посередине этого блюдца. Если присмотреться, то он похож на фигуру человечка в длинном пальто. У Андрея было похожее. Парейдолия - странная особенность человеческой психики видеть в предметах черты людей.
- У блюдца устаревшая информация, в свадьбе Андрею я отказала.
- Все может быть. Да ты и не успела бы замуж выскочить. Что тут осталось-то? Полчаса от силы, - ухмыльнулась Рита.
- Ну, тебя. Марьяша, а метелку ты сделала? А то мы начинаем опаздывать. Сильно.
- На крыльце стоит, рядом с вашими.
- Не по чину. Хотя, ты же теперь хозяйка избушки? Значит, правильно сделала.
- Знаешь, сколько лет этому дому?
- Нет.
- Триста ровно. Она ещё Петра первого застала, должно быть.
- Тут в те годы жили шведы. Никого она не застала. До границы с Российской Империей ещё надо было по болотам идти и идти. Я точно помню! Мы туда масло возили.
- Это Зоенька у нас так шутит. Она историей увлеклась на досуге.
- Айда на озеро! Пока не закрылось!
- А что, пляж открыт по расписанию? Мне казалось, Кавголовское озеро полудикое.
- Дикое, не дикое, а надо успеть до полуночи!
Веселая толпа рванула на крыльцо. Сразу же послышался хохот и крики. Ну да, мой букетик, прислоненный к кривоватому дрыну, на фоне их метел смотрится откровенно дико.
- Ну ты даёшь! Красота - страшная сила!
- А что ты хотела? Она же ещё ничего не умеет!
- А по мне, хорошо. Только ветки могут в воде отвалиться. Придерживай их на всякий случай.
- А мы что и купаться полезем? Вода же холодная ещё!
- Там есть местечко, где потеплее. Не переживай и слушайся старших...
- Коллег по ремеслу ...
- Ну тебя, Зоя.
- Мы ключи твои от машины нашли.
- Под плинтусом. Ты их спрятать там что ли решила?
- Я туда их точно не клала.
- Значит, домовой заиграл, он ещё тот шалунишка! - и снова взрыв хохота. Где правда, в том, что они сказали? Где шутка? Не понятно совсем. А от хохота и я удержаться не в силах.
Развеселой толпой мы высыпали на улицу. Вот уж никогда бы не подумала, что такие солидные дамы могут так голосить.
- Подпевай! - крикнула в ухо Рита.
- Я слов не знаю, это что-то народное?
- Ухвати хотя бы мотив. Голос здесь не так важен, да и слова тоже. Но петь должны все тринадцать - таково условие успешного перехода. А то опять куда-нибудь не туда занесет!
Песня напоминает шум моря и одновременно сливается с ветром, будто пытается вырваться в небо и ухватить за бок луну. Слов, действительно, нет, только гул крон перед штормом, только плутание чьих-то развеселых шагов в этой белой мистической ночи. Не залает нигде собака, не взревет мотор. Есть только мы и белесые звёзды над головой. Метлы развеваются пышными прутьями над головами, шелестят в ритм мотива. Уже даже хохот не нарушит этой загадочной песни. Толпой мы вышли на шоссе, отсекающее поселок от леса. Чумной грузовик остановился и одной только фарой смотрит на нас из-за поворота. Теперь тропка узкая, кругом черный лес дышит в спины, песня льется, вгрызаясь в листву. Под ногами и корни, и сучья, и ветки. Ни одна не споткнулась, будто бы ольховник торопится вытянуть всё, что может помешать, из-под наших дорогих остроносых туфелек и только потом распускает их на дорогу обратно. Пою вместе со всеми ставший уже привычным мотив. Только теперь песня скорбит о потере, о брошенном доме и возносит, зовёт, велит скорей собираться в дорогу, спешить, побросав чемоданы. Если б они только были у нас. Идём уже быстро, месим раскисшую жирную землю, обиваем набойки о камни. Впереди в лунном мерцании раскинулось огромное озеро. Пляж чистый, песчаный нет никого. Повинуясь неясному зову, в озеро шагаем все вместе, взявшись за руки, вытянувшись в цепочку вдоль побережья этого лесного местного моря. Вода не пускает, держит за подол юбок, холодит кожу. Как хорошо, что я не взяла телефон, было бы очень обидно его тут утопить. Как далеко мы пойдем? На что я согласилась? Ну не утопят же они меня здесь? Хотя могли бы. При таких свидетелях это бы точно списали на самоубийство. Прокурор, судья, и та дама в шляпе с фиолетовой тульей, она, кажется, судмедэскперт, не запомнила, как ее зовут.
