выпили, наверное, целую бочку меда, а потом конунг отправил Аудуна знакомиться с хирдманами, которыми тот должен был теперь командовать. Вряд ли это могло таить какие-то сложности, ибо Аудун всю свою жизнь командовал армиями, в том или ином смысле.
Правда, верховодить дружиной из ста двадцати отменных рубак ему еще не доводилось. Минимальный предел, до которого он опускался в свои худшие годы – тысяч тридцать-сорок. Но тут все оказалось проще, хотя и не без нюансов. Например, Аудун не сразу понял, что все хирдманы и особенно лучшие из них – хускарлы, были не просто боевые братья, они были друзьями, и друг другу, и своему конунгу. Поэтому сальные шуточки про сисястых валькирий, да распутных девок из Шиена хоть и заставили воинов похохотать, на шаг сократив дистанцию между ними и Аудуном, все-таки не возымели эффекта, на который он рассчитывал. Нордманы были наивны, но отнюдь не глупы.
– По всему выходит, что ты не только хороший воин, но и достойный муж, – пробасил в его сторону Снорри, седовласый ветеран, самый старый из воинов хирда, на чьем лице среди бесчисленных рваных шрамов едва угадывались тонкие угловатые губы. – Ты заслужил наше внимание, сумев сразить лучшего из нас на хольмганге. Ты заслужил нашу искренность, шутя и выпивая с нами. Ты заслужил нашу верность, потому что тебе поверил конунг. Но наше уважение ты не получишь, пока не приведешь нас к победе.
– Я это понимаю, – Аудун почтительно поклонился ветерану. Затем перевел взгляд на Торбьорна, Ульва, Эйвинда и Акселя. Вместе со Снорри эти воины образовывали так называемый Круг, высшее звено командиров хирда. У каждого из них в подчинении было по двадцать хирдманов. – Потому клянусь пред конунгом и Всеотцом, что завтра в это же время мы поднимем чаши в бражном зале Шиена! Или, если так решат боги, на его пепелище!
– Скьель! – проревели хирдманы, воодушевленные словами нового знаменосца. Вообще, Круг состоял из шести командиров, но шестой, Хелге, погиб в бою с отрядом из Телемарка. Его нужно было кем-то заменить и задача по поиску нового приближенного хускарла ложилась на плечи Аудуна. Вот только он, разумеется, не имел ни малейшего представления, что с этим делать.
Лейва он отпустил на беседу с Бенгтом, эрилем конунга. Они некоторое время разговаривали в дальнем углу, у жаровни, затем молодой шаман учтиво поклонился и покинул зал. Прохода мимо Аудуна, он поймал его взгляд и чуть заметно кивнул. Это означало, что эриль отлично помнит все, о чем его просили, и спешит выполнять поставленную задачу.
А потом Аудуну приспичило справить малую нужду и он в сопровождении Эйвинда, самого молодого хирдмана Круга, озадаченного той же напастью, вышел из бражного зала на свежий воздух.
Снег шел редкими крупными хлопьями, было тепло и белесый покров не успевал устлать грязную каменистую почву, стремительно обращаясь противной хлюпающей под ногами жижей. Небесное пламя угасало где-то на западе под плотным пологом бугристых рваных облаков, что, кажется, приросли к горизонту и уже не собирались двигаться. Ветра не было. Саннефьорд собирался окунуться в ночной мрак, кое-где уже начали зажигать жаровни и факелы.
– А ведь завтра будет теплее, – уронил Эйвинд, пристраиваясь к крепостной стене рядом с Аудуном. Он задрал подол рубахи, приспустил портки и новый знаменосец конунга краем глаза понял, что героические баллады о похождениях молодого хускарла вполне могут оказаться чистой правдой. – И дороги превратятся в дерьмо.
– Не важно, – отмахнулся Аудун. – До Шиена сорок варов, это не станет проблемой. Тем более, что не будет ни обозов, ни сопровождения. Пойдем налегке.
– А ведь у тебя все продумано, да? – молодой воин с прищуром посмотрел на нового командира. – Тебя ни что не удивит, ни погода, ни воля богов.
– Погода вряд ли, а что касается воли богов, – Аудун хитро улыбнулся. – Я просто стараюсь ей не перечить.
Эйвинд позволил себе короткий смешок.
– Ну, это меня не удивляет, – он вдруг стал серьезным. Настолько, насколько срезным мог стать человек в его стадии опьянения. То есть – весьма и весьма условно. – Удивляет то, как ты конунга убедил сделать это завтра же утром. Я имею ввиду, выступить против Телемарка. Он и сам давно планировал, да только…
– Да только не оказалось рядом того, кто бы его подтолкнул, – подмигнул ему Аудун. – И не силой, а разумными доводами.
– А какие доводы заставили его поверить, что ты сможешь взять Шиен с тридцатью воинами? – не унимался Эйвинд. Аудун отлично понимал его любопытство, воин был молод и амбициозен, он жаждал впитывать знания и умения тех, у кого было, чему поучиться. Он и сам когда-то был таким же. – Там гарнизон семьдесят хирдманов, не меньше. И я совру, если скажу, что Рольд, конунг Телемарка, трус или глупец. Он может просидеть в осаде до зимы, а там мы и сами уйдем.
– Ты прав, – кивнул Аудун. Он многозначительно посмотрел на воина.
– Ты, видно, знаешь что-то, чего не знаю я? – спросил тот с вызовом.
– О, мой дорогой Эйвинд, уверен – я знаю очень много такого, о чем ты даже не догадываешься! – Аудун плавно перевел все в шутку, потому что не собирался посвящать в свои планы кого-то, кроме самого себя и частично – конунга. Хирдманы справедливо заметили, что он еще не заслужил их уважение. Он же со своей стороны мог по праву заявить им, что они едва ли заслужили его доверие. И он бы сказал это, если бы кто-нибудь спросил. Но никто не спрашивал, потому что об очевидных вещах не спрашивают.
Эйвинд это понял, но имел и другие вопросы. Молодой хускарл уже собирался в очередной раз открыть рот, но Аудун резко поднял руку, фактически приказав воину замолчать. Тот послушно прикусил язык и уставился прямо перед собой.
Перед бражным залом в свете жаровен стоял высокий воин в длинном черном плаще. Он был широкоплеч, но отнюдь не грузен, как большинство хирдманов Эйрика. Его синие глаза пылали в темноте, точно колдовские угли. Прямые волосы цвета древесного угля не были собраны ни в хвост, ни в косички. Довольно странно для воина, подумал Аудун, ведь подобная прическа будет мешать в бою.
Воин был облачен в плотную кольчугу, на поясе висели длинные ножны, за спиной виднелся небольшой круглый щит, опять же – не такой, какими воевали
