class="p1">Хозяйка – дона Эсме – довольно строгая худощавая дама в годах, на прощание предложила трёхлитровую плотно закупоренную бутыль. Она окинула Алиску взглядом, оценила мои экзотичные для этого острова джинсы и сказала:
— Я так понимаю, что вам предстоит грандиозная уборка, светлая дона. Рекомендую взять мой «Очистин». Поверьте, он справляется с любым видом пятен.
— А нагар столетний он ототрёт? – устало вздохнула я.
— Уверяю вас, что он сделает ваш дом гораздо… к-хм ... чище и приятнее для проживания.
Она всучила мне бутыль и распрощалась с нами. Кажется, мы её утомили.
Напоследок мы заскочили за продуктами.
Первым делом я приобрела пару чудесных плетённых корзин для продуктов. Уж больно заманчиво они выглядели. Сил для долгого брожения по рядам не осталось, поэтому я, почти не глядя, схватила кусок мяса, накидала в корзинку овощей, десяток яиц и куль муки. В самый последний момент ухватила кувшин молока и горшочек простокваши.
Загрузила всё на битком забитую повозку и мы покатили домой.
Милая прогулка по торговым рядам обошлась нам в десять золотых. Большая часть суммы – восемь золотых – ушла на наряды и обувь. В золотой обошёлся нам поход за постельным бельём и всем остальным к нему причитающимся. Мыломойка и загадочный «Очистин» местного разлива очистили наш бюджет на ещё один золотой.
Зато продукты приятно порадовали – девять серебряников за всё. Причём расплатилась я сдачей от обеда и ещё осталось несколько монет.
Красота!
Что ж, жить можно, главное не ходить слишком часто за обновками, а то так и разориться можно.
Глава 8
Резвая лошадка бойко отстукивала путь, дон Николо пыхтел и бранился на проезжающие экипажи и зазевавшихся прохожих. Алиску сморил сон и она, уложив голову на кучу покупок, сладко задремала.
Я страдала.
Натужно скрипящая повозка раскачивалась, как баркас во время шторма. Раскачивалась и будила во мне морскую болезнь.
Благо, желудок был практически пуст и я не ощущала сильных приступов тошноты. Но горькая муть и шумящая голова тоже испытание не из лёгких.
Делаю глубокий вдох… концентрируюсь на сердцебиении… выдох. Снова вдох-концентрация-выдох… уф! Чуть полегче.
— Тпру!
Резкий крик дона Николо выдернул меня из медитации. Оглядываюсь.
О! знакомые черепки под калиткой. Значит, дома.
Аккуратно бужу Алиску. Девчонка спит, крепко вцепившись в свёртки, и тихонько улыбается во сне.
— Алиска, детка. Мы дома.
Она открывает глаза и щурится на яркое солнце.
— Уже?
— Ага, просыпайся и помогай выгружаться.
Спрыгиваю с повозки. Морская болезнь ехидно корчится, но постепенно отступает. Делаю несколько глубоких вдохов и муть исчезает совсем.
— Доны, можа вам помочь? Я пока совершенно свободный. А вы, светлые доны, так затарились, что тут без грузчиков не обойтись.
— Буду очень благодарна, дон Николо.
Алиска отперла калитку, нырнула во двор и там забренчала замком. Дон Николо не торопясь и посвистывая принялся выгружать наши покупки.
— Куда складать? – Поинтересовался извозчик.
— Да вон в ту каморку. Алиска, покажи! – командую я и убегаю с очередной порцией свёртков.
Вскоре повозка опустела, а наша спальня превратилась в филиал склада «Диких Ягодок».
— Фух! Всё. – я опустилась на корточки возле стены и оглядела комнату.
Всё да не всё. Наша служба только началась. Дело за немногим – выгрести весь хлам и навести порядок. И ремонт.
Жесть!
Можно мне обратно домой?
— Да уж! – дон Николо замер на пороге спальни и окинул комнату взглядом. – Уж да уж!
— Сейчас рассчитаюсь, дон Николо.
— А? денежки? Это хорошо. Только я не об энтом.
— А о чём? – я вытащила из сумки сдачу от обеда и отсчитала три серебряных монеты. Немного подумав, добавила ещё одну – за помощь.
— Благодарствую, светлая дона, — извозчик ловко спрятал монеты в мешочек, висящий на поясе. – Я вам, доны, помочь предложить хочу.
— Какую?
— Тута, как я погляжу, пахать не перепахать, носить не переносить, а уж про мытьё и прочее я и совсем молчу.
— Можно ближе к делу?
— Дык я чего сказать хочу? – извозчик сдвинул шляпу набекрень и почесал затылок, — ежели вам, светлые доны, носильщики нужны и поломойки, то могу в этом поспособствовать.
Я окинула взглядом извозчика. Возрастной уже, явно проблемы со спиной, да и полы он мыть, скорее всего, не умеет – вон руки какие корявые.
И чему он может поспособствовать?
— Это в каком смысле? – на всякий случай интересуюсь у дона Николы.
— Дык, дочки у меня есть. Хозяйственные весьма. И мужья у них тожа… здоровенные парни. Ты, дона, плату назначь, а я им передам. Глядишь и сговоримся.
Помощники, значит. Помощники это хорошо. Нужно оценить масштаб работы и узнать примерные расценки, а там уже решение принимать. Для начала попробую справиться своими силами, а дальше видно будет.
— Благодарю, дон Николо. Я подумаю.
— Дык… думай, дона, думай. Токмо, говорю тебе, тута вдвоём, — он глянул на тщедушную Алиску, пожевал губами и продолжил, — а почитай в одиночку, ни за что не справиться. Ну, бывайте, доны. Как чего надумаете – зовите. Малая знает, где меня сыскать.
Извозчик откланялся и ушёл. Алиска побежала за ним – проводить и калитку затворить.
А я задумалась.
Прав, сто тысяч раз прав дон Николо. Нам нипочём в одиночку не справиться с восстановлением дома. Тут не масштаб работы оценивать придётся, а масштаб бедствия. Стихийного.
Помощники нужны.
Ладно, об этом я подумаю завтра. Или через неделю.
Первым делом надо кухню немного отмыть, еды приготовить, спальню в порядок привести и самим помыться.
А то чешусь уже. В самых неожиданных местах.
— Сиднем сидеть, яйцо золотое не высидишь. Если ты, конечно, не курочка-ряба. А я не курочка. И даже не ряба. Я теперь Золушка местами, а кое-где даже Крёстная Фея. Пора на бал, плясать со швабрами и тряпками. — подбодрила я себя, вытянула из корзины бутылку «Очистина» и пошла на кухню.
Первым делом распахнула высокое арочное окно. Свежий воздух радостно влетел в помещение, подняв пыльную бурю. Заколыхалась паутина, разбудив пауков, и те засеменили в разные стороны. Прятаться побежали. Ну, уж нет! Не убежите!
Я схватила метлу на длинной ручке, которую приметила с утра, и принялась сметать паутинное полотно. Оно с хрустом рвалось, словно толстая нить, наматывалось на метлу, рассыпая вокруг сотни пыльных ураганчиков.
Через пять минут борьба закончилась. Победа
