— А вот я! — объявился предмет нашего разговора. — Ну что, готовы порвать их? Ого, и молодое пополнение пришло!
Мужчина наклонился, чтобы не застрять рогами в дверном проеме, и зайдя в раздевалку, по-отечески оглядел нас и проникновенно сказал:
— Знаете, парни, вот чует мое сердце, что сегодня точно выиграем! Гарантирую.
— Ты так в прошлый раз говорил, и в позапрошлый… — пробурчал в шкафчик Сеня.
Степаныч виновато пожал плечами и принялся объяснять мне, как здесь играют в футбол. Оказалось, что жестко, больно, и каждый год кто-нибудь, если не отбрасывал коньки на поле, то лишался конечности. А ведь это с защитными амулетами, выдаваемых игрокам во избежание смертей. Но бывает, что заклинание сильно хитрое или мощное, либо запас маны в амулете кончается, а тебя как назло шандархнут чем покрепче. Играется пять на пять, с таким же количеством запасных игроков. Длина матча — тридцать минут.
— Итак, я с Михой в атаке, Сеня и Герман в защите, Толстый на воротах, — начал разбирать тактику Степаныч. — Ты молодой и Ворон, пока в запасе сидите. Значит так, играем на мяч, выбить амулеты никак не выйдет, у них полный запас.
Ворон? Я посмотрел на парня с татуировками, успевшего облачиться в черную форму, и со своими всклоченными жесткими волосами и острым носом действительно похожего на птицу. Михой оказался полноватый усатый мужчина, первый поприветствовавший меня, с удивительно жилистыми и рельефными ногами, никак не подходящими для его комплекции. Сеня и Герман — самые обычные мужики, крепкие, с полагающимся по возрасту жирком, и залысинами.
— Команда на поле, — сказал Степаныч. — Ни пуха, ни пера.
— К черту! — крикнул толстяк.
Я с трудом натянул майку на немаленький жилет и вышел из раздевалки последним. Команда противника в беленькой форме(как символично), разминалась, причем, к мячам ни один не подошел. Продажники стали друг напротив друга и обменивались заклинаниями — взрывались огненные шары, принимаемые на барьеры, трещали электрические разряды, со свистом летали комья земли и воздушные стрелы. Наши… пинали резиновые мячи, приседали и растягивались.
— У нас нет магов, да? — я приземлил зад рядом с Вороном.
— На весь отдел ни одного, даже геоманта паршивенького, — подтвердил мои опасения парень. — Гиблое дело, тут и дураку понятно, но Стенаныч упертый, как баран. Сдались ему продажники.
К нам подошла хмурая черноглазая девица в полосатой черно-белой майке и выдала амулеты — стеклянные камушки, вроде горного хрусталя, на кожаном браслете, крепящемся на руку.
— Чего пялишься, урод? — девка заметила, как мои глаза впились в ее несомненно выдающуюся грудь. — Проверка амулетов.
Из ее пальца выстрелила искра, но в сантиметре от меня ее остановило дрожание воздуха. Заклинание затрещало, вспыхнуло сеточкой маленьких молний и погасло. Тоже самое проделали с Вороном. На меня кинули взгляд полный презрения и девушка удалилась. Я проследил за сочной попкой затянутой в короткие спортивные шортики, но парень предупреждающе сказал:
— Без шансов. Марго по бабам. Она даже в баню с нами ходит. Будешь доставать ее — так отделает, что мать родная не узнает.
— На построение, — махнул нам рукой Степаныч.
Мы вышли на поле, встав цепочкой на середине, напротив остановилось десять человек из продажников. Было неожиданно, что среди них большинство составляли девушки, все как одна, фигуристые красавицы. Но выражения их лиц… там отображалась вся гамма презрения, от легкой брезгливости до откровенной тошноты. Бесит.
— Вперед, любимый черт! — закричал кто-то с трибун.
Я повернул голову и заметил махавшую мне Дафну с ведром попкорна, сидевшую рядом Ив с мужем и поставленную в проход кабинку, где скрывалась Фюзель. Почти сразу глаза зацепился за тренера. Хотя небольшие трибуны были под завязку, возле мужчины оставалось по три свободных места с каждой стороны. И чего это он полуголый, майку хоть бы надел.
— Капитаны команд, пожмите друг другу руку в знак честной игры, — объявил главный судья, похожий на лопоухого седого гнома.
Степаныч протянул руку и зеленоглазая блондинка с печатью вселенского страдания на лице пожала ее. Но затем стянула белую перчатку и омерзением выкинула ее. Вот же дрянь. Да кем они себя возомнили?
— Прошу запасных игроков покинуть поле, — отдал команду здоровенный мужик, проводивший меня в раздевалку, и сидящий по правую сторону от главного судьи. — Начинают черные.
Команда продажников, в которой остались только девушки, выстроилась широкой цепью возле самых ворот. Судя по ухмылкам, они железобетонно уверены в своем превосходстве.
— Пизда нашим. — с чувством сказал Ворон.
Прозвучал свисток. Степаныч катнул ногой резиновый мяч, передавая пас набегавшему для удара Михе. Я отчетливо увидел, как опорная нога мужчины вздулась от напряжения мышц, а вторая пыром врезалась в сразу исчезнувший мяч. Сетка ворот натянулась, сдерживая бешено вращающийся снаряд, а побледневшая девушка-вратарь закачалась от воздушной волны.
— Один ноль! — зычно объявил судья.
Я захлопал, но на трибунах царила полная тишина. Ох, мать твою, я только заметил. Разве можно так?
— Отчаянный парень, — согласился со мной демон.
Левая ноги Миха покраснела и покрылась странными буграми, быстро наливавшимися синевой. Только не говорите, что так торчат сломанные кости. Как по мне, матч не стоит таких увечий. Но мужчина не уходил с поля, хотя и оставался на месте.
— Зелье усиления выпил. Концентрированное, — со знанием дела сказал Ворон.
Свисток. Капитан вражеской команды не стала заморачиваться с мячом — просто толкнула его воздушной волной к Степанычу. Тот принял мяч и неожиданно быстро рванул вперед, обходя зазевавшуюся девушку. Блондинка с гневным воплем развернулась и бросила ему в спину уплотненный сгусток воздуха. Защитный амулет сработал, но импульс толкнул нашего кэпа и он феерично зарылся лицом в газон.
— Сейчас накроют, — тихо сказал Ворон.
Накрыли. На пару секунд Степаныч скрылся под градом заклинаний, и я подумал, что там его и прихлопнут. Но с отчаянным ревом мужчина побежал к воротам, пиная перед собой мяч. Вратарь подняла руки. Удар! Мяч пролетел в верхний угол ворот, идеально вписавшись между перекладинами. Мужчина радостно топнул ногой и показал большой палец нашей команде. В тот же момент Степаныча смел увесистый кусок земли, отправляя мужчину в затяжной полет.
— Игрок номер три дисквалифицирован! — поднял руку главный судья. — Команде белых выносится первое предупреждение.
— Специально валят, суки, — Ворон вцепился в скамейку.
Капитан белых виновато улыбнулась и отвесила низкий поклон в сторону судейской ложи. Степаныч с трудом поднялся и кивнул подбежавшей девушке-арбитру, показывая, что у него все в порядке. Но какое там. Было видно, что мужчина прихрамывает, стараясь не наступать на правую ногу.
У белых произошла замена — вышел тот самый рыжий парень, что цеплялся ко мне. Блондинка действовала по тому же шаблону, отдав мяч команде противника, но на сей раз послав его к Сене, шарахнувшемуся от снаряда, как от огня. По правилам атаковать можно только игрока с мячом, поэтому, страх мужчины был неудивителен.
— Ссыкло, — кратко высказался Ворон.
Герман оказался похрабрее, щеткой послав пас нашему кэпу. Степаныч не стал бежать, понимая, что с травмой едва ли сможет повторить прошлый гол, и просто засандалил по мячу здоровой ногой, посылая его через все поле. Вратарша метнулась к едва катящемуся мячику, но запуталась в собственных ногах и рухнула лицом вниз. Но и Степаныча достали. Каменный шарик влетел ему точно в центр лба, отправляя мужчину в глубокий нокаут.
— Счет три ноль, — объявил главный судья, когда снаряд все-таки закатился в ворота. — Игрок номер четыре дисквалифицирован. Команде белых выносится второе предупреждение. После третьего предупреждения последует дисквалификация.
Капитана погрузили на носилки и вынесли с поля. Миха махнул рукой и запрыгал вслед за санитарами. Сеня и Герман пожали плечами и бочком, вдоль линии аута, пошли к раздевалкам.
